Андрей Щепетов - Хроники космического пирата

На вечер были назначены тараканьи бега. Я достал коробок, Козя смотрел на меня настороженно, ожидая очередной пакости.

– Ну, что, – я коснулся усов, – наш олимпийский принцип: главное не участие, а победа, согласен?

Козе были чужды какие бы то ни было принципы, особенно те, что касались его лично, что он и продемонстрировал, попятившись в глубь коробка. Меня не смутила такая реакция, я видел, какую форму набрал таракан и не сомневался в успехе.

– Что ж, – закрыв коробок, вздохнул я, – пора.

В прачечной, впрочем, как всегда в день состязаний было не протолкнуться. Первым делом я зарегистрировал Козю в качестве претендента, пеналец, занося Козину метрику в отдельную колонку, ехидно ухмыльнулся. Я не стал реагировать, пусть думают, что Козя слабак, мне это даже на руку.

Ещё один жабоид принимал ставки, я поставил все наличные деньги, какие были в распоряжении, на Козю, то же самое проделал какой-то мардак. Его физиономия показалась мне знакомой, тут я вспомнил: ну, конечно, это тот самый, которому слепой велел ставить на новичка, то есть на Козю, потому что нынешний старт для него всего лишь второй. Это обстоятельство придало мне ещё больше уверенности, тем более что коэффициент ставки, сделанной мной, был фантастическим: один к семнадцати. В случае успеха я мог заработать около двенадцати тысяч.

Тараканов поместили на старт, прозвучал гонг, соревнования начались. Козя сразу вырвался вперёд, но то ли от бремени лидерства, то ли из скромности, стал сдавать позиции. Его обошёл сначала один соперник, потом другой. Хозяева тараканов бесновались, подгоняя питомцев, я не стал им уподобляться, у меня возникла другая идея. Я достал зажигалку, купленную специально для поджигания контура, чиркнул кремнием и поднёс пламя к дорожке, по которой бежал Козя.

Увидев над собой пламя, таракан рванул так, что обогнал весь пелатон и финишировал первым. Его триумф сопровождала гробовая тишина, нарушали которую лишь радостные вопли мардака и мой громкий вздох. Оказалось, мардак заработал даже больше меня, около пятнадцати тысяч. Переминаясь с ноги на ногу возле стола, где пеналец отслюнявливал ему выигрыш, он то и дело похлопывал меня по плечу, приговаривая: «Ну ты просто охренеть!» В другой раз я осадил бы обезьяну, указав ему место, но сейчас мне было даже приятно: примерять лавры победителя приходится не так уж и часто.

Получив выигрыш, я под завистливые взгляды остальных участников состязаний отправился в свой барак. Дрон с Квинкером оказались на месте, лёжа на нарах, они вели неспешную беседу, беззлобно переругиваясь друг с другом.

– Кого я вижу, – заметил меня бывший таксист, – тараканий король с воспитанником! Как успехи? – не без сарказма поинтересовался он.

Я вывалил на шконку кучу кредитов, жабьи глаза Квинкера сделались неприлично круглыми.

– Это что, это всё этот? – два зелёных пальца изобразили бег, намекая на таракана.

– Я ж говорил, Козя будущий чемпион, а ты не верил.

– Слушай, продай, а? – глаза Квинкера из удивлённых сделались алчными. – Ну зачем тебе насекомое, ещё заразу подхватишь.

– Тридцать тысяч кредитов, – пожал плечами я, – и то из расположения к тебе.

Квинкер задохнулся от возмущения, а когда пришёл в себя, послал меня далеко. Только я собрался отвесить воспитательную оплеуху, как меня тронули за плечо.

– Тебя зовёт Кривс! – передо мной стоял фарянин в форме лагерной охраны, он явился в сопровождении ещё двух вертухаев. – И вас, – он глянул на Дрона с Квинкером, – тоже.

– Послушайте, – бывший таксист протестующе поднял руку, – мы – законопослушные зэки и ничего не нарушали.

– Не пойдёте добровольно, – равнодушно пробубнил охранник, – поведут силой.

Дрон напрягся, привстал на нарах, я остановил его жестом. Настраивать начальство против себя не хотелось, может, это какая-нибудь формальность. Честно говоря, в последнее верилось с трудом, но не пойдёт же Кривс на конфликт с Баздалтом, ведь пахан прилюдно дал слово, что с нами ничего не случится. Тем более что он, скорее всего, и есть ставленник Баздалта.

– Ладно, – я повернулся к фарянину, – куда идти?

Нас привели не в тюремную администрацию, как я ожидал, а в прачечную. Я облегчённо вздохнул, наверное, у Кривса возникли вопросы по поводу недавних соревнований. Уверенно шагнув внутрь, я замер на пороге: посреди прачечной в кресле сидел Чернятински, за его спиной в мундире с нашивками расположился Кривс.

Дрон протиснулся вперёд, заслоняя меня плечом, Квинкер переместился мне за спину.

– Ну что, дружок, – раздался ненавистный голос, – вот мы и встретились. Думал отсидеться в тюрьме, да? – Чернятински рассмеялся неприятным хриплым смехом. – Не вышло. Вообще, глупо себя ведёшь, бегаешь, скрываешься. Зачем? К чему такие сложности? Результат всё равно один, – этот гад нагнулся и поднял с пола, – мне стало не по себе, – плеер, маленькую чёрную коробочку с наушниками. – Это конечно не патефон, – ухмыльнулся мерзавец, – но тоже сойдёт. – Чернятински вперил в меня ненавидящий взгляд.

Кровь ударила в голову, я ринулся к негодяю, но сильнейший удар в спину сбил меня с ног. Дрон успел ударить лишь одного, в следующее мгновенье парализующий заряд обездвижил лейтенанта, он мог лишь беспомощно взирать на происходящее. Похоже, здесь хорошо подготовились к спектаклю. Но как же Кривс, неужели все мои предположения оказались ошибочными.

– Думаешь, куда смотрит новое начальство? – угадав мои мысли, поинтересовался Чернятински. – Всё просто, сотня тысяч кредитов сделает покладистым любого, не так ли, мой друг? – негодяй повернулся к фарянину, тот в знак согласия едва склонил голову.

– Это ему с рук не сойдёт.

Только я успел это сказать, как в прачечную в сопровождении свиты ворвался Баздалт. Никогда раньше не думал, что так обрадуюсь кучке рецидивистов.

– Что здесь происходит? – цедя каждое слово сквозь зубы, прошипел Баздалт. – И кто этот хрен? – он перевёл взгляд на Чернятински.

Чернятински ничего не ответил, он, как ни в чём ни бывало, продолжал сидеть в кресле, болтая ногой. Вперёд вышел Кривс.

– Тебе не о чем беспокоится, – проговорил он, как мне показалось, с угрозой, – иди в свой барак, я потом всё объясню.

– Потом?! – от возмущения хриплый голос Баздалта совершенно осип. – Да ты кем себя возомнил? Думаешь нацепил нашивки, и стал хозяином? Или тебе напомнить, кому ты обязан?

– Я повторяю, – совершенно бесстрастным голосом произнёс Кривс, – иди к себе и жди!

Я не понимал, что происходит. Похоже, не понимал этого и Баздалт. По его, впрочем, как и моим раскладам, Кривс должен быть, по крайней мере признательным, но похоже Кривс решил сыграть в собственную игру. Впрочем, без Чернятински он вряд ли решился бы на такое.