Владимир Корн - Путь на острова

Вообще-то мы могли пройти южнее, и тогда не состоялась бы наша встреча с «Орегано», и совсем неизвестно, чем закончилось бы нападение разбойников на корабль Миккейна. Судьба. Когда я спросил у него:

— Кто они, эти люди, напавшие на корабль? — вполне возможно за этим нападением кроется какая-либо тайна, тот слегка поморщился:

— Обычные разбойники. Их в джунглях Эгастера хватает. Ты же сам знаешь о легендах, что корабли Коллегии всегда полны сокровищами Древних, а тут им выдался такой удобный случай проверить, так ли это на самом деле.

И я уж было открыл рот, чтобы поинтересоваться: куда именно направляется «Орегано», если, конечно, этот факт не является очередной страшной тайной Коллегии, когда услышал:

— Люкануэль, ты все-таки поменял медальон?

Голос Миккейна прозвучал ровно, так, как будто бы он всего лишь констатировал факт.

Да действительно, я поменял медальон навигатора с медного на золотой, и теперь, в отличие от прежнего, его можно носить на груди, не пряча под одеждой. Тот, медный, мне сам Миккейн и подарил, когда я сдал экзамен, дающий право занимать на небесных кораблях должность навигатора. И я стыдливо прятал его за воротом — медь, она и есть всего лишь медь, было дело.

— Мне пришлось его поменять капитан, — пожал я плечами. — Прежним мне пришлось воспользоваться. Кстати, спасибо за него, он мне очень помог.

Дело не в самом медальоне — вправленном в него в камне, так называемом брунде. Сам по себе брунд абсолютно ничего не представляет — обычный камешек черного цвета, никоим образом не относящийся к драгоценным. Но именно брундом можно разрушить л» хасс, не боящийся ничего, кроме Желтого тумана и чрезмерной нагрузки. И я его использовал, чтобы спасти жизнь Николь, а заодно уж и себе самому.

Почему-то я решил, что Миккейн начнет выпытывать подробности, но ошибся. А может, он просто не успел, потому что за спиной скрипнула дверь.

Судя по тому, как быстро поднялся на ноги Миккейн, мне пришла в голову мысль, в каюту вошел кто-то из Коллегии, причем далеко не самое последнее в ее иерархии лицо. И действительно, вошедшее лицо оказалось далеко не самое последнее ни в самой Коллегии, ни даже в герцогстве, настолько оно выглядело симпатичным, даже красивым.

Впрочем, как и сама девушка. Стройная, высокая, в васильковом платье, удивительно идущем цвету ее глаз.

Мой собственный глаз скользнул к той части тела, по которому мы сразу же определяем, что имеем дело именно с женщиной, будь она и в мужской одежде. Декольте не было особенно смелым, но открывало достаточно, чтобы дать полету фантазий.

Волосы у незнакомки время от времени меняли цвет, становясь то огненно-рыжими, как в былые времена у капитана Миккейна, то иссиня-черными, а то и вовсе светлыми, почти белыми. А еще иной раз на их кончиках вспыхивали разноцветные крохотные искорки. Никакого волшебства во всем этом нет — дело в заколке, непременно относящейся к работе мастеров Древних.

Среди вещей, обнаруженных в руинах, порой и не такие диковины попадаются. Мне даже рассказывали, что существую ожерелья, увеличивающие грудь. Уж не знаю, на взгляд, или по-настоящему. А уж меняющие цвет глаз я и сам видел несколько раз, почему-то они попадается значительно чаще всех остальных.

Нет, до чего же были поразительно умны, эти Древние! К чему женщинам подбирать цвет платья и украшений к цвету глаз, когда можно сделать и наоборот? Девушка была удивительно хороша собой. Увидь я ее еще полгода назад, у меня бы дыхание перехватило от восторга. Но не после моей встречи с Николь, потому что в сравнении с ней девушка явно проигрывала. Путь только и в моих глазах.

— Не помешаю? — спросила незнакомка, и тут же, не дожидаясь ответа, присела в одно кресел.

Присела очень изящно, все-таки далеко не всем женщинам, даже красавицам, присуща особая грация, но эта обладала ею в полной мере.

— Нисколько, Роккуэль, и как вы могли такое подумать? — быстро ответил ей капитан Миккейн, и я слегка удивился его реакции.

В ней явно читалось не стремление угодить высокой особе, от которой так много зависит, а живой интерес к очень красивой девушке. Миккейну далеко за сорок, но считаю, настоящая старость к мужчине приходит тогда, когда женская красота перестает его волновать. Если такое бывает.

Девушка, чье имя я узнал благодаря Миккейну, смотрела на меня с явным любопытством. Ну и чем оно могло быть вызвано? Тем, что я спас корабль, на борту которого она находилась?

Но, во-первых, спас я его далеко не один. И во-вторых: большую опасность для нас представляли не негодяи, напавшие на «Орегано», а сам корабль. Хотя вряд ли Роккуэль об этом даже подозревает, да и видеть она ничего не могла.

Непременно, девушка находилась в своей каюте, если вообще не в трюме — самом безопасном месте на корабле.

Роккуэль, кстати, никак не может быть благородных кровей, иначе Маккейн обязательно назвал бы ее «леди». Но ничего, не далеко то время — с такой внешностью ей обязательно быть женой какого-нибудь барона, а то и вовсе графа. Вряд ли она достанется богатому торговцу сукном или оловом. Если я вообще хоть что-нибудь во всем этом понимаю.

Девушка продолжала смотреть на меня с интересом, и я осторожно поерзал в кресле: чем же он может быть вызван?

— Капитан Сорингер, а правду говорят, что в Антире нет ни одной женщины?

Мне пришлось невозмутимо пожать плечами:

— Да, госпожа Роккуэль, это действительно так. Но будь их там великое множество, все бы они выглядели бледно в сравнении с вашей красотой.

Про себя добавив: «Кроме Николь, конечно же».

Девушка восприняла мои слова как само собой разумеющееся. И чему тут удивляться, наверняка, таких и подобных комплиментов она слышит во множестве, причем ежедневно. Но откуда она знает о нашем безумном полете в Антир, поселок собирателей куири?

— А море Мертвых? Рассказывают, там нет ни единой живой души, ни в нем самом, ни в небе над ним.

«Вот уж кого-кого, а женщин там точно нет, разве что на Гаруде. Хотя теперь и самого Гаруда нет тоже».

— Оно мертвее некуда, море Мертвых, госпожа Роккуэль, — ответил я. — Сколько мы над ним не летели, ни разу нам не пришлось увидеть ни птиц в небе над ним, ни рыб в его глубинах.

— Называйте меня просто Роккуэль, без всякой госпожи, — улыбнулась вдруг девушка. Надо же, у нее и улыбка такая же славная, как вся она сама. — Это, наверное, так захватывающе — побывать в тех местах, о которых так много рассказывают, и куда так сложно попасть!

Глаза ее горели восторгом.

«Явно Роккуэль из той породы взбалмошных девиц, что очень любят приключения и пускаются в них при первой же возможности, — думал я, вежливо ей улыбаясь. — Вот и случай, произошедший с ней сегодня, она рассматривает как одно из них. Но страшно даже представить, что случилось бы с ней, попади она в руки напавших на «Орегано» разбойников. Роккуэль запомнила бы его на всю жизнь, если бы, конечно, сумела вырваться из их лап.