Вадим Панов - Кардонийская рулетка

Примерно в то же время, когда Арбор заканчивал курсы, на Приоту пришли галаниты. Не капиталисты, разумеется, — капиталистов ушерцы ухитрились выкинуть за пару лет до того — пришли агрономы и врачи, инженеры и строители, журналисты, машинисты и умелые рабочие. А самое главное — пришли рассказы о других мирах, о том, как живут люди за пределами Кардонии. О том, что власть должна принадлежать народу, а не адигенам или богачам. Выброшенные капиталисты не собирались отказываться от перспективной планеты и перешли к планомерной осаде: если государство невозможно захватить сразу, его необходимо ослабить и захватить чуть позже. Потерпев поражение от яростно сопротивляющихся ушерцев, галаниты решили начать с Приоты, жители которой исторически недолюбливали островитян. Дураками галаниты никогда не считались, прекрасно понимали, что, несмотря на полезность агрономов, инженеров и журналистов, их еще долго будут считать чужаками, а потому искали местных: умных, дерзких, амбициозных, желательно — из народа, и молодой Махим стал одним из кандидатов на роль лидера.

В Единую Партию Вселенского Прогресса Арбора привел, буквально за руку, наставник с курсов. Сомнения у Махима, конечно же, присутствовали, но они исчезли после предложения получить бесплатное образование — за такой подарок будущий консул мог пойти на что угодно. Два года Арбор учился в Игальском университете, впитывая теорию управления и дух свободной Галаны, а по возвращении организовал первый на Приоте профсоюз — водителей паротягов. Следующие пять лет были насыщенными: Махим колесил по континенту, укреплял свой профсоюз, помогал становлению других и завоевал репутацию принципиального борца за права рабочих. Демонстрации, стачки, требования социальных гарантий и особенно создания государственного пенсионного фонда в конце концов переполнили чашу терпения приотской элиты — Арбора обвинили в махинациях с членскими взносами и отправили за решетку.

А уже на следующий день лидеры осознали, как сильно изменилась их страна.

Арест «народного заступника» взорвал континент. Забастовки, стачки, марши протеста, акции неповиновения — на правительство обрушились все «прелести» народного гнева. Встал транспорт, встали алхимические заводы удобрений, а крупные землевладельцы разом лишились наемных рабочих. Экономика забуксовала, под угрозой оказались поставки продовольствия Ушеру, что вызвало истерику островитян, и приотское правительство отступило. Арбора освободили, через два месяца он триумфально выиграл выборы в сенат Приоты — прогрессисты получили семь кресел из десяти — и стал самым молодым в истории Кардонии консулом. И повторил успех через четыре года.

Исполнил ли Махим свои обещания, оказавшись у кормила власти? Мягко говоря, не все — ссориться с элитой Арбор не хотел. Но он, в отличие от большинства кардонийских прогрессистов, действительно верил в декларируемые партией идеалы. Искренне считал, что любой приотец сможет повторить его путь.

— Сырое мясо?!

— Вям!

— Извините, я хотел сказать…

— Вям!

— Не волнуйся, Эбни, этот человек уже понял, какую глупость сморозил, и глубоко раскаивается. — Абедалоф почесал саптера под подбородком и перевел грозный взгляд на съежившегося лакея. — Вареная говядина, человек, это понятно? Вареная, а не сырая.

— Да, синьор, — пролепетал слуга.

— И никаких специй!

— Да, синьор.

— Господин!! — Галаниты терпеть не могли традиционное герметиконское обращение.

— Простите, господин.

— Вы сделаете из вареной говядины фарш, добавите в него вареной моркови и принесете моему другу вместе с первой переменой!

— Вям!

— Да, господин.

— Исполняйте!

— Слушаюсь!

Перепуганный лакей бросился прочь, моля святую Марту, чтоб на кухне оказалась вареная говядина, маленький Эбни храбро отправился в большое путешествие по длинному парадному столу, северный конец которого оккупировали четверо мужчин, а Арбедалочик вернулся к прерванному появлением лакея разговору:

— Наши вложения в свободную кардонийскую прессу прекрасно окупаются — меня решительно радуют заголовки завтрашних газет. Действительно — радуют. — Он раскурил сигару, блаженно прищурился, наслаждаясь знаменитым на весь Герметикон ароматом, и продолжил: — Чувствуется, что журналисты не просто отрабатывают наше золото, а вкладывают в статьи душу, что им нравится лить помои на ушерцев. Это очень важно.

— На волосатиков, — хмыкнул барон Здучик. — Их называют волосатиками за атавистические бороды.

— Да, да, я помню эту милую деталь местного фольклора.

— Деревенские увальни, — фыркнул Руди Йорчик.

— Их ответные высказывания еще более оскорбительны, — заметил Махим.

— Кому они интересны? — усмехнулся Арбедалочик. — Ушерские газеты лживы по определению, потому что они ушерские.

Еду еще не подавали, в качестве аперитива выступало легкое белое, среди бокалов с которым лежали макеты первых полос всех унигартских газет.

«Сколько человек ДЕЙСТВИТЕЛЬНО погибло на вокзале? О чем молчит полиция?»

«УШЕР НАНЕС ОЧЕРЕДНОЙ УДАР?»

«Канонерки и поезд: кто использует ушерское оружие?»

«Валеман — Унигарт — Линегарт?»

— Последний заголовок мне особенно понравился, — проворчал барон Здучик. — Упоминание столицы очень к месту.

— Удачная логическая цепочка, — поддержал директора фактории Йорчик. — И вообще, хочу отметить, что общественное мнение формируется в правильном направлении.

— Обществу приятно думать, что у него есть мнение, — протянул Арбедалочик, встревоженно наблюдая за Эбни: саптер опрометчиво приблизился к самому краю стола.

— Тонко подмечено, Абедалоф.

— Весьма остроумно.

— Спасибо, господа.

Махим же промолчал, не польстил Арбедалочику, и Здучик с Йорчиком наградили его удивленными взглядами.

Дабы не афишировать тесную связь консула независимой Приоты с директором-распорядителем Компании, дружеский ужин проходил в снятой на подставное лицо загородной вилле. Собеседники съехались после наступления темноты, используя взятые напрокат автомобили, а прислуживали им доверенные люди Махима. Конспирация тяготила консула, казалась унизительной, но просьбы Арбедалочика имели статус приказов, противоречить которым приотец не рисковал.

Махим не спросил даже, что делает на тайной, посвященной политическим вопросам встрече промышленник Йорчик: улыбался и поддерживал светский треп в холле до тех пор, пока Абедалоф не снизошел до объяснений.

— Мой друг Руди — выдающийся эксперт в области современных вооружений, слово скаута. Его фирма давно и плодотворно сотрудничает с армией Компании.

— Я много слышал о вас, профессор, — кисло улыбнулся Махим.