Александр Михайловский - Война за Проливы. Решающий удар [СИ litres]

Но это ощущения простонародья – людей, оторванных от своих полей и кустарных мастерских и брошенных в жернова войны. Сераскир знал и то, о чем между собой говорят молодые офицеры, в свое время получившие блестящее европейское образование. Вот это настоящая элита армии и государства, но младотурецкая зараза проникла в эту среду сверху донизу. Эти в общем-то неглупые люди свято уверены, что единственным источником турецких поражений является лично султан Абдул-Гамид, растоптавший турецкую конституцию 1876 года и провозгласивший режим личной власти. Мол, если бы государство осман было конституционной монархией или даже республикой, такого разгрома никогда бы не могло произойти. В их головах вбитым гвоздем сидит выдуманная ими революция, которая должна преобразить и облагодетельствовать турецкое государство, а на самом деле лишь окончательно его погубит.

Доказательством этому утверждению служит то, что Западная армия, в которой революционные младотурецкие вожди все же сумели взять власть, в кратчайшие сроки была разгромлена даже не русскими, а болгарами. Сменив на змее шкуру, невозможно изменить ее природу, и турки, со всеми их достоинствами и недостатками, так и останутся турками. С другой стороны, сераскир Мехмед Реза-паша разделял всеобщее мнение, что с нынешним султаном Османская империя обречена на катастрофу. Этот споткнется на ровном месте и вместе с собой заставит падать остальных. Доказательством тому служит его нынешнее поведение, когда повелитель правоверных продолжает орать и разоряться, будто торговец, у которого на базаре срезали кошелек, вместо того, чтобы мужественно принять единственно верное решение. Пока не перерезана последняя дорога, войска с Чаталжинского рубежа необходимо немедленно отводить в Стамбул, а старый бабуин все никак не может поверить в происходящее и продолжает разоряться и осыпать оскорблениями своего главнокомандующего, как будто это способно хоть чему-то помочь.

Чтобы с честью выйти из этого кризиса, султана следует менять, причем без всяких сантиментов. Обычное же дело для турецкой державы, когда правитель, не оправдавший доверия своих подданных, получает нож в бок или порцию яда в сладкий шербет. Причем приводить к власти следует не одного из младших братьев нынешнего султана – людей неумных и заносчивых, – а какого-нибудь молодого представителя правящего рода, при котором люди подобные нынешнему сераскиру, консервативно настроенные и одновременно желающие блага своей стране, станут учителями и советниками. Ну чем плохи на роль султана Мехмеда Пятого Мехмед Селим-эфенди, тридцати семи лет от роду, или Мехмед Абдукадир-эфенди, тридцати двух лет, к тому же командир полка гвардии? Туркам-османам нужен такой султан, с чьим именем на устах они шли бы в яростный бой точно так же, как русские солдаты идут в бой с именем царя Михаила. А то сейчас имя Абдул-Гамида вызывает в аскерах и их командирах лишь проклятья и никакого желания сражаться с неверными до последней капли крови.

Плохо только то, что ни в одного из потомков нынешнего султана Всевышний не вложил ту божественную искру, что позволяет обычному смертному человеку приближаться к истинному богоподобию, двигая горы и осушая моря, за что потомки будут вспоминать его с эпитетом «Великий». Ни у кого из них не хватит духа даже на то, чтобы войти в покои своего отца и ради власти собственной рукой зарезать дряхлого испуганного старика или поднести ему чашу с ядом. Принцы времен расцвета Оттоманской Порты проделывали такое не колеблясь, потому из них и получались настоящие султаны – не то что нынешние отбросы турецкой нации. А вот у русского царя Михаила подобная искра есть. Именно поэтому, хоть он собственноручно и не убивал своих братьев, этому самому младшему из трех сыновей Александра Миротворца удалось преобразить и облагодетельствовать русское государство, причем совершив это без всякой революции. В Османской империи такое тоже возможно, только нужно подобрать правильного претендента на султанский престол. Но как это проделать, если армии гяуров стоят уже на пороге Стамбула…

Но в этот момент истекло время, отведенное для существования этим двоим людям (а точнее, нелюдям), а также многим и многим, кому не повезло оказаться к ним в непосредственной близости. Отдаленное жужжание, похожее на недовольное гудение жирной осенней мухи, становилось все громче и громче, постепенно переходя в громовой рев. И султан и его сераскир уже дернулись было, чтобы вскочить и бежать непонятно куда, непонятно зачем, как весь дворец содрогнулся как от могучего удара, с лепного потолка посыпались куски алебастровой штукатурки и всякая дрянь, запорошив людям глаза. Мгновением спустя над крышей дворца молнией промелькнула стремительная стрелообразная тень – и тут же здание потряс еще один удар, на этот раз гораздо более сильный. От него сераскир, успевший вскочить на ноги, рухнул на бок, потому что из-под него выбило пол, а визжащий в ужасе Абдул-Гамид на четвереньках пополз к выходу из залы приемов.

Но далеко он не уполз. Пакет из стокилограммовых бомб, сброшенный третьим самолетом, ударил точно в главную цель. Все вокруг разлетелось вдребезги – и оба фигуранта прекратили свое никчемное существование. Всего дворец Йылдыз атаковали семь Су-33, сбросивших двести двадцать четыре стокилограммовых бомбы, в том числе двадцать восемь зажигательных. После того как стремительные машины серо-стального цвета, описав в небе стремительную дугу, умчались в направлении Крыма, в небо Стамбула взметнулось яростно ревущее пламя, в котором, как на погребальном костре, были кремированы тела султана, сераскира и еще нескольких сотен человек. Жирный черный дым, высоким столбом поднимающийся над городом, был виден с любого конца Стамбула. Этот знак возвещал о том, что последний повелитель правоверных мертв и конец былых времен, в которых Османская империя была жестоким угнетателем, уже не за горами. Вскоре выяснится, что среди погибших оказался и младший брат Абдул-Гамида, предполагаемый наследник правящего султана… В канун решающих событий империя Османов оказалась обезглавленной, а каждый паша, генерал или губернатор оказался предоставленным самому себе. По сути, это уже было началом конца…

14 сентября 1908 года, полдень. Стамбул.

Известие о гибели (точнее, об уничтожении) султана Абдул-Гамида привело в смятение сначала Стамбул, а потом и всю Османскую империю. И только русские ни на минуту не замедлили неумолимого продвижения вперед. На Чаталжинской позиции в грохоте артиллерийских орудий они неумолимо отжимали турецкие подразделения от флангов к центру, одновременно заворачивая турецкую группировку в плотное кольцо своих войск. Босфорский десант, в составе которого к исходу первых суток с момента начала операции действовали четыре бригады корпуса морской пехоты из шести и одна болгарская пехотная дивизия, непрерывно расширял свой плацдарм, продвигаясь из района высадки как к Стамбулу, так и к горлу пролива. С учетом сосредоточенных в районе Бургоса резервов (четвертой болгарской армии, а также русских дивизий, россыпью прибывающих по железной дороге из Галиции и восточной части Венгрии) этот десант представлял собой не меньшую, а может, даже большую угрозу, чем прорыв Чаталжинского рубежа.