Николай Коростелев - Храм Юнисы [litres]

Забраться на чердак ресторана оказалось на удивление просто. Там стояла лестница, и, похоже, ею часто пользовались. Чердак был тщательно выметен и под самую крышу заставлен рядами различных ящиков и тюков. Возле окна лежало несколько мешков на ощупь с чем-то мягким.

– А ведь это наблюдательный пост, только почему он пустует? Снизу заскрипела лестница, кто-то, пыхтя и чертыхаясь, поднимался наверх.

– Вот это я попал, – подумал Андрей и укрылся за штабелем ящиков.

В проёме чердачного окна показалось раскосое лицо караульного.

– Убирай лестницу! – крикнул он кому-то внизу.

– Тебе надо, ты и убирай! Я уже натаскался.

– Смотри, Ли Гуй узнает – кровью умоешься.

– Да ему сейчас не до нас, к нему полная фанза [42] Фанза – китайский дом с двускатной крышей. гостей наехала. Старый Чо даже ресторан закрыл.

– Ну, смотри, я предупредил, – пробурчал караульный и стал устраиваться на мешках.

– Не такие уж они и лохи, – подумал Андрей, – здесь тебе и наблюдательный пункт, и склад. Мне просто повезло попасть в смену караула. Хотя служба организована так себе – видимо, никто их ещё не пугал. Ну, это я исправлю.

Он достал пистолет и подступил к возящемуся на мешках караульному. Тот как раз закончил моститься и приподнял голову, чтобы выглянуть в окно.

Что-то стремительное и сильное зажало рот. Часовой попытался позвать на помощь, но тяжёлая рукоять револьвера опустилась ему на голову.

– Теперь можно разобраться, что здесь почём, – подумал Андрей и стал вскрывать ящики. – Бог мой! Да здесь оружия на целый батальон хватит! А здесь что? Патроны?! Они что, арсенал ограбили? Хотя нет, карабины германские, винтовки французские – всё старого образца. Но как это попало в руки бандитов? Для мелкой шайки слишком масштабно. А это что? Толовые шашки, бикфордов шнур [43] Бикфордов шнур – огнепроводный шнур, названный в честь английского изобретателя Уильяма Бикфорда. . А в мешках? Обмундирование, кители, штаны, кальсоны, обувь. Без знаков отличия, но всё новое, крепкое и ноское.

Похоже, кто-то решил вооружить армию, а наш жандармский конфидент Ли Гуй и добрый дедушка Чо в курсе происходящего. Интересно, каким образом всё это добро оказалось на чердаке, – стал оглядываться Андрей.

Над чердачной дверью обнаружился металлический крюк с расположенным рядом небольшим железным колесом.

– Блок, – догадался Андрей, – через него с помощью верёвок они весь этот груз на чердак и подняли. А что? Удобно. С улицы эта сторона двора не просматривается, сам двор просторный – две телеги свободно разъедутся. Дом крепкий, чердачное перекрытие тоже. Чем не склад? Посади караульного, и всё – дело в шляпе. А то, что какие-то тюки и ящики возят, так это же ресторан, в него постоянно что-то привозят и вывозят.

Он присел на крайний ящик и задумался:

– Что же делать? Сдать арсенал жандармерии? Но пока те раскачаются, бандиты расползутся по лесным норам, и ищи свищи их потом. И как я объясню, каким образом получил информацию? Искал Ли Гуя? С какой целью? А жандармерия? Даже если бандитов арестуют, их будут обязаны передать китайской стороне. И совсем не факт, что там их посадят или казнят. Эта парочка откупится. Судя по арсеналу, покровители у них не простые. А может, грохнуть их тут всех скопом? Взрывчатки хватит за глаза. Нет! Заниматься самосудом нельзя! Какими бы уродами Ли Гуй и Чо ни были, судить их нужно по закону. Иначе чем я от них буду отличаться? Нужно идти к полковнику Смирнову…

Ранним утром, узкие улочки Миллионки наводнили полицейские и казаки. Из здания ресторана господина Чо мимо толпы зевак выводили связанных бандитов. Последними вывели Ли Гуя и владельца заведения. Арестованных давно увезли, а с чердака ресторана ещё долго спускали и грузили в грузовые автомобили многочисленные ящики и мешки. Хлопнула дверь последнего грузовика, и любопытная толпа стала расходиться.

Вскоре все забыли об утреннем происшествии и занялись привычными делами…

Амур уже полностью очистился ото льда, и к набережной Благовещенска стали съезжаться подводы с семьями казаков и крестьян. Тут уже клубились многочисленные искатели приключений.

Золотая лихорадка охватила Приамурье, привлекая к себе несметное количество авантюристов всех национальностей, проб и мастей. Среди народной толчеи крутились вербовщики, зазывая охотников для работы на рыболовецких тонях и золотых приисках.

Колёсные пароходы и две коммерческие баржи не могли вместить всех желающих, и местному линейному батальону отдали распоряжение готовить перевозку людей на плотах.

Шли приготовления к сплаву очередной волны переселенцев [44] Переселение крестьян и казачества шло по Высочайшему повелению с 1859 года. На Дальний Восток ежегодно отправлялись от 10 000 до 30 000 человек. Перевозкой переселенцев на плотах занимались линейные батальоны – батальоны строительных войск. до Хабаровска и дальше в Николаевск-на-Амуре [45] Николаевск-на Амуре – богатый купеческий город в устье реки Амур. В описываемый период его население насчитывало более 20 000 человек. . У берега раскачивались огромные плоты, связанные из вековых сосен. Десятки добровольцев заносили на них вещи переселенцев, солдаты расставляли их на плоту и крепили прочными верёвками. Тут же ладили шалаши для женщин и детей. Загруженный плот отгонялся в затон, а на его место тут же ставили другой.

Погрузка шла медленно. Жгло полуденное солнце. Мужики и казаки, оставив межклассовые распри, дружно помогали солдатам, а бабы с детворой сидели в стороне и пели тоскливые песни. Тут же толкались местные зеваки. Ещё бы, какое-никакое развлечение.

После полудня закончили погрузку последнего плота. Тронулись…

Вот и Николаевск. Богатый купеческий город, Клондайк для золотоискателей и рай для рыбаков.

Плоты ткнулись в песчаный берег, заскрипели, застонали и встали.

Три недели просидев на плоту без дела, Санька Волчок решил не дожидаться начала выгрузки, поднял над головой котомку с вещами и прыгнул в жёлтую амурскую воду.

Поселенцы прибыли под самый Юрьев день [46] Юрьев день – день святого Георгия Победоносца (согласно русской традиции имя святого звучит как Юрий, или Егорий). В году таких праздников было два: весенний и осенний. Первый отмечался 6 мая, второй – 9 декабря. . Этот праздник всегда отмечался народными гуляниями: бабы и молодые девки водили хороводы, а мужики шатались по лугу, боролись, пели песни. Старатели местного золотопромышленника Елисеева тоже не работали.

В связи с праздником сын хозяина Степан затеял кулачные бои. В качестве приза выкатил бочку пива. Кряжистые, бородатые рыбаки шли стеной на жилистых старателей. Бились крепко. Над ватагами стоял стон.