Александр Пономарёв - Основной компонент [litres]

Мотоцикл громко зарычал, с треском выдал очередь из глушителя, а потом затарахтел с металлическим дребезгом. Словно в ответ на его призыв грузовики дружно взревели двигателями, наполнив ущелье механическим грохотом.

Я поискал Марику взглядом, собираясь помахать ей рукой. К тому времени она уже взобралась на маленькое плато, откуда все началось, и ждала, когда я посмотрю на нее. Заметив это, она сделала руками неприличный жест и повернулась ко мне спиной.

Я пожал плечами, сел позади матроса и хлопнул его по плечу.

Алексей резко крутанул ручку газа. БМВ откликнулся бодрым рыком и рванул с места, словно застоявшийся конь.

Громко тарахтя двигателем, мотоцикл бодро трясся по каменистой дороге. За ним, выстроившись в цепочку утками-переростками, тяжело ползли «опели», покачивая брезентовыми фургонами и натужно рыча моторами. Многократно усиленный эхом механический рев метался между скалистыми стенами ущелья и давил на барабанные перепонки. Я чувствовал себя так, словно оказался возле готового к взлету реактивного самолета и даже приоткрыл рот, чтобы не оглохнуть.

Спустя четверть часа колонна нырнула в распахнутый зев тоннеля с бахромой из длинных сосулек с руку толщиной и сразу оказалась в кромешной тьме. Помимо того, что я почти оглох, я еще на время ослеп. Правда, через несколько мгновений глаза привыкли к темноте, и я увидел слабое пятно света перед мотоциклом. Фара со светомаскировочной накладкой светила, как обыкновенная свеча. Чуть ли не лежа на руле, матрос буквально нащупывал дорогу. БМВ рыскал из стороны в сторону, чудом избегая столкновения с сочащимися влагой стенами.

Я посочувствовал Алексею, но, поскольку помочь ничем не мог, принялся заново прокручивать в голове план предстоящего штурма. От того, как пройдет его начало, зависел не только успех всей операции, но и моя судьба.

Минуло долгих десять минут, прежде чем вдали показалось светлое пятнышко. Из булавочной головки оно за несколько секунд выросло до размеров яблока. Чуть позже стало диаметром с футбольный мяч и продолжало расти, пока не превратилось в огромный портал.

Матрос прибавил газу едва выход из тоннеля стал размером с бутылочное горлышко, теперь же мотоцикл и вовсе мчался на всех парах. Грузовики тоже ускорились, что было понятно по возросшему реву двигателей.

Через полминуты караван снова оказался на свободе. После холодной и влажной тьмы каменной кишки воздух показался особенно вкусным. Давно забытое ощущение детского восторга переполняло меня. В последний раз я так сильно радовался, когда в три года впервые взял новогодний подарок из рук Деда Мороза. Помню, тогда я долго не мог успокоиться, мне хотелось петь и кричать от счастья, ведь я дотронулся до самого сильного волшебника в мире и не замерз, а получил много вкусных конфет, большую шоколадку и солнышко-мандаринки в шуршащем пакете.

– Тормози! – Я хлопнул рулевого по плечу, повернулся и замахал рукой, давая знак Луи остановиться.

Мотоцикл так лихо свернул на обочину, что чуть не врезался колесом люльки в отвесную скалу. Валдис никак не отреагировал на резкий вираж. Я даже позавидовал его выдержке. Представляю, чего бы от меня наслушался матрос, будь это я в коляске, а не флегматичный прибалт.

Алексей обернулся, сияя улыбкой во весь рот.

– Ну как вам, товарищ полковник? Здорово, да?

– Слышь ты, байкер хренов, высший пилотаж в бою показывать будешь, а здесь давай без выкрутасов. Нам до объекта живыми добраться надо.

– Понял, товарищ полковник, без выкрутасов. – Морячок разом сник и уже без прежнего энтузиазма поинтересовался у прибалта: – Ну, а тебе-то понравилось?

– Все нормально, – тягуче ответил Валдис. – Я в Таллине так же катался. Девушкам нравилось. Они сначала визжали, потом целоваться лезли, но ты не думай, я тебя целовать не буду.

Алексей фыркнул и открыл рот, собираясь сказать Валдису все, что он о нем думает, но я приказал обоим не молоть чепухи и слез с мотоцикла.

За спиной раздался скрип тормозов, захлопали дверцы кабин и послышался торопливый топот ног. К тому времени, как я приблизился к грузовику Луи, возле машины собрался весь отряд.

Я первым заскочил в кабину «опеля», схватил несколько «шмайссеров» и подсумков с запасными магазинами.

– До фабрики чуть больше километра, за следующим поворотом ее будет видно. Сейчас раздадим оружие и боеприпасы. Все помнят, что должны делать? – В ответ прозвучало дружное «да» на трех языках. – Вот и хорошо! За работу, парни!

Партизаны последовали моему примеру и тоже достали из машин автоматы и боеприпасы. Еще на месте засады мы разделили нашу маленькую армию на отряды. Обвешанные оружием бойцы подбегали к заднему борту автомобилей, выкрикивали фамилии звеньевых, с металлическим лязгом сгружали ношу на доски кузова и отправлялись за новой партией.

Через считаные минуты колонна снова двинулась в путь.

За поворотом открылся вид на закрывающие широкую пробоину в стене кратера крепкие деревянные ворота. Таранить такую преграду на мотоцикле все равно что с разбегу удариться головой о стену. Я нагнулся к прибалту, опираясь правой рукой на запасное колесо люльки, а пальцами левой руки крепко сжимая кольцо пассажирского седла, и проорал, перекрывая рев двигателей:

– Давай базуку!

Валдис неторопливо вытащил гранатомет из узкой щели между крылом и железным бортом мотоциклетной коляски, с той же неспешностью протянул его мне. Я выхватил оружие из его рук, прижал упор к плечу.

– Лёха, пригнись!

Матрос растопырил локти в стороны и распластался на бензобаке. Гранатомет оглушительно ухнул. Чуть позже серый гриб взрыва с грохотом взметнулся к небу на месте ворот. Лёха резко добавил газу. Обугленные деревяшки еще дождем сыпались на землю, а мы уже пробили дымное облако и ворвались на территорию фабрики.

На вышках отбойными молотами застучали пулеметы. Немцы брали упреждение, но пули свистели мимо, звонко щелкая по камням и с визгом уходя в рикошет, или же гулко шлепали по стенам ближних к воротам зданий.

Валдис подал мне новую базуку, сам вскинул на плечо другой гранатомет. Оба выстрела слились в один. Спустя секунду две дальние пулеметные вышки с грохотом превратились в тучи пыли, из которых во все стороны полетели дымящиеся обломки.

Интенсивность пулеметного огня противника резко упала. Алексей сразу обратил этот фактор в нашу пользу. Он заложил крутой вираж и направил мотоцикл на выбегающих из казармы пехотинцев. Пулемет Валдиса злобно залаял, добавляя грохочущих ноток в оглушительную симфонию боя.

Пока мы отвлекали огонь на себя, грузовики подшибли остальные вышки, по инерции проскочили под градом сыплющихся сверху деревяшек и замерли, дымя разбитыми радиаторами. Из фургонов горохом посыпались арестанты в полосатых робах. Стреляя куда глаза глядят, они разбежались, как тараканы по щелям, и отовсюду стали палить по мечущимся на площади немцам.