Kxerox - Хроника Богов: Мертвое Царство

До создания мира, средь мрака пустого

Бродит Бог, что не ведает света дневного,

Бесконечно по черному миру блуждает,

А вокруг божества свет прекрасный мерцает;

Он использовал этот таинственный свет,

Чтоб создать сотни звезд и далеких планет,

Но для светлого Бога кромешная тьма,

Словно вечная пытка, лихая тюрьма.

Создал Землю и Небо и жизнь в них вдохнул,

Но во тьме безграничной навек утонул.

Родились затем воды, и сушу пленили,

И почти все просторы земли охватили.

Всё наполнили света частицы от Бога,

Чтоб открылась для жизни на Землю дорога.

Руки Бога-Творца ко всему прикоснулись:

Все воскресли, как будто от ночи проснулись.

Но была злая Тьма против мира всего:

Не должно в пустоте больше быть ничего.

Породила четверку солдат-сыновей,

Чтоб навек уничтожить оживших людей.

Смерть на черном коне люд рубила косой,

А Война, где была, там чинила разбой;

Голод только и делал, что всё иссушал,

А Чума на живое недуг насылал.

Но святая Земля, что богиней была,

Сыновей для защиты людей создала.

И титаны, родившись от силы земной,

Защищая своё, дали всадникам бой.

И сказала она, что нельзя их убить:

Бесполезно сжигать, и топить, и рубить,

Ведь из плоти земной создались-родились,

В мир великий из темных глубин поднялись.

Исцеляя мгновенно раненья любые,

Породились бойцы бесконечно живые,

Ведь в глубинах земных обрели они мощь

И теперь своей матери смогут помочь.

В глубине подземелья неистовой силой

Мать Святая Земля сыновей наделила.

Окружили врагов, заточили в горах -

Тирания квартета рассыпалась в прах.

Обратилась Эпоха Хаоса в небыль,

От минувших порядков осталась лишь пыль,

У Земли, Божьей Матери, было виденье:

Захватили титаны над миром правленье.

Но признать поражение Тьма не могла,

Мир Чудовищ Асуров она создала.

Там на землях пустынных томились, страдали,

И ненависть в сердцах тех чудовищ пылала.

Стал Верховный Титан править миром людей,

Изменил всё вокруг, было много идей,

Но потребовал жертву от люда простого

И разгневал тем Землю святую премного.

Среди смертных избрал он прекрасную деву:

Превратил Гелерону в свою королеву,

Родила для Сакрона она сыновей,

Повелителей новых, троих королей.

Но сказала в тот день Мать-Земля Гелероне,

Что повергнут те дети титана Сакрона,

Что разрушат все вместе святую обитель…

И услышал слова те Верховный Правитель.

В сердце старшего – лишь справедливость горит,

Имя этого бога – Великий Аид.

Но боялся Сакрон его будущих сил,

И ребенка под землю Титан заточил.

Он томился во мраке, как будто без глаз,

Ведь таков был тирана Сакрона приказ.

Нет свободы Аиду, нет Солнца лучей,

Не видать ему братьев и мамы своей.

Сын Коэлус, второй, дух спокойный обрел,

По приказу отца его выкрал орел,

Сына в горы принёс, облаками закрыл,

И страдал, и кричал из последних он сил.

Всё смотрел в даль морей младший сын Посейдон

И отцом был в глубинах воды утоплен,

Много лет он провел в толще мрака морского,

Но нашел старый стражник его молодого.

Был Великий Хранитель глубоких морей,

Первый сын Океана, Владыка Нерей.

Вместо ног – рыбий хвост, глаз зеленых сиянье,

Он извечно хранил Океана дыханье:

Жил в Эпоху Хаоса, хранил семь морей,

Воспитал сто отважных солдат-сыновей.

Амфитрита, Нерея прекрасная дочь,

Чем могла, тем всегда им пыталась помочь.

Посейдона призвание – свергнуть отца,

Он трудился для этого в поте лица:

Стал сильнее любого атланта, титана,

Был готов он теперь с трона свергнуть тирана.

И по просьбе Нерея кузнец Фасетой

Создал богу для битвы Тризуб золотой,

А внутри, словно радуга, – водный кристалл,

Что всю силу морей в свои грани вобрал.

В этот камень Нерей свою власть заточил,

Посейдона в Отца Всех Морей обратил.

Но иссяк в то мгновенье, как власти лишился,

Поседел, побледнел и в воде растворился.

Ведь давно уже служит на море седой,

Час настал старику обрести свой покой,

Он в наследника верил и сыном назвал,

Сыновей, свое войско, пред смертью призвал.

Смерть Нерея дня них – величайшее горе,

слезы сотни солдат окропили дно моря,

И наполнила воду соль скорби со слез,

Как Нерей перешел в мир покоя и грез.

Но деянья не ждут, время боя грядет,

Перемены великой весь мир долго ждет.

Собирал Посейдон свое войско к Сакрону,

Чтоб забрать его власть и златую корону.

А Коэлуса жизнь угасала в горах:

Нет надежды нигде, страх в глазах и слезах.

Как убийца-орел там оставил его,

Для спасенья Коэлус не ждал никого.

Полумертвый уже сын титана лежит,

Он физически слаб и морально убит,

Но пришла наконец к нему девица эта,

И явилась она, словно снег среди лета.

Вместо рук – птичьи крылья, как сказка живая,

Но для гарпий других – она будто чужая,

Ведь не чужды эмоции добрые ей,

И улыбка, как будто у смертных людей.

Исцелила его, залечила раненья,

Благодарен Коэлус за жизни спасенье,

Познакомила бога с Дионом Зафира,

Как узнала, что он – сын правителя мира.

Жил в Столетнем Лесу седовлас тролль Дион,

Был умнее других и талантливей он,

С давних пор все смотрел на погоды причуды,

Изучал и однажды создал сам он чудо.

Дикой молнии жар он сумел приручить,

В аметистовый камень ее заточить,

С этим камнем он стал повелителем грома,

Но был жителем леса, защитником дома.

Он признал, что Коэлусу камень нужнее,

Ведь спасение мира гораздо важнее.

И разбил аметист, что всю силу держал,

Чтоб Коэлус всю ненависть неба вобрал.

Засияли неистовой искрой глаза,

Поднялась в небеса на мгновенье гроза,

Мощь небес бог почувствовал в теле своем,

И, о землю ударив, взревел дикий гром.

А Аид под землей, словно старец слепой,

Не способен уже шевельнуть и ногой.

Но виднеется свет, как от солнца, вдали,

Ведь нашли его древние дети Земли.

Те циклопами названы, братья титанов,

Но сокрыты в земле по приказу тирана.

Своих братьев боялся правитель Сакрон,

Так как каждый циклоп безгранично силен.

Но не страх стал причиной для их заточенья,

Власть Сакрона предали циклопы сомненью:

Мало было владыке просторов земных,

Царевать он мечтал в измереньях иных.

И повел свое войско в небесную высь:

Опасенья владыки циклопов сбылись:

Он предвидел, что царство циклопов в бою

Потеряет навеки свободу свою,

Что, направившись в бой, все погибнут тотчас,

Был не глупым Владыка циклопов Гифаз,

Отказался сражаться с врагами извне,

С небожителей расой в столетней войне.