Андрей Мартьянов - Звезда запада

Синир завыл, когда небо над долиной приобрело цвет морской волны, а звёзды начали гаснуть, исчезая в свете нарождающегося на востоке дня. Завыл кот жутко, наполнив низкими стенающими звуками замкнутое в глубине горы пространство. Серые скалы ответили прокатившимся, как долгий камнепад, эхом, усилившим вой до невозможного, останавливающего сердце и застилающего разум рычания. Монах, в котором мгновенно ожили вчерашние опасения, пробудился в один миг и, перекатившись с живота на спину, правой рукой выхватил из ножен кинжал, а левой ухватился за Око Амона-Ра. Тотчас же воздух прорезали визг Сигню и сквернословия Гунтера.

— Да что случилось?! — возопил отец Целестин, не видя нигде вокруг себя никаких врагов, и, только лишь бросив взгляд на серевшую в рассветных сумерках воду озера, понял, в чём причина переполоха.

Поднимавшаяся над девственно-гладким озером белая туманная дымка не мешала рассмотреть выползающее на берег, где расположился на ночёвку отряд, удивительное существо. Вскочившие и напуганные люди оторопело наблюдали, как неимоверно толстая — с доброе бревно — коричневая, с жёлтым зигзагообразным рисунком змея свивается кольцами на траве, подтягивая из воды, казалось бы, нескончаемо длинный хвост. Но вместо обычной, сплюснутой и ромбовидной змеиной головы огромное тело венчала голова барана с изящными жемчужно-серыми изогнутыми рогами.

Отец Целестин решил, что он ещё спит, ибо столь фантастическое даже для Междумирья создание может лишь пригрезиться в дурном сне. Но случившееся далее доказало, что странное чудище существует наяву и столь же реально, как и все необычные твари, населяющие Мир Третий.

Змей с бараньей головой застыл подле стоянки, уподобясь некоему чудесному изваянию. Лишь тёмный раздвоенный язык иногда появлялся из его полуоткрытого рта, пробуя холодный утренний воздух. Большие глаза внимательно наблюдали за каждым движением людей, и едва кто-нибудь из них пытался отойти или резко взмахнуть рукой, как змей издавал тихое, но угрожающее шипение — звук весьма необычный и больше похожий на дрожащий свист пополам с блеянием только рождённого ягненка.

— Смотрите, факелы… — Видгнир, на волосах которого появились золотистые блёстки, глазами указал налево и направо. — Похоже, несдобровать нам.

— Я же предупреждал, — сдавленно пробормотал отец Целестин, нащупывая на груди Око богов Сокрытых Гор. Но золотой кругляш оставался холодным, игнорируя угрозу от надвигавшейся орды непонятно откуда появившихся невысоких тварей.

На берег, с обеих сторон огибая озеро, вышло не меньше полутора сотен маленьких, локтя в три ростом, созданий, взявших вадхеймцев в плотное кольцо. Существа очень походили на людей обликом, но чутьё монаха подсказывало — маленькие бородатые карлики в тёмных плащах с капюшонами не принадлежат к роду человеческому.

Когда один из малышей вышел вперёд, держа в одной руке факел, а в другой нечто похожее на миниатюрный боевой молот, отец Целестин смог как следует разглядеть нового обитателя Мира Меж Мирами. Мешало только то, что змей с бараньей головой тоже выполз вперёд и, выгнув шею, замер возле посланца низкорослого народца.

Выхваченный из утренних сумерек кругом факельного света карлик не казался грозным или устрашающим и во всём, кроме роста, был похож на обычного человека. Широкое скуластое лицо едва не до глаз заросло седой окладистой бородой, светлые глаза осуждающе и гневно смотрели на удивленно перешептывающихся людей.

— Оружие не обнажать, — прохрипел Торин. — Вдруг получится договориться? Мы, конечно, много уродцев уложим, но они нас попросту числом сомнут. Эвон сколько их набежало…

— И откуда только взялись? — эхом отозвался Гунтер. — Вечером ведь поблизости ни единого не прошмыгнуло. А ещё и змеюга эта…

Змей с бараньей головой повернулся к Гунтеру и зашипел, изредка показывая из пасти раздвоенный чёрный язык. Германец отступил, но взяться за топор не решился.

— Да ладно тебе…

Карлик, стоявший поодаль с гордо выгнутой колесом грудью, заговорил. Если судить по интонации, то речь его была гневна и грозна, однако, как отец Целестин ни вслушивался, ни единого знакомого слова не разобрал. Язык низкорослого племени не походил ни на одно знакомое монаху наречие и был тяжёл да грубоват. Видимо, уяснив, что люди не могут понять смысл его речений, маленький бородач напирал на мимику и угрожающие выкрики, иногда переходящие во взвизги. Карлик топал ногами, корчил устрашающие рожи, тыкал своим молоточком то в бесстрастно замершего рядом змея, то в людей и беспрестанно оборачивался, указывая куда-то за озеро. Глядя на кривляку, Торин и остальные едва сдерживали смех, но вслух высказываться не решались, ибо Видгнир успел шепнуть, что змей, по его мнению, тварь пусть и бессловесная, но разумная и норманнское наречие явно понимает. Отец Целестин удивился было, но вовремя вспомнил, что сгинувший неизвестно где Гюллир тоже более-менее сносно разговаривал на норвежском, ибо сей язык употребляли ведьмы из Железного Леса, ушедшие из Мидгарда не столь давно. Красавицы ведьмы быстро передали знания драконам, ну и конечно же эта свернувшаяся жгутом тварь — полубаран, полузмея — вполне могла нахвататься нужных слов от Ночных Всадниц. В том, что змей с ведьмами заодно, отец Целестин не сомневался. Не могут столь безобразные чудища не быть союзниками тёмных сил!

Карлик тем временем разошёлся вовсю, вогнав себя в совершеннейший экстаз. Его тонкие дребезжащие вопли резко контрастировали с абсолютной, почти благоговейной тишиной, соблюдаемой остальными недомерками, внимательно наблюдавшими за ним и сбившимися в кучку людьми. Наконец, оратор издал последний режущий уши звук, похожий на скрежетание точила, коим правят донельзя заржавевший меч, и потом напыжился так, что на миг монаху показалось, что сейчас раздастся хлопок и маленький говорун лопнет. Вскинутая в недвусмысленном жесте рука бородача указывала на выход из долины. Всё стало ясно — карлик требовал, чтобы пришлецы немедленно убирались подобру-поздорову. Змей же, подобно некогда виденным отцом Целестином индийским кобрам, поднял голову над землёй и уставился на Торина, словно зная, кто главный среди маленького отряда. Конунг некоторое время молча изучал тёмные выпуклые глаза странного создания и после проговорил:

— Собирайтесь быстро. Кажется, для нас всё кончилось благополучно… Да и утро уже, так и так в дорогу пора.

«Небось была б полночь, тоже из долины как стрела из самострела вылетел бы….» — с ехидцей подумал монах. Однако он был рад, что опасности нет и ничего страшного не произошло.

Вещи сложили быстро. Гунтер с невозмутимо-безразличным видом засунул в мешок даже остатки трапезы и одного из добытых им вчера вечером гусей, которого не успели поджарить. Пока накрывали попонами лошадок, Видгнир успел бросить монаху несколько слов: