Алла Гореликова - Зерна огня, или Свидетель деяния

– Его величество у себя?

– Да, но вам придется подождать.

– Почему? Король Егорий приглашал меня. – Луи встретился взглядом с часовым и добавил: – Я только из Корварены, от князя Виталия.

– Может быть, – не стал спорить гвардеец, – но я доложу о вашем прибытии не раньше, чем закончится королевский совет.

– Совет? – Спрашивать у гвардейца, что стряслось, было не только неуместно, но и бессмысленно. Луи вздохнул. – Хорошо, я пока погуляю.

В конце концов, поговорить с Радой он может и до встречи с Егорием.

Дорогу к покоям принцессы Радиславы Луи вспомнил без труда. Постучал; не дождавшись ответа, толкнул дверь и вошел. Гостевая комната была пуста, но из-за портьеры, отделяющей вход в спальню, слышалось неразборчивое бормотание вперемешку со всхлипами и сморканием.

– Кто здесь есть? – окликнул гость, поспешно стаскивая берет. – Рада?

Он почти уверился, что явился не в добрый час: вряд ли королевский совет и чей-то плач в комнатах Радиславы из-за него.

Портьера тяжело качнулась, пропуская кругленькую седую старушку. Луи знал ее: баба Мила, нянька королевских детей. Морщинистые руки комкали мокрый платочек. Плакала? Баба Мила – плакала?! У Луи похолодела спина, ледяной ком страха заворочался в животе. Что стряслось?! Что должно было произойти, чтобы довести до слез всегда спокойную, улыбчивую, но твердую духом няньку?

– Доброго вам вечера, бабушка, – Луи поклонился. – Что стряслось у вас? И где Рада?

Нянька уронила платочек, всплеснула руками:

– Ох, да это принц Лу! Откуда?

– Король в гости позвал, а сам с советом закрылся. Что случилось-то, бабушка?

– Леру, – из глаз няньки снова потекли слезы, – Леру нашего едва не насмерть убили.

– Что-о?! – с Валеркой, сыном Егория, Луи дружил, можно сказать, всю жизнь – насколько это возможно для мальчишек, чьи родичи навещают друг друга три-четыре раза в год. – Кто, как? Что с ним?

– Вахрамей у него. Сказал, с неделю пролежит.

– С неделю – это ничего. – Луи перевел дух. – Жить будет, вот что важно. Так значит, Вахрамей с ним и Рада тоже?

Баба Мила мелко закивала, вытирая глаза уже не платком, а рукавом.

– Пойду и я к ним, – решительно сказал Луи. – А вы, бабушка, не плачьте, теперь-то все хорошо будет.

Старика Вахрамея, живущего при Егории лекаря и магознатца, таргальский принц помнил. Лет шесть, а то семь назад они с Валеркой поспорили на дюжину щелбанов, кто дольше удержится на королевском жеребце Буяне. Лерка отделался вывихнутой лодыжкой, а Лу приложился затылком о камни двора, да так, что без Вахрамея, пожалуй, и не встал бы.

Король Таргалы тряхнул головой, отгоняя детские воспоминания. Не до них. Сейчас, пожалуй, уместнее вспомнить недавнее посольство Ижеславского князя, Гордия: вот кому мешает и сам Егорий, и его дети. Мешают настолько, что он собирался поднять мятеж, а для успеха его прислал в подарок королю Таргалы зачарованный меч. Меч, который вынудил бы своего хозяина пойти на Егория войной, кабы не Анже-послушник, раскрывший тайные замыслы посольства.

Луи досадливо поморщился, вспомнив молодого послушника. Парень наделен Даром Господним, на службе короне цены б ему не было. С ним бы легко узнали, что в голове у Гордия, нашел ли недовольный князь союзников для мятежа. Луи пытался откупить парня у Церкви, доказывал монастырским отцам нужность его для Таргалы, пока не охрип – и без толку. Дела Господни, в них король не властен, служение Господу превыше службы королю – вот все, что слышал он в ответ на объяснения, просьбы и даже требования.

Сумей король еще раз увидеться с Анже – может, уговорил бы на добровольный отказ от послушания. Тогда по всем законам парня не смели бы останавливать и удерживать. Но послушника спрятали, заслонили святым Карелом… нет, это хорошо, когда можно узнать достоверно о деяниях великого предка, кто ж спорит! Но хлеб сегодняшний важнее для государства.

Луи все ускорял шаги. Досада на упрямых монастырских отцов, тревога за Лерку, мысли о Радиславе мешались в голове, будоражили, гнали вперед.

С Вахрамеем он столкнулся в дверях.

– А, и ты здесь, – ничуть не удивился магознатец.

– Что с Леркой?

– Теперь уж все хорошо будет, – уверил Вахрамей. – Хотя еще б на вот столько…

Старик махнул рукой, отвернулся и пошел прочь, а молодой король Таргалы вошел в покои принца Валерия.

Раненого принца не донесли до спальни, уложили в первой, гостевой, комнате – и это яснее ясного показывало, что каждый миг для него мог стать последним. Здесь пахло крепким вином, незнакомыми Луи травами и – немного – кровью. Комнату освещала лишь стоящая на столе лампа; впрочем, на лицо принца света падало достаточно.

Валерий лежал на незастеленном диване под окном, под плечи и голову его подложили широкие подушки, чтоб легче дышалось. Луи, разглядев друга, едва не охнул в голос: Лерка показался ему белее этих подушек. Глаза его были открыты, но он, похоже, не заметил гостя. Зато сидящая у изголовья брата Радислава оглянулась на тихие шаги и вскочила.

Луи не видел ее с того самого дня рождения, на котором принцесса Двенадцати Земель заявила, что никогда не выйдет замуж. Она не слишком выросла и даже не приобрела сколько-нибудь заметных форм, но тем не менее выглядела сейчас намного взрослее той тринадцатилетней девчонки. Луи никогда не видел у их с Леркой маленькой подружки такого лица: хмуро-решительного, сосредоточенного – и очень красивого. Да у меня язык не повернется назвать ее, как раньше, «малявкой», растерянно подумал Луи. Я знал, что в соседнем королевстве замуж выходят совсем девчонками, и считал это варварством. Но совсем забыл, что в Двенадцати Землях рано взрослеют: сказывается примесь степной крови.

– Ты-то каким ветром здесь? – вполголоса спросила Радислава.

– Я к тебе. – Луи прикрыл дверь, подошел ближе. – Только, получается, и тебе сейчас не до меня, и у меня совести не хватит говорить с тобой о том, о чем хотел. Что случилось, Рада? Кто его?…

– Кабы знать! – Рада сжала кулачки. – Я б ту сволочь сама, вот этими руками!..

И я бы тебе помог, мрачно подумал король Таргалы. Ох, с каким наслаждением помог бы! Но, даже если его поймают, кто ж нам даст…

Лерка застонал, мотнул головой. Рада оглянулась на стол: теперь Луи заметил там песочные часы, бутылку в миске со льдом, маленький стеклянный стаканчик… последние песчинки упали в нижнюю половину часов, Рада отлила из бутылки в стаканчик, поднесла к губам брата:

– Ну, Лер, давай… глотни. Вот так, молодец…

Луи наклонился над другом, заглянул в глаза – лихорадочно блестящие, но без тени мысли или чувства.

– Чем поишь?

Рада перевернула часы, струйка песка побежала вниз.