Серж Запольский - Две луны Мезозойской эры

Кто-то ответил:

– А вчера так тряхнуло, что обрушился комплювий во дворе виллы Ставия… Слыхали?

Ему лениво напомнили:

– Помпеи – город большой.

Басс открыл глаза и незаметно огляделся.

Разговаривали посетители в углу, на него никто не обращал внимания. В таверне было дымно и полутемно. С самого утра стояла жара, и оконные проёмы были прикрыты каменными ставнями, из-за которых пробивались лучи солнца. Они прорезали дымное пространство таверны тут и там, и это пугало, словно лучи грозили смертью, и от них следовало уворачиваться.

Басс скользнул внутрь, обходя лучи, сел на скамью у стола и глянул на приближающуюся хозяйку, немолодую и грузную. Она торопливо подбегала к нему, неуклюже загребая шипастыми калигами песок, устилающий каменный пол. Басс напряжённо следил за нею. На своём пути она пересекла пару лучей, но осталась жива, и только волосы её вспыхивали и гасли, слабо шевелясь на свету.

Трактирщица приблизилась и улыбнулась. Произнесла:

– Здоровья тебе, странник. Судя по твоей одежде, ты прибыл издалека.

Басс ответил:

– Я пришёл сюда с миром.

Трактирщица опять улыбнулась и спросила услужливо:

– Какого подать тебе вина? Или ты голоден?.. Или пригласить к тебе девушку?

– Я пришёл сюда не за этим… Я просто хочу отказаться от второго уровня, – ответил Басс. – А ещё мне нужен другой тип оружия, другой урон и другая скорость… И самая высокая ментальная выносливость, разумеется.

Немолодое лицо трактирщицы вытянулось, улыбка погасла. В усталых глазах появились недоверие и даже брезгливость. Басс понял, что его сейчас выставят из этой таверны, как выставили из двух предыдущих. Сам не свой от отчаяния, не зная, к каким здесь взывают богам, он неожиданно даже для себя умоляюще прошептал:

– Помогите мне ради памяти вашего погибшего сына…

Тонкие губы трактирщицы жалко дрогнули. Спустя мгновение она сделала шаг от стола и поманила Басса за собой.

И тут он проснулся…

****

Эти аллозавры приходили на её поле каждый вечер уже неделю подряд. Басс даже начала привыкать к ним.

Впереди всегда брёл папаша. Он тащил за собой шестиметровый хвост с видом унылой покорности судьбе. За ним и чуть сбоку тащилась мамаша, грузно, но усердно переваливаясь на столбообразных ногах. Детёныш появлялся самым последним. Он скакал вприпрыжку, временами забегая вперёд родителей, и даже издалека было видно, как ему весело.

Почему эта семейка выбрала её поле с пшеницей, Басс не представляла. Это поле ничем не отличалось от других таких же наделов, на которых тоже что-то росло. Но каждый вечер самец и самка утыкались в охранный купол массивными мордами и замирали. Постояв неподвижно какое-то время, они падали на землю вдоль границы действия купола и закрывали глаза. Детёныш, непоседливый, как и все дети, начинал бегать от одного родителя к другому.

Басс с интересом наблюдала за ним, сидя в шезлонге у периметра.

Послышался тихий шелест капсулы, приземлившейся на крышу спального корпуса. Первым, как всегда, подошёл Янки – худой, по-военному подтянутый и жёсткий.

– Такое чувство, что они изучают охранный купол, – сказал он вместо приветствия.

Не спуская глаз с аллозавров, Янки присел на шезлонг и стал поглаживать пальцем свой драгоценный бакенбард а-ля какой-то их американский король.

Не выдержав, спросил вдруг с небрежной осторожностью:

– А они сюда не прорвутся, доктор Стар? Вес-то у них не маленький…

Его браслет выживания блеснул из-под манжета армейской клипсой.

– Да кто их знает. Вроде не должны, – лениво отозвалась Басс и отвела взгляд от клипсы.

Почти одновременно прилетели Сэм и Гамэн. Они тоже подошли к шезлонгам. Ещё издали Сэм, высокий красивый гаитянин, быстро глянул на Янки, на Басс и опять на Янки. Приблизившись, он поздоровался с Янки за руку и повернулся к Басс. Ей Сэм медленно кивнул. Чувственная улыбка тут же стала наползать на его полные губы.

Всё так же улыбаясь, он присмотрелся к аллозаврам, цыкнул зубом и сказал:

– Опять явились? И что им здесь только надо? Вот ко мне на поле никто не приходит…

Гамэн, совсем молоденький французик, непонятно какой прихотью судьбы попавший сюда, в Провиантский полк, засунул руки в карманы джинсов.

– А может, им этот сорт пшеницы нравится, – пошутил он, заглянул Басс в глаза и потупился.

Сэм опять бросил короткий взгляд на Басс и зловеще ответил:

– Не-е, аллозавры – хищники… Я думаю, они присматривают здесь себе человеческую жертву.

Гамэн и Басс засмеялись. Неожиданно Сэм вскричал с обидой:

– Да твою-то мать! Ну, почему нам выходить нельзя за периметр? И почему нам оружие не дают?

На его чёрном лице читалось искреннее огорчение, даже отчаяние.

– Нельзя здесь с оружием. Мы и так к ним вторглись из своего времени, – ответила Басс мягко. – Ты же понимаешь, чем может обернуться любая наша ошибка?

– Но учёные же всё рассчитали? – ломким голосом спросил Гамэн.

– А чего тут рассчитывать? – выдавил Янки насмешливо. – Динозавры всё равно вымрут. Тысячелетием раньше, тысячелетием позже… Какая разница?

Никто ему не ответил, только Сэм проворчал, жалуясь:

– А уж я бы здесь пострелял! Ах, какая охота! Сколько дичи непуганой!

Он повернулся к Янки и спросил:

– Ну, что? Сыграем в кино после ужина? Только в этот раз за бразильских нападающих буду играть я.

– Пехэпс, – снисходительно согласился Янки по-английски.

Детёныш аллозавров продолжал бегать между родителями. Гамэн засмеялся и сказал, кивая на него:

– А этот… Мелкий. Смешной такой.

Сэм пренебрежительно фыркнул и приказал Гамэну:

– Ты давай, бэби, не отвлекайся. Быстренько расставляй шезлонги по кругу для фильма. После ужина я вас тут всех сделаю.

Басс, загораживаясь от низкого солнца, глянула из-под руки в сторону корпуса. На крышу садились капсулы других фуражиров. Подошёл Петрович, любитель выпить и вкусно покушать. Он осторожно сжимал в руках горячий пищевой контейнер, а под мышкой – бутылку пива.

Склонил голову и почтительно произнёс, приветствуя Басс:

– Доктор Стар.

Остальным напомнил солидно:

– Хавка готова, пацаны. Перепреет и будет невкусно.

Гамэн спросил у Басс:

– Я принесу вам ужин, доктор Стар? Я всё равно туда иду.

Басс подумала и кивнула: сегодня она особенно устала, чувствовалось приближение её критических дней.

Фуражиры постепенно собирались на площадку киноциркуса и рассаживались в шезлонги. Гамэн вернулся с подносом – пиво ей он тоже принёс. Скоро все расселись и принялись за еду, неспешно перебрасываясь словами. Жаркий и влажный мезозойский день подходил к концу. Семейка аллозавров скрылась в густом папоротниковом лесу, и скоро всё затихло, как обычно перед наступлением ночи. После ужина парни начали разбирать свои шлемы и готовиться к сеансу.