Кова Крэйсид - Гнездо страха

– Послушай, – перебил Тод, – я хотел подзаработать на товаре, за качество которого я могу поручиться, я сам его пробовал. По своей доверчивости я дал товар тебе, надеясь на выгоду, но, в итоге даже не знаю… может ты все съела сама, а я из-за этого понес убытки. Ведь ты умная, богатая девочка, чего тебе стоит заплатить каких-то двести баксов, зачем тебе лишние проблемы?

– Твоя логика не работает.

– Деньги…

– Пошел ты, я ничего тебе не должна! – было неприятно лицезреть грубую сторону натуры Кэт, но я все же был на ее стороне.

– Ты уверена?

– Да, черт побери, я уверена. Забирай свои пустые угрозы и проваливай.

– Ну, смотри сама, я пытался решить все по-хорошему, приятного Вам вечера – Тод сделал паузу, – обоим. – договорил он и, развернувшись, вместе со своим другом ушел.

– Пожалуйста, только не думай, что я типичная наркоманка-тусовщица, – сказала Кэт на мой вопросительный взгляд, после чего последовали оправдания – просто неделю назад моя подруга устроила у себя вечеринку и на ней все что-то употребляли. Мне стало стыдно чувствовать себя слабачкой, надоело строить папину дочку, и я решила поддержать свою компанию. Но, как бы там ни было, я ни за что не позволю себе употреблять тяжелые наркотики и вообще заниматься этим часто.

– А часто это как? – спросил я, и Кэт что-то ответила, но я не слышал, потому что мои мысли были заняты другим. Произошло то, чего я больше всего опасался. Я почувствовал вкус крови по рту. В голове понеслись неконтролируемые воспоминания о предыдущих случаях и осознание того, что сейчас начнет происходить что-то зловещее. Услышав сквозь поток мыслей свое имя, названное с вопросительной интонацией, я поднял глаза на Кэт и вспомнил, что мы вели разговор.

– Извини, мне нужно ненадолго удалиться. – сказал я, увильнув от ответа на вопрос, который, к сожалению, не расслышал. Поставив стакан с коктейлем на стол, я встал и направился к туалету. В мужской туалет или «лью», как его называли в клубах, стояла очередь, поэтому, недолго думая, я пошел в женский. Внутри с одной стороны находилось пять кабинок, с другой – три сушилки для рук и три раковины с зеркалом над ними. Заняв самую дальнюю кабинку, я уперся локтем в стенку и навис над унитазом, который спустя некоторое время стал на четверть красным. В промежутках между кровавыми плевками я услышал, как кто-то вошел в соседнюю кабинку и начал блевать. Тут мне в голову пришла мысль. Спустив унитаз, я развернулся и подошел к раковине, принявшись высмаркиваться. Спустя десяток попыток из моего носа вылетел тромб – кровавый сгусток, закупоривавший мою левую ноздрю. За спиной кто-то прошел, вымыл и высушил руки. Я не обратил на это внимания, продолжая заниматься своим делом. Затем я высморкал такой же сгусток из другой ноздри, но кровь, конечно же, не остановилась и потекла из обеих.

Естественно, я осознавал, что ситуация, в которую я попал чревата последствиями. Поэтому, и еще потому, что мне не хотелось оставаться в клубе во время галлюцинации, я решил покинуть это заведение. Мне нужно было взять туалетной бумаги, чтобы заткнуть ноздри, но, дойдя до кабинки, я остановился. Все произошло в привычной последовательности: хлопок, оглушение, белые точки, застилающие взор, писк, искаженная картина реальности. Протерев глаза характерным движением руки, я обнаружил перед собой дыру вместо унитаза. Из нее в мою сторону по обожженным стенам и полу ползли тысячи клопов, издавая стрекочущие звуки. Конечно, настоящих клопов в реальности не было, ведь они не умеют издавать такие звуки, если вообще они издают хоть какие-то, да и откуда им, собственно, здесь взяться. Но ни трезвые рассуждения, ни осознание того, что это игра воображения не помогли мне перебороть страх, чтобы протянуться и оторвать от рулона кусок бумаги. Отойдя от кабинки, я вернулся к раковинам, которые покрылись копотью, и не смог оторвать своего взгляда от горящих в зеркале букв, составленных в стихотворении. По мере прочтения зеркало постепенно плавилось, до тех пор, пока оно целиком не превратилось в густую жижу.

Те восемь строк врезались в мою память, как если бы я сам сочинил их:

A child was cursed on the day of his birth

To spend in pain twenty years on the earth

He will loose his love that he wanted to find

Cause diabolical creatures infecting his mind

Every day going lower level by level

Sooner or later he’ll meet with the devil

No one will ever hear him screaming

This is the end but death is just the beginning

Конечно же, я не смогу зарифмовать их на русском, но переводится это примерно так:

Ребенок был проклят в день своего рождения

Провести в боли двадцать лет на земле

Он потеряет любовь, которую пытался найти

Потому что дьявольские создания заражают его разум

Каждый день, погружаясь ниже, уровень за уровнем,

Раньше или позже он встретится с дьяволом

Никто не услышит, как он кричит

Это конец, но смерть – это только начало

По первому четверостишью я понял, что речь идет обо мне, поэтому остальные строки заставили меня почувствовать тревогу. «Провести двадцать лет на земле, потеряет свою любовь, встретится с дьяволом», неужели это то, что ждало меня в будущем. Но думать об этом не было времени, стрекот клещей становился все громче и, как оказалось, эти насекомые успели расползтись на пол туалета. Прикрыв рукой кровоточащий нос, я развернулся к выходу и собирался уйти. Но, к сожалению, мне пришлось прихватить кое-кого с собой. На полу под сушилками для рук, прижавшись спиной к стене, лежала девушка. Я подошел, присел на корточки и приподнял чистой рукой ее голову. Это была Кэт, можно было догадаться по платью, но на самом деле неизвестно, сколько девушек носят похожие. Она была все также красива, хотя и ее кожа на лице, руках, ногах стала светло-серой и изошла трещинами в точности, как было с детьми на дне рождения Найджела. Просыпаться она не хотела, я тряс ее за плечо, похлопывал по щекам-бесполезно. Девушка явно нуждалась в полноценном сне, но я не мог оставить ее здесь потому, что ее могли обокрасть. Найдя в косметичке ключи от ее машины, я взял ее на руки и поспешил покинуть клуб. Клопы уже доползли до раковин, из-за чего еще раз умыться мне не представилось возможным. Поэтому, не имея других вариантов, чтобы взять Кэт на руки, не испачкав ее белоснежного платья, пришлось действовать по обстоятельствам. «Конечно, она наверняка разозлится и спросит, какого хрена я не отдал сумку ее подруге и почему не позвал охрану, с которой она знакома, чтобы та вместо меня дотащила ее до машины… – думал я тогда -и наши отношения закончатся, даже не начавшись из-за того, что я не смогу предоставить нормального оправдания, но надежда на лучший исход все же оставалась».

Наслаждаясь запахом ее волос, смешанным с духами, я наконец покинул женский туалет и отправился к выходу в обход танцпола. Пройти нужно было каких-то пятьдесят метров, но покинуть клуб без приключений мне было не суждено. Дорогу мне пригородил «Метис» – так я назвал воплощение моего абсолютного страха, о том, как он выглядит и откуда он взялся – отдельная история, если хотите – могу рассказать ее позже. Придя в безудержный трепет, я был вынужден свернуть и проложить свой путь через танцующую в угаре толпу. Сделать это было трудно и физически и морально. Физически – потому, что я не отличался особой силой. Морально, что естественно, из-за галлюцинаций. В основном раздражало, что у каждого танцующего было по четыре уродливых лица с резкими, не всегда пропорциональными чертами. Они мерцали в такт пульсирующему свету; складывалось впечатление, что все танцующие видят меня с Кэт, но никто не уступал дорогу. Приходилось толкать всех подряд, лишь бы оторваться от «метиса», который, казалось, следовал по пятам. Помимо этого, раздражал пепел, летевший с потолка, немного ниже которого висели горящие барельефы человеческих голов. Искаженная музыка пробивалась сквозь заложенные уши резкими скрипящими, ломающимися, бьющимися и прочими неприятными звуками, вперемешку с которыми звучали голоса на каком-то демонического языке. Я уже слышал этот язык и раньше, когда слушал свою любимую музыку. Обычно он появлялся секунд на пять, так, что я не успевал испугаться, разве что – напрячься. Тут же он звучал не переставая, в дикой смеси с отвратительной симфонией. Она обволакивала с ног до головы, словно грозя разверзнуться бездной и поглотить в глубины ада. Выбравшись из толпы, я оказался еще перед одним зеркалом, на этот раз размером побольше. Заметив, что с нашими с Кэт силуэтами в отражении что-то не так, я подошел поближе. Вместо себя и своей подруги я обнаружил две незнакомые фигуры. Та, что имитировала меня, была одета в черную шипованную кожу. А та, которая имитировала Кэт, была с кислородной маской на лице и при этом обмотана белыми бинтами, концы которых свободно свисали. Я остановился, но мое отражение не последовало этому примеру. Оно поставило на ноги забинтованную фигуру и вместе с ней вышло из зеркала. Добравшись до меня первым, «кожаный» нанес удар с правой руки и я, отклонившись, сделал шаг назад. Не имея никаких шансов убежать со своим грузом и понадеявшись, что передо мной «чистая иллюзия», за которой не скрывается реальный человек, я сделал шаг обратно и ударил нападавшего ногой в живот. «Кожаный» упал и разбился об пол тысячами маленьких стекол. Увидев, что из зеркала выходят разные люди, я кинул два быстрых взгляда по сторонам и тут же вспомнил, что на этом месте должен находиться выход. Сообразив, что делать и изо всех сил напрягшись, я подтянул голову Кэт и плечом толкнул ее забинтованное отражение прямо на зеркало. Столкнувшись, они оба разбились на кусочки, и я смог беспрепятственно выйти из клуба. Пряча свой взгляд от охраны, пялившихся прохожих и стоявших в очереди людей, каждый из которых также имел по четыре лица, я, с налившимися свинцом руками, добрел до машины Кэтрас. Далее я положил Кэт на капот, чтобы достать ключ и открыть дверь. Выполнив задуманное, я переложил девушку на заднее сидение, аккуратно, так, чтобы не оставить пятен на бежевом салоне. Сделав глубокий вдох, я уже решил, что самое страшное позади. Тут кто-то схватил меня за шею и потащил на себя. Развернувшись, я увидел перед собой две странных особы. Они напоминали собой животных, вместо одежды они были полностью покрыты слоем шерсти, а на месте голов у них были бараньи черепа. В глазных впадинах, смотревших тогда на меня, горел инфернальный огонь, но все же своими прямоходящими фигурами они убеждали меня в том, что в реальности они – люди. Повисла долгая, тихая бездейственная пауза. Возможно, кто-то из них что-то говорил, но об этом я уже не узнаю никогда. Спустя какое-то время, я получил от одного из них хлесткую пощечину и попытался ответить ударом в область лица. Но, досадно промахнувшись, я получил вдобавок кулаком в живот и скрючился. Второй, стоявший немного в стороне, подошел к машине, взял с заднего сидения сумку, вытащил из находившегося в ней кошелька наличку и, бросив ее обратно, отошел. Первый нагнулся ко мне и, видимо, что-то произнес. Он ударил меня коленом в нос, после чего в моих глазах все поплыло, а затем добил хуком в левую бровь. Я потерял сознание.