Кова Крэйсид - Гнездо страха

– Вот такой вот сон. – сказал я.

– Сколько лет тебе тогда было?

– Когда он приснился, мне было четырнадцать, за два года до того, как я посетил клуб.

– А как у тебя вообще получается так подробно все это помнить? Это как-то неестественно.

– Не знаю. У меня фотографическая память на все, что касается моих страхов. Я помню все так четко, будто кто-то хочет, чтоб я помнил. А так красочно рассказывать у меня получается потому, что я делаю это далеко не в первый раз.

– Ясно. Ну что ж, все это, конечно, поразительно. И я готов признать, что даже в такой рационально мыслящий ум, как мой, закрадываются мысли о причастности дьявола ко всем этим случаям. Но все же есть еще одна вещь, о которой вы должны мне рассказать. Как, по-Вашему, дошло до того, что Вы сюда попали. Хотелось бы, конечно, чтобы Вы продолжили с того момента, как побывали в клубе.

–Без проблем.

Глава 2. ПОСПЕШИВ НАВСТРЕЧУ МЕЧТЕ.

После знакомства с Кэтрас мы встречались около года. Видясь три-четыре раза в неделю, мы отправлялись гулять по какому-нибудь парку, иногда ходили в кино, которое я раньше боялся посещать… ели в фастфудах и ресторанах, катались на машине по городу… в общем, делали все, что делают обычные тинейджеровские пары. Хотя гораздо чаще мы встречались на баскетбольной площадке, находившейся неподалеку от моей школы. Там собиралась наша команда, в которую входили Кэт, Эн, я и Найджел с его друзьями, ставшими и моими тоже. Мы играли в «Тридцать три», сокс или карты время от времени попивая газировку, поедая всякие чипсы, орешки и сухарики и постоянно болтали обо всем на свете. Это были самые беззаботные дни в моей жизни, даже несмотря на то, что наши отношения с Кэт были неполноценными. В них не было секса. Меня это совершенно не волновало, и, хотя по идее должно было, я, наоборот, думал, что моя девушка будет горда тем, что для ее парня в отношениях секс не играет главенствующую роль. Хотя мне всегда виделось это с другой стороны. Я никогда не думал членом в том понимании, что считаю секс само собой полагающимся явлением, а не целью. Единственный недостаток в этом – резонанс между чувствами, которые я испытываю и реальными отношениями. Потому как в силу своей наивности я представляю себе развитие сценария больше, чем развиваю его в жизни.

Нам говорили, что мы отличная пара, мы никогда не ссорились, у нас было схожее чувство юмора, мы обожали целовать и обнимать друг друга, и мне этого было достаточно. Я считал, что эта любовь взаимная и вечная, и даже ни к кому ее не ревновал, когда она уезжала тусоваться по клубам, в которые я решил больше не ступать ногой. Напрасно. Через полгода после знакомства с Кэт, она прямо спросила хочу ли я секса. Я ответил, что ей решать будет ли он у нас, на что она ответила лишь «Понятно». Мы больше не возвращались к этому вопросу, а наши на самом деле затянувшиеся в своей платоничности отношения, сумели продержаться еще полгода. Но то, какими они были, я смог понять только через несколько месяцев, проведенных во все более и более депрессивных раздумьях. Это состояние было для меня новью, но, так или иначе, я уже давно шел к нему навстречу, а расставание с Кэт лишь переполнило чашу моего относительного спокойствия. Поначалу, после того как она позвонила и сказала, что нашла себе другого, я не почувствовал ничего. Но после пары-тройки недель, я поймал себя на мысли о том, что не способен вести серьезные отношения. Мне задавали вопросы вроде «Как ты себя чувствуешь после расставания?», а я отвечал: «Все нормально», хотя на самом деле сильно переживал. Оправдываясь перед самим собой, я списывал все на свою неопытность и неуверенность и почти полностью успокаивался, но вскоре настал переломный момент. Моя мать подвела черту под тем, что мы с ней обсуждали последние три месяца. Она сказала:

– Мы переезжаем в Москву к бабушке.

Нет не к той, о которой я уже упоминал, а по линии матери.

– А как получилось, что ты с семьей жил в Америке, когда твоя бабушка живет здесь, в Москве?

– Мой дед – потомственный американец, решил найти себе красавицу из России, в стране, как всем известно, славящейся такими женщинами. В итоге он женился на Оксане Смирновой, моей бабушке. Она собиралась выучить английский и переехать на родину мужа, но через год, когда родилась моя мать, передумала. Дед развелся и вернулся на родину с дочкой, а бабушка осталась жить одна в Москве.

– Ясно, продолжай.

– У старушки был инсульт, из-за которого у нее отнялась левая половина тела, и моя мать собиралась провести с ней ее старость. Конечно, у меня был вариант переехать к отцу, который меня недолюбливал, но это было равносильно переезду в другую страну. Мне все равно пришлось бы расстаться с друзьями, сменить город, школу и дом. А раз уж я, на такой непредвиденный случай, вторым языком в школе выбрал русский и мне не хотелось предавать маму, жить с которой я так привык, моим решением стало переселение в Москву.

Скромно справив свое семнадцатилетие, я распрощался со своей компанией и следующим днем отправился в Москву. С того самого дня, как я обосновался на Профсоюзной улице, меня стали преследовать мысли о том, что рано или поздно я так или иначе умру. Словно однажды вкусив диковинный аромат, я, навсегда запомнив, не смог забыть о нем. Этот запах, аура бренности всего сущего, витал в комнате моей бабули, напоминая о том, как коротка жизнь. Аура в сочетании с последними событиями и смысловой нагрузкой текстов моих любимых песен, заставили меня задуматься над причинами происходившего вокруг.

Конечно же, определить причину нашего временного пребывания на земле и способы появления микроорганизмов, воды и воздуха на ней я не смог, но зато мой самоанализ открыл мне глаза на многие вещи.

Первое мое открытие было связано со статьей в каком-то журнале, которую я прочитал задолго до того, как я обосновался в Московской школе под номером двенадцать шестьдесят три. В статье, как мне помнилось, говорилось, что у каждого мужчины есть список запросов к женщине, и этот список пополняется всю жизнь. Журнал советовал выбросить этот список и не искать в своей второй половинке то, чего ожидаешь, а постараться рассмотреть то, что есть. Ведь это не заказ в ресторане, а женщина, и что лучше в следующий раз расстаться со своими иллюзиями, а не со своей подругой. Вспомнив это, я осознал, что своих одноклассниц до и вообще всех девчонок я сравниваю с Кэт, пытаясь оценить даже просто по внешности, насколько мне будет хорошо с той или иной. Мне не хотелось опускать планку. Моя новая девушка должна была быть лучше предыдущей. Озабоченный этой идеей, я не понимал, что так никогда не смогу забыть Кэтрас. Я начал видеть ее лицо в каждой черноволосой девушке. Затем я понял, почему меня стали напрягать прогулки по паркам и улицам города, которые я так или иначе совершал по пути в школу или магазин. Все они напоминали мне о ней, будь то пустая скамейка или проезжающая мимо белая машина, реклама нового фильма или какого-нибудь алкогольного напитка, ресторан, клуб или тот же кинотеатр – везде я ощущал ее присутствие… хотя после расставания прошло несколько месяцев. Вскоре меня стало занимать лишь одно – воспоминания о своем прошлом. Я стал прогуливать школу, проводя время уроков в своем подъезде на подоконнике между четвертым и пятым этажами. Вместо того, чтобы заниматься домашними заданиями, я притворялся занятым, а сам рисовал узоры в форме хаотичных кусков мозаики. Иногда я забывал об обеде, реже мылся и все время думал, думал, думал…