Александр Михайловский - Война за Проливы. Решающий удар [СИ litres]

– Мы согласны и с дядей Берти и с уважаемой Ниной Викторовной, – сказал император Михаил. – Спасение тысяч жизней итальянских бедняков от гнева стихии – дело благородное и, можно сказать, святое, а вот мазать на хлеб королю Виктору-Эммануилу толстый слой масла с черной икрой не стоит. Рожа от счастья треснет. Францию следует делить в соответствии с ее субэтническими особенностями: Прованс отдельно, Аквитания отдельно, Бретань отдельно, центр с Парижем отдельно, и север отдельно…

– На северную часть Франции хотела бы претендовать Бельгия, – сказал Эдуард Седьмой, – король Альберт уже три дня сидит у меня в Лондоне и просит оказать содействие в расширении территории его государства. Исторически он в какой-то мере имеет на это право, и я бы хотел, если не будут возражать другие участники Континентального Альянса, чтобы эта просьба бельгийского короля была удовлетворена.

– Ладно, – сказал кайзер Вильгельм, – пусть забирает. Нам земли, населенные чисто французским народом, не нужны вовсе. Хватает нам и Эльзаса с Лотарингией, а также поляков в Силезии, чтобы они были неладны.

– Мы тоже не против, – сказал император Михаил, – тем более что король Альберт оказал кузену Вильгельму в решении французского вопроса посильную помощь. На этом, как я думаю, наше импровизированное предварительное заседание Лондонского конгресса можно считать закрытым, ибо начертание будущих внутрифранцузских границ тоже необходимо проводить на уровне министров при участии кандидатов в будущие монархи…

– Я тоже с этим согласен, – подтвердил король Эдуард, – мы тут решили основной вопрос, необходимый для дальнейшего существования Континентального Альянса, а все прочие переговоры лучше всего проводить на твердой земле, у нас в Лондоне. Приглашаю вас всех быть моими гостями и, как говорится, добро пожаловать в Великобританию. Там, на берегу в Дувре, ждет быстроходный поезд, который отвезет нас в Лондон, а твой великолепный крейсер, Майкл, до окончания переговоров вместе с «Дредноутом» сможет постоять в гавани Портсмута. – И добавил, уже в адрес адмирала Фишера: – Не кривись, Джон, англичане своими глазами должны увидеть «Измаил», сравнить его с твоим детищем и убедиться, что вступают с союз с технически высокоразвитым государством, а не с племенем дикарей, каким до последнего момента русских изображала официальная британская пропаганда.

26 сентября 1908 года, поздний вечер. Белая гостиная Букингемского дворца.

Присутствуют:

Король Великобритании Эдуард VII (он же для друзей и близких Берти);

Виктория Эдуардовна Ларионова, она же принцесса Виктория Великобританская;

Вице-адмирал Виктор Сергеевич Ларионов, командующий особой эскадрой, регент Болгарии и один из самых влиятельных людей на планете.

Конец сентября в Британии – довольно уже зябкое время, поэтому король и его гости сидят в креслах перед камином, в котором жарко горят настоящие буковые дрова, а не торфяные брикеты, как это бывает в домах поплоше. Электрическое освещение выключено, и, как сто, и тысячу лет назад, гостиную озаряют только пламя камина и тусклые огоньки свечей в расставленных повсюду канделябрах. Британия на распутье, а король при этом стар, немощен и стоит на краю могилы. Он не только самый старший из всех монархов Континентального Альянса, он еще и чемпион по сроку нахождения в должности наследника престола.

Он долго ждал момента, когда сможет перехватить государственный штурвал из рук своей матери, но когда наконец это уже произошло, то стало ясно, что уже поздно: вокруг бушующее море, компас поломан и мрак вокруг такой, что не видать ни зги. Любимая дочь Виктория, велением сердца уехавшая в далекую Россию, стала для него тем маяком, ориентируясь на слабые проблески которого король вел свою страну курсом к безопасности. Старина Берти отчаянно не хотел умирать прежде, чем его внуки повзрослеют и смогут править самостоятельно, не опираясь на поддержку нового Кромвеля. А это, до достижения ими двадцати одного года, еще семь-восемь лет. В нашей истории король не протянул и половины своего срока, но на этот раз у него была надежда.

Специалисты из будущего, конечно, расстроили старину Берти, сказав, что у них нет чудодейственных пилюль от старости, но при этом дали ему множество советов по изменению образа жизни, соблюдение которых гарантировало королю еще восемь-десять лет. И главный совет – не волноваться понапрасну, ибо все наши болезни происходят от нервов. Лучшим способом для этого король считал общение со своей средней дочерью. Прежде он делал это, перечитывая ее письма, регулярно приходившие из России в больших конвертах из плотной бумаги, а теперь она сама сидела перед ним собственной персоной. Король отмечал, что, несмотря на позднюю стадию беременности, его дочь выглядела похорошевшей и даже помолодевшей, будто ей не исполнилось совсем недавно сорок лет. Куда-то исчезли трагические круги под глазами, болезненная впалость щек и морщинки в углах рта. Сейчас она производила впечатление любящей и любимой женщины в самом расцвете своей зрелой красоты.

И тут же, рядом с королем, сидит ее супруг, человек, именем которого английские матери пугали непослушных детей, а для России он был ниспослан самим Богом в качестве ее защитника и покровителя. С того момента, как этот человек и его товарищи прибыли в этот мир из своего далекого будущего, прежняя политика в отношении Российской империи, завещанная Британии королевой Викторией, стала опасной и попросту невозможной.

Госпожа Антонова, прочитавшая королю историческую лекцию, была права: месть брошенной невесты, нацеленная в Россию, рикошетом ударила и по Великобритании. Чтобы страна просвещенных мореплавателей послушно мчала в избранном ею направлении, мать нынешнего короля надела на нее шоры и взяла в руки кнут. И теперь созданная трудами этой незаурядной женщины эпоха доминирования королевского флота на морях подошла к концу, и одним из виновников этого был адмирал Ларионов. Но король ничуть не жалел о таком исходе. Та политика вела Британию прямым путем к катастрофе: продлись она еще некоторое время – и через одну-две войны Британская империя должна была развалиться на части и истаять на солнце, будто арктический айсберг, попавший в теплые воды Гольфстрима.

Весной этого года император Михаил назначил адмирала Ларионова на болгарское направление, и тот снова с честью выполнил поставленную задачу. Под его руководством эта балканская страна с легкостью перешла с австро-венгерских на русские политические рельсы, и делалось это при всеобщем одобрении народа и поддержке большей части элиты. Как добрый Санта-Клаус, адмирал Ларионов доставал из своего мешка для болгар один драгоценный подарок за другим, исполняя все сокровенные чаяния этого народа, и поэтому русская операция по разгрому Турции прошла без сучка и задоринки. И даже такой негодной детали как Греция нашлось место в этом плане, автором которого, несомненно, был сидящий перед ним человек, его королевский зять.