Наталья Федюшина - Восходящее солнце Астерии: Мондрад

– Не сможешь, ― спокойно ответил он. ― Ты сама видела силу перстня, и потом, разве тебе никогда не хотелось стать частью истории? О тебе будут слагать легенды…

– Владычица огня, что разрушила миллионы жизней, дабы тиран взошел на свой чертов трон, ― закончила я за него. ― Думаете, о такой славе я всю жизнь мечтала?!

– Нельзя построить, не разрушив.

– Я не палач!

– Мы все приходим в этот мир, не зная кем нам суждено быть, но ты рождена в огне Беля. Пламя выбрало тебя задолго до твоего появления на этот свет, так не дай ему угаснуть, не выполнив предначертанное.

– Я не верю, что сила мне дана для того, чтобы вы поработили земли Астерии.

– Это твое право, Кейт, ― сказал король. ― Но как бы там ни было, ты здесь в моем королевстве и подчиняешься моей воле. Тебе не удастся покинуть замок, пока я не велю, а Дрого проследит за тем, чтобы мой приказ был исполнен.

– Что? ― резко воскликнул воин, не веря своим ушам. ― Я капитан армии, а не нянька для взбалмошных девчонок.

– И только тебе я могу доверить столь редкий экземпляр и свою самую большую драгоценность, не правда ли?

Лицо воина перекосилось от злости. Его взгляд метался между королем и мной, выражая лишь непонимание о том, кого из нас он ненавидит больше.

Сейчас я понимала его как никогда. Оказалось, от планов короля он тоже не совсем в восторге.

Значит, моя задача довольно проста ― довести капитана, чтобы он сам захотел избавиться от меня. Ох! В этом я мастер.

– Почему бы вам просто не приказать ей всегда следовать за вами, ― наконец нашел, что ответить Дрого, но король лишь покачал головой прежде, чем произнести:

– В моих делах уже давно не фигурировали женщины, и тень с милым личиком, что ходит за мной по пятам, никак не прельстит мое королевское самолюбие. Решено. За Кейт присмотришь ты. И помни она не пленница, а наша гостья, так что будь к ней ласковей, а не так как всегда.

Видимо король увидел, что злость Дрого направленная на меня взаимна, и добавил:

– Приказ не обсуждается! Можете идти!

– Как прикажете, король Вольдемар, ― сухо ответил воин и как обычно, схватив меня под локоть, повел обратно к распахнутым дверям.

В ответ монарх лишь усмехнулся. Ему часто доводилось слышать свое имя из уст капитана и всегда это означало лишь неодобрение с его стороны. Верность и сила Дрого была непоколебима, именно эти качества король ценил в нем, закрывая глаза на излишнюю вспыльчивость и грубость манер. Дрого был ему как сын, которым боги его обделили, и чем больше тот смотрел на воина и Кейт, тем ярче становился безумный план, зарождающийся в его темной душе.

― Если не получиться, то мои планы не изменяться, ― произнес король, как только дверь в тронный зал закрылась. ― Но если все выгорит, то мы втроем перепишем историю, а вы, мои дорогие, создадите союз, который на века сохранит созданный мной мир. Превосходное начало дня и новой жизни.

Чаннинг лежал неподвижно, слушая оглушительный стук своего сердца. Он чувствовал, как вокруг сгущалась тьма и убаюкивала будто колыбель матери, которая держала Чаннинга в своих руках как младенца.

Временами свет озарял видения и играл бликами воспоминаний. Утерянная жена, круглолицый ребенок, страшный обряд и сияние луны ― прошлое будто бусины нанизывалось на нить его жизни и омрачало и без того беспросветные мысли. Жизнь Чаннинга была разрушена и лишь опьяняющий вкус мести грел его по ночам. Это был извилистый путь отчаяния и мрака; дорога по осколкам зеркал его разбитой души. Как вдруг он вспомнил Кейт. Девушка словно луч солнца заиграла на осколках жизни ярким светом. Она пронзила их насквозь и собрала во что-то новое и целостное. Чаннинг почувствовал, как внутри все оборвалось. Он больше не желал жить во мраке, а всеми фибрами души тянулся к манящему теплу Кейт. Он целовал ее призрачные руки, касался плеч и вдыхал аромат полевых цветов. Воспоминание словно сорвало засохшую корку с раны на сердце. Чаннинг чувствовал себя виноватым за то, что не помог Кейт, не спас от наемников, а молчаливо наблюдал как ее забирают на корабль с названием «Адаманта».

Он видел тьму в глазах девушки, когда она впервые переступила порог дома миссис Помсли. Но именно эта тьма помогла ему столкнуться со своими личными демонами, слиться с ними воедино и полностью рассеять. Кейт будто знала каждый уголок в беспросветной тьме сердца Чаннинга и стала для него проводником, выведя на манящий свет. Мир вокруг него не изменился, но дышать при этом стало гораздо легче. Плач и крики людей окружали со всех сторон, но Кейт была единственной, кто дала ему силы бороться с этим, несмотря ни на что.

Чаннинг мог поклясться, что тени прошлых сражений до сих пор преследовали его в кошмарах. С каждой секундой они становились все громче, а звук скрещенной стали все звонче. Залп корабельной пушки эхом пронесся в сознании и напомнил торговое судно, что кануло в морскую пучину и больше никогда не пристанет к берегу.

Вдруг тьма пошатнулась, и Чаннинг полетел на дно каюты под звук, столкнувшейся с чем-то кормы. Звон в ушах был явно настоящий. Не теряя ни секунды, Чаннинг открыл глаза. До него не сразу дошло, где он находится. Вокруг было мрачно и жутко пахло серой. Чаннинг попытался встать, но боль в виске заставила остановиться. Рука рефлекторно дернулась к колкому источнику и наткнулась на тугую повязку. Такую же, как и на груди.

Пушечный залп снова рассек воздух и полностью вернул сознание Чаннинга в реальность. Оказалось крики людей ему не приснились, и шум битвы был гораздо ближе, чем его мрачное прошлое. Голова раскалывалась надвое, будто по ней долго били чугунной сковородой, чей звон до сих пор гремел в ушах. Чаннинг снова попытался подняться на ноги, но очередной толчок кормы заставил пошатнуться. Крики с верхней палубы были похожи на сплошной гул, который не позволял разобрать ни слова. Еле держась на ногах, Чаннинг сделал шаг. Затем еще один. Всего минута и дверь уже была на расстоянии вытянутой руки. Он дернул за ручку и вместо ожидаемого коридора увидел лишь густой туман, который быстро заполнил собой каюту.

– Сейчас бы мне не помешал острый нюх и хоть капелька везения, ― буркнул Чаннинг себе под нос, прежде чем ступить в стену серого дыма.

Ему тяжело давался каждый шаг, но боль была терпимой. С каждым разом ноги переставлялись увереннее, а походка ровнее. Чаннинг старался держаться как можно ближе к стене. Крики становились громче, а запах крови ― сильнее. До верхней палубы оставалось совсем немного. Чаннинг сделал еще пару шагов и вышел на дневной свет.

– Поднажмите! Еще немного и они наши! ― раздался знакомый голос откуда-то сверху.