Анатолий Заклинский - Миллстоун. Трилогия (СИ)

- У нас машины редкая вещь, вот водить почти никто и не умеет. Своя есть только у Долли. Та фермерша, к которой я хотел тебя пристроить. Но она плохо водит. Один раз забор себе повалила от столба до столба.

Миллстоун ухмыльнулся.

- Если ты её подучишь, она тебе очень хорошо заплатит. Так что подумай. Заодно, если ещё и починишь что-нибудь...

- Это и есть работа?

- О, работы у Долли хватит надолго. Её бывший муженёк был тот ещё хозяйственник. А теперь она старается ничего не профукать.

- А где он сейчас?

- Известно, где, - Бакстер усмехнулся.

- Погиб? - всерьёз спросил Миллстоун.

- Ага, - всё так же широко ухмыляясь, ответил Багс, - разве что от большой любви. Бывает такое - живёт человек, и всё у него хорошо. А потом как чёрт за верёвку дёргает и съезжает человек с катушек. Так и Билл. Стальной был мужик, выпить, разве что, любил. Но, сколько он всего делал, Долли особо не противилась. Он хоть с похмелья, хоть всю ночь пьянствовал, утром - работать как штык. Всё сделает - и в койку, а это не раньше вечера.

- А потом?

- А потом забрели к нам какие-то торгаши. Очень издалека. Много штук всяких диковинных привезли. Мы всем городом вечером на рынке толпились. И была там торговка одна. Глянулась она Биллу, а он ей. Вот и сбежал.

- Просто взял и сбежал?

- Я же говорю - если чёрт попутает, и не такое случается.

- Обычно, если просто чёрт попутал, возвращаются.

- А ты, как я посмотрю, разбираешься, - став серьёзным, ответил Бакстер, как будто Миллстоун сказал что-то не то.

- Просто сказал.

- Да я шучу, - он снова расплылся в улыбке.

- А что Долли не может никого нанять из местных, если столько работы?

- Она, как это сказать, не совсем в ладах с местными. С тем не сдружилась, другой женихался - отшила. Понимаешь, как это бывает?

- Но вы, похоже, нормального о ней мнения.

- Я местный, как ты сказал, законник. Я со всеми должен быть в ладах, даже с теми, кто провинился.

- А она провинилась?

- Да не особо. Это я в общем говорю. А так, если возьмёт тебя, помоги, чем сможешь. Она в долгу не останется. Покормит, например, и денег заплатит.

- Ну, если я здесь три дня, то почему нет?

- Только сначала разберёмся с этим. И угораздило же его пустить себе пулю в башку на моей территории.

- Вы, кстати, не очень взволнованы.

- А чего волноваться-то? - усмехнулся Бакстер, - я этих мертвяков уже видывал - всяких. И подгнивших, и без башки, и порубленных и изрешечённых. Подумаешь, дырка в голове да мозги на стенке.

Вскоре впереди показались огни постоялого двора. Он не был огорожен стеной, в отличие от города, где жил Бакстер. Видимо, ценность его была невелика, да и оборонять небольшую группу строений при случае было значительно проще.

В центре располагалось большое здание, рядом с которым находилось несколько одноэтажных бараков. Видимо, последние предназначались для тех, кто победнее, а их здесь, конечно же, было большинство. Центральное же здание, выполненное, надо сказать, достаточно добротно, служило временным приютом для особых гостей. Рядом стояло четыре машины. Если учесть, что, по словам Бакстера, это была большая редкость в здешних краях, то событие, произошедшее здесь, и вправду экстраординарное. На веранде толпились люди, и подъехавший пикап сразу оказался в центре их внимания.

- Вы не возражаете, если я пойду с вами? - попросил Миллстоун.

- А почему нет, ключи только забери. Мы тут недолго.

Миллстоун хотел возразить в своей обычной манере, что это могло быть и не самоубийство вовсе, но промолчал. Лучше увидеть что-то и показать на месте. Хотя, признаться, он не представлял, как здесь вести расследование.

Не успел Джон заглушить мотор, а Бакстер открыть дверь, как к ним уже подбежал один из стоявших на веранде людей. Это был худощавый лысый старичок в потёртом коричневом пиджаке и серых брюках. Вид у него был очень встревоженный, и не хватало только взъерошенных волос.

- Кто его нашёл? - спросил Бакстер, лениво вываливаясь из машины наружу.

- Я, - ответил старичок, - я услышал выстрел и побежал туда.

- Тело трогал?

- Нет. Я даже не подходил.

- А что за оружие?

- Не знаю, - взмолился старичок.

- Ладно, глянем.

Миллстоун нетерпеливо закрыл пассажирскую дверь, вынул ключи из замка зажигания, а потом закрыл и водительскую. Бакстер и незнакомец были уже на полпути к веранде. Встревоженность этого старичка сложно было объяснить. Он живёт на диких территориях, и видел, скорее всего, многое. Но почему-то в этот раз разнервничался.

- Это младшие Свинни? - негромко спросил Бакстер, указывая на двух людей в костюмах, стоявших в стороне от остальных.

- Да. Я им телеграфировал, а потом отправил к вам Пэла. Представляете, что со мной будет? Скажите им, что я не при чём, хорошо?

- Ты никого в комнату не пускал? - не слыша мольбы, спросил Бакстер.

- Никого! Как вы и говорили всегда, - сказал старик и для убедительности затряс руками, - хотя они хотели войти. Но я сказал, что если они там что-то сдвинут, вы не будете смотреть.

- И они, конечно, считают, что его убили? - спросил Миллстоун.

Старичок не торопился отвечать. Он с опаской посмотрел на Джона и так и не решился ничего сказать.

- Это мой новый водитель. Боба подстрелили на днях.

- Ох, беда. Сильно?

- Жить будет, но ещё недельку полежит. Так ты не ответил.

- На что?

- Они считают, что его убили?

- А, да, - опомнился старикашка.

- Никто отсюда не уходил?

- Нет. Вы же знаете наши края. Идти в ночь - себе дороже.

- Хорошо.

Толпа, стоявшая на крыльце веранды, в которой в основном были одни зеваки из "бедных" корпусов, перед Бакстером расступилась. А те, про кого он спрашивал, посмотрели на него с ожиданием, но не подошли. Видимо, им важнее было, чтобы он быстро прошёл на место, где всё произошло.

Сразу за дверью их ожидал просторный холл с красными коврами. Сбоку была стойка, за которой стоял молодой парень лет двадцати. Вид у него был не менее встревоженным, чем у старичка, который провожал Миллстоуна и Бакстера. Джон уже строил логическую цепочку - если те люди, выглядевшие достаточно богато для этих мест, Свинни младшие, то наверху, скорее всего, лежит Свинни старший. Скорее всего, и он, и они, имеют какое-то отношение к этому постоялому двору. Этим и объясняется всеобщая встревоженность, явно не соответствующая случаю. Можно подумать, что на этом постоялом дворе до этого момента никто не отходил в иной мир. Отходили, и это без сомнений, но настолько значимая персона, похоже, впервые.

Старикашка хотел пройти в комнату, но Миллстоун закрыл перед ним дверь. Он сразу ему не понравился, и очень не хотелось, чтобы он жужжал над ухом. Бакстер одобрительно кивнул. Ему самому не хотелось слушать эти мольбы о том, чтобы отмазать этого субъекта от гнева местных больших людей.