Кова Крэйсид - Гнездо страха

– Вот насчет причин, – вторгся я в повисшую паузу, – я ведь впал в депрессию не только из-за разрыва в отношениях со своей девчонкой…?

– Нет, не только, но тут надо понимать, что любовь сыграла роль фундамента для твоего психического расстройства. Вообще, это чувство тоже болезнь. В международной классификации болезней любовь фигурирует под шифром F 63.9 – «Расстройство привычек и влечений неуточненное». В разъяснении этого определения отмечено, что к такого рода патологиям относится «периодически возникающее непреодолимое желание совершить опасное для себя и окружающих действие, которому невозможно противостоять». Таким образом, любовь стоит в том же ряду, что и клептомания, пиромания, патологическая вежливость или страсть к азартным играм.

– То есть, по Вашим словам, получается, что одна из моих болезней перетекла в другую. Хорошо, если так – то мне непонятна еще одна вещь. Признаюсь, что кое-что не договорил, когда вы меня спросили в прошлой беседе о моей миссии – я хотел сбежать в Америку не просто так, а для того чтобы быть рядом с Кэтрас – моей бывшей. Получилось бы у меня вернуть ее или мы остались бы друзьями, мне было все равно. Так неужели мое решение перебраться поближе к девушке, время с которой, как я рассудил, было лучшим в моей жизни, пришло ко мне тоже по болезни? Я бы взял денег у матери, да и вернулся б на родину к отцу. В моих планах не было ничего невыполнимого – я хладнокровно переврал историю о моих поисках девушки-ангела, но, в целом, оставил суть интересовавшего меня вопроса.

– Видишь ли, зачастую влюбленности присуща одержимость объектом любви, что обычно в психиатрии квалифицируется, как синдром навязчивых состояний – человек стремится к своему кумиру, постоянно думает о нем, даже кратковременную разлуку воспринимает как трагедию. Подобная хвороба отличается своим непреодолимым характером, а также – невозможностью с помощью силы воли избавиться от нее. Ослепленный любовью человек теряет уважение к себе, а иногда и личностные цели, превращаясь в добровольного раба своей любви. Такого рода психическая зависимость от объекта влечения сродни наркотическому пристрастию, она связана с теми же внутренними механизмами в организме, что и истинная наркомания. И, как большинство наркотиков, действует не только на мозг, но и на сердце, которым, кто бы что ни говорил, мы собственно, любим. В доказательство этому, кстати, существует интересная болезнь – болезнь Такацубо, так называемый синдром разбитого сердца. Это – когда эмоциональная травма приводит к ослаблению сердечной мышцы, вызывая сердечную недостаточность. Так что любовь не только приносит боль, она еще и смертельно опасна. Только человек не может без нее жить, так уж он устроен.

– Согласен. А вот что бы Вы сказали, если б я заявил, что это не я нанес себе порез, и что именно из-за того, что я его получил, у меня прекратились галлюцинации? – спросил я и вспомнил слова Славика, с которыми я был теперь солидарен, мне действительно стало интересно знать, что думает Александр Александрович о моей болезни, как, в принципе, и об остальных «аномалиях» в моей жизни. Почему же мне стало важным его мнение? Задумавшись, я впервые внимательно посмотрел на него и обратил внимание, на то, чем он отличался от других врачей, с которыми мне довелось пообщаться. В отличие от очкастого коротышки, который уговорил меня госпитализироваться, толстопузого бородача, который принял меня в пятнадцатой больнице и по-учительски строгой блондинки, которая допрашивала меня в НИИ Сербского, Александр Александрович выглядел как нормальный человек, в пример этим врачам, молодой, подтянутый и какой-то простой что ли. Его голос был уверенным, говорил он внятно и доходчиво, а пристальный взгляд, который он не сводил с меня в течении всего диалога, словно говорил: "Парень, я – то на своем месте, а вот ты, похоже, потерялся, так что иди-ка ты ищи свою дорогу и не трать наше время на пустую болтовню. У нас разные цели". Но, несмотря на то, что судьба уготовила мне стать пушечным мясом, а ему – работу с бумагами в личном кабинете, выражаясь его словами, он – такая же боевая единица, как я, и вполне способен меня понять. А поскольку он не по годам умен (на вид ему было лет двадцать), отзывчив и, несмотря на характер работы, не похож на частичку бездушного механизма под названием система, то, мне кажется, он принадлежит именно к такому типу людей, которые судят о вещах бескорыстно и объективно.

В моей голове эти мысли имели гораздо более сжатую форму. Соответственно, к этому выводу во время диалога я пришел гораздо быстрее: "Похоже, он действительно интеллигентный человек и компетентный врач, более подходящей кандидатуры, чтобы разобраться со скелетами в моем шкафу мне не найти". Но, несмотря на преодолённый мною страх того, что кто-то может посягнуть на территорию моего личного мировоззрения (слишком уж крепкие стены я воздвиг вокруг него, чтобы бояться перемен), после встречного вопроса Александра Александровича о том " кто же тогда нанес мне ранение", я все равно почувствовал, что речь коснулась запрещенной темы. И, вместо того чтобы рассказать об ангеле, за которого я так тревожился, ответил следующее:

– Не то чтобы я совсем был к этому не причастен, но, мне кажется, что тогда в меня вселился демон, а, завладев моим телом, попытался завладеть и моей душой, как по – Вашему, могут к моему недугу иметь отношение высшие силы. Что В, в целом, думаете о чудесах, проклятиях ?

Вот и получается, что я до сих пор верю в наличие табу об ангеле, при нарушении которого я могу никогда с ним не увидеться и из-за которого ко мне вернутся мои галлюцинации. А вдруг, после столь долгого сопротивления навязчивым идеям, я вновь начну думать в том же ключе, что и раньше ? Ведь это одновременно – ключ к моему безумию и к сердцу. К моей цитадели грез и мечтаний.

– Я не могу отрицать существование Бога, но, все же, верю только неоспоримым фактам, в то, к чему могу прикоснуться. А поскольку факты говорят о том, что, каждый год в мире появляется с пару десятков новых болезней, то я склонен полагать, что твои галлюцинации появились из-за какой – нибудь новой разновидности шизофрении. Ну, и меньше всего мне верится, что какому – нибудь демону взбрело в голову избавить тебя от мучений, пусть даже столь экзотическим образом, это просто не логично. Я мог бы дать рациональное объяснение каким-то необычным и редким случаям, но оно было бы оспорено человеком верующим при недостатке рационализма или, наоборот, не верующим при его избытке. Угол зрения зависит от позиции, а поскольку мы здесь лечим не "верующих", а больных, то, сдается мне, тебе лучше поговорить об этом с батюшкой. На третьем этаже главного корпуса у нас находится храм, где батюшка в церковные праздники причащает и исповедует больных. Если тебе чуждо православие или еще по каким-то причинам не хочешь читать молитвы и причащаться, тебе все равно это не мешает просто побеседовать на духовные темы с компетентным в этой области человеком, а там и решишь, насколько его факты неоспоримы. Мое же мнение; то состояние, в которое ты впал, когда решил свести счеты с жизнью, было лишь последствием обострения твоей болезни. Однако, не стоит забывать, что граница между больным и здоровым человеком иллюзорна, фактически – ее нет. Поэтому причины, по которым здоровый человек идет на безумство или по которым некоторые больные поступают более человечно, чем здоровые, могут быть самыми разными, но, когда кто-то теряет над собой контроль, мы – врачи выделяем отклонения в психике как главный фактор, повлиявший на решение или поступок, а, в целом, можно сказать: «Бог его знает, что там творится у тебя в голове». Если же ты хочешь в этом разобраться, то не стоит и пытаться избавиться от неизлечимого, твою болезнь нужно принять и обуздать и в продолжение книжной темы, если надумаешь взяться за классику – прочти «Декамерон» Джованни Боккаччо. Эта книга многим помогла облегчить духовные страдания… К слову, запомни имя «Щеголек» , на мой взгляд, его история – самая удивительная .