Роберт Говард - Чёрные колдуны

— Неподалеку селение галзаев, — сказал киммериец. — Их женщины ходят сюда по воду. Тебе нужна новая одежда.

Жазмина грустно взглянула на остатки своего легкого одеяния. Парчовые туфельки изодраны, муслиновое платье и шелковое белье превратились в лохмотья и мало что прикрывали. Варвар был прав: изысканный наряд, уместный на улицах Пешкаури или Айодхьи не очень-то годился для путешествия верхом среди камней и скал Химелии.

Свернув за выступ скалы, Конан спешился и помог девушке покинуть седло. Они ждали довольно долго. Наконец киммериец поднял руку, хотя Деви ничего не слышала.

— Идет женщина, — сказал Конан.

— Ты ведь не убьешь ее? — вдруг испугалась вендийка. — Я не хочу получить тряпки такой ценой!

— Обычно я женщин не убиваю, — ответил варвар, — хотя некоторых следовало бы. Среди горянок есть сущие волчицы.

И он рассмеялся своей удачной шутке.

— Да не дрожи ты так, — добавил он, заметив, что пленница не слишком ему поверила. — Клянусь Кромом, я даже заплачу ей за вещи. Как тебе нравится это?

Он достал из кошеля на поясе пригоршню золотых монет, полюбовался их блеском и спрятал обратно, оставив в руке самую увесистую.

Деви облегченно вздохнула. Она считала в порядке вещей, что мужчины убивают друг друга: их судьба, их право. Но мысль, что из-за нее может погибнуть беззащитная женщина, была непереносима для гордой вендийки.

Наконец из-за скалы показалась долгожданная путница: долговязая галзайка, несущая на голове пустой кожаный бурдюк для воды. Завидев высокого мужчину, преградившего ей дорогу, она отпрянула, намереваясь бежать, но тут же поняла, что незнакомец стоит слишком близко и успеет схватить ее, прежде чем она сделает несколько шагов. Отбросив бурдюк, женщина застыла с видом дикой кошки, готовой вцепиться противнику в глаза. Рука ее метнулась к темным волосам, стянутым лентой, за которой, как знал Конан, горянки носили длинную острую булавку, не уступавшую иному стилету.

— Спокойно, женщина! — сказал киммериец, показывая ей золотую монету. — Я не собираюсь тебя грабить. Хочу купить твою одежду. Этого достаточно?

Настороженность горянки тут же сменилась радостным изумлением. Этот странный воин предлагает ей плату, достаточную, чтобы купить самый большой дом в их селении! Женщина тут же принялась раздеваться, демонстрируя типично горское презрение к условностям. Сбросила вышитую безрукавку, сняла пышную юбку, широкие шаровары, рубашку с просторными рукавами и кожаные сандалии. Свернув все и нисколько не смущаясь своей наготы, подала узел Конану. Тот передал одежду изумленно взиравшей на все происходящее Жазмине.

— Ступай за скалу и переоденься, — велел он Деви, еще раз доказав этой неожиданной учтивостью, что жил не только среди химелийских дикарей. — Свое тряпье принесешь мне.

— Деньги! — сварливо потребовала горянка, когда девушка удалилась. — Ты обещал мне золото, мужчина.

— А не многовато будет? — спросил Конан, который не любил, когда у него что-нибудь требовали. Тем более женщины.

— Ладно, — добавил он, заметив, как исказилось лицо горянки. — Добавь-ка свою заколку, и мы квиты.

Немного подумав, галзайка вытащила из волос булавку-стилет с перламутровой ручкой, которую легко было принять за невинное украшение, и бросила Конану.

Киммериец, подхватив стилет, швырнул ей монету. Галзайка ловко ее поймала, попробовала на зуб, удовлетворенно хмыкнула и сунула деньгу за щеку. Не говоря больше ни слова, подняла бурдюк и пошла к ручью, лишенная всяческого стыда, как и одежды.

Конан присел на камень, ожидая появления Жазмины. Деви Вендии впервые облачалась сама, без помощи своих услужливых хаджиб, путаясь в непривычной одежде, готовая отдать полцарства за самое маленькое зеркальце. Но когда она появилась из-за скалы, лицо варвара лучше всех зеркал подсказало, что горский наряд ей к лицу. Она испытала странное волнение, заметив его восхищение и странный блеск голубых глаз. Доселе ни один мужчина не смел так смотреть на сестру вендийского владыки. Конан поднялся, положил тяжелую ладонь на ее плечо, поворачивая Деви и оглядывая ее со всех сторон.

— О Кром! — проговорил он. — В своих ниспадающих муслиновых одеяниях ты казалась ослепительной, но далекой и холодной, словно звезда в ночном небе. Сейчас ты женщина из плоти и крови. За скалу удалилась Деви Вендии, а вышла горянка, но в тысячу раз более прекрасная. Была богиней, стала — женщиной!

И он неожиданно шлепнул Жазмину пониже спины, завершив таким образом давшуюся с большим трудом возвышенную речь.

Странно, но Деви сразу поняла, что этот жест, за который любой мужчина Вендии поплатился бы головой, — своеобразный знак уважения, свойственный простодушному варвару. Сменив одежду, она словно изменилась сама, как будто вместе с некогда роскошным платьем сбросила груз условностей и предубеждений. Сдерживаемые до сих пор чувства и желания овладели Жазминой и, вместо того, чтобы рассердиться, она улыбнулась Конану…

Но лицо варвара уже снова приняло озабоченное выражение. Он ни на миг не забывал о грозящей опасности. Кшатрии навряд ли рискнут удаляться так далеко от крепости, но Конан все время прислушивался, стараясь различить отдаленный топот копыт, свидетельствующий, что мстительные вазулы из Курума идут по их следу.

Ступив на ладонь киммерийца, крепостью не уступающую камню, Деви легко вскочила в седло. Конан устроился сзади и направил коня на запад. Сверток с остатками одежды вендийки он зашвырнул в бездонную пропасть.

— Почему ты не отдал мое платье горянке? — спросила Жазмина. — От него, конечно, мало что осталось, но все же это лучше, чем ничего.

— Кшатрии прочесывают горы и могут добраться даже сюда, — ответил варвар. — Горцы нападают на воинов пешкаурского наиба, а те в отместку жгут селения. Что если в одном из них они найдут женщину в твоей одежде? Чундер Шан знает толк в пытках и может заставить ее навести на наш след.

— Как же она появится среди своих в таком виде? — не унималась Деви.

— Думаю, она расцарапает себе лицо и, вернувшись, расскажет о разбойниках, укравших ее одежду. Но сначала наберет воды: разбойники разбойниками, а горцы строги со своими женами. Вернется с пустым бурдюком — получит палок. Это дает нам время. Галзаи, конечно, снарядят за нами погоню, но будет поздно: еще до заката мы пересечем границу Афгулистана. Кстати, вот тебе еще подарок…

И он подал девушке галзийский стилет с перламутровой ручкой.

— Укрась им прическу, — посоветовал Конан, — пригодится. Только не для того, чтобы убить меня. Ты ведь не настолько глупа, чтобы остаться одна в этих диких местах?

Это был второй жест доверия после шлепка по заднице, которым он наградил ее недавно.