Владислав Власеч - «Не стояли звери около двери...»

Наверняка «делом об исчезнувших» все-таки кто-то занимается - на уровне Организации Объединенных наций или Мирового правительства. Проблема-то, как оказалось, общепланетная. Кто-то где-то ведет статистику, строит версии и делает предположения. И, наверное, шаг за шагом идет к разгадке. А меня и Эбера отстранили, чтобы не вертелись под ногами, не мешали.

Но разве можно поманить голодного пса куском мяса, а потом, спрятав лакомство, надеяться, что пес не станет его искать?

Итак, вдохновленный мил человеком Эбером, я вступил на тернистый путь частной розыскной деятельности. Руководство ГУРОНа я уведомил, что заметил за собой «хвост», а посему намерен

возвращаться домой кружными дорогами и очень неторопливо: мол, космолетчик Анри Лерон просто проводит отпуск, путешествуя по Европе. Таиться космонавту не от кого, поэтому на ближайшем прокатном пункте я взял в бессрочную аренду вызывающе красный электромобиль, и отправился в поездку по европейским просторам. «Если вы подозреваете, что за вами могут следить, - учил меня куратор и наставник в разведшколе, - наденьте что-нибудь яркое и броское: такое, чтобы непременно бросалось в глаза следящим. Возьмите в руки какой-нибудь очень заметный предмет - например, огромный старинный чемодан, перевязанный ремнями. Наденьте розовую шляпу в голубой горошек или кепку, сделанную из шкуры зебры. А потом, - действительно обнаружив слежку, - избавьтесь от этого броского и яркого предмета - и собьете идущий за вами по пятам «хвост»!». «Хвоста» я за собой пока не обнаружил, но береженого, как известно, и Бог бережет.

Я выехал из города, нашел тихое местечко на побережье Сены и, наслаждаясь прелестями природы и одиночества, мысленно составил небольшой планчик первоочередных действий.

Впрочем, план получился коротеньким. Прежде всего, я намеревался лично встретиться с бдительным валенсийским полисменом Хорхе Анитой и подробнее расспросить его о нашедшемся и вновь пропавшем Йохане Стеене. А там - посмотрим по обстоятельствам.

...Дама на обочине дороги решительно поднимает вверх правую руку с отогнутым большим пальцем. Женщине на вид около тридцати, у нее длинные рыжие волосы, и безупречная фигура. Огнецветные кудри коллеги Эбера еще не выветрились из памяти, и я прихожу к выводу, что в нынешней поездке мне фантастически везет на встречи с рыжеволосыми.

Кроме того, я припоминаю, что мельком уже видел это чуть заостренное к низу лицо и словно искрящиеся изумрудами глаза в Базеле и Марселе, еще до встречи с другом Эберхардом. Но тогда у дамы были в первом случае длинные темно-русые пряди, а во втором -волосы цвета вороньего крыла и короткая стрижка.

Трижды случайно встретить одну и ту же женщину в многомиллионной Европе в течение всего трех суток -это существенное нарушение постулатов классической теории вероятностей. И я притормаживаю эмоб, чтобы поближе изучить научный феномен.

- Лизелотта Мюллер, - представляется дама, устроившись в кресле справа от меня, и тут же сообщает:

- Я путешествую автостопом.

- Анри Лерон, полковник космонавтики, - в свою очередь легализуюсь я. - Провожу отпуск на колесах.

Мой статус отпускника приводит огненноволосую попутчицу в неописуемый восторг. Она немедленно презентует проект совместного путешествия по «старушке Европе». Я вношу некоторые коррективы в предложенный маршрут, и в целом принимаю предложение. Лизелотта соглашается с правками, и с места в карьер переходит к следующему пункту повестки дня - беспрерывному трепу о том, о сем и ни о чем. Мне даже начинает казаться, что ее подвижные и выразительно подчеркнутые нежно-розовой помадой губы живут своей особой жизнью и словно бы совершенно не связаны с утонченным лицом, усыпанным у крыльев носа едва заметными мелкими островками веснушек.

Пока словоохотливая дама заливается соловьем, я, воспользовавшись электронной отмычкой на моем универсальном коммуникаторе, незаметно для глаз попутчицы влезаю в базу данных регионального стратосферного пункта дорожного управления. Полученный на уником видеофайл однозначно свидетельствует: Лизелотта нарисовалась на обочине трассы за пять минут до моего появления, высадившись из тут же улетевшего прочь белоснежного флайера. За триста секунд ожидания мимо госпожи Мюллер проскользнул как минимум десяток пассажирских кабриолетов, и только когда из-за поворота показалась моя красномордая колымага, рыжеволосая дама сделала шаг к дороге и призывно подняла правую руку...

По инициативе Лизелотты мы почти сразу переходим на «ты».

Лизелотта Мюллер родилась в Бразилии, но ее далекие предки были европейцами - двести лет назад один из них служил в Германии то ли брандмейстером, то ли группенфюрером. После окончания Второй Мировой войны прапрадедушка моей попутчицы сбежал от греха подальше в Южную Америку. Но и там не нашел покоя. В преданиях семейства Мюллер говорилось, что «несчастного Генриха» еще многие годы гонял по бразильским джунглям советский разведчик со странной фамилией: Штиблиц, Штирлих или даже Эстирлиц.

- Ты будешь моим штандартендраконом, -объявляет Лизелотта. Ее голос в этот момент напоминает урчание сытой кошки, ожидающей в качестве десерта порцию хозяйских ласк.

- Э...? - мои брови удивленно ползут вверх.

- «Штандартен» - это часть от названия полковника в войсках, в которых служил мой прадед. А на стареньких «Драконах» и сегодня еще летают космонавты Евроса!

Я вздыхаю и покорно киваю. Хоть горшком назови, только в печь не ставь...

Слава Богу, у меня в роду не было эсэсовских генералов. Мой предок Алексей Стрельников ушел на войну простым солдатом и дослужился до погон старшины, прошагав всю Европу - от заснеженной Москвы сорок первого и до развалин Берлина сорок пятого, - попутно чихвостя в хвост и гриву всяческих фюреров: гитлеров, Гиммлеров и прочих фигеляйнов. Может быть, когда-нибудь я даже расскажу об этом Лизелотте. Правда, в наше время считается моветоном

вспоминать о войнах, конфликтах и противостояниях, характерных для человеческой цивилизации в минувшие века. Хотя мы формально и жители разных стран, но уже давно стали глобальным человечеством - без четко выраженных национальных корней, исторической памяти народов, культурных особенностей наций. И незачем бередить ненужными воспоминаниями старые, уже почти зажившие раны человеческого общества, воскрешать исчезнувшие тени прошлого.

- ...А еще ты будешь «душкой Анриэлем»!

Довольная собственным словотворчеством, моя попутчица заливается счастливым смехом.

- Уж лучше зови меня просто Анри... - я делаю робкую попытку мужского сопротивления женской словарной агрессии.