Николай Коростелев - Храм Юнисы [litres]

Порадуем Великого Гуань Ди! Сразимся благородной сталью!

Наглый русский очень хорошо говорил по-китайски и говорил так громко, что его было слышно далеко за пределами крепостной площади. Провоцируя бандита, он бросал ему в лицо такие обидные и уничижительные слова, что окончательно вывел Бин Вана из себя.

Ван хотел сразу с ходу красиво срубить этого наглого выскочку, но тот прочитал его мысли, сделал два быстрых шага на встречу и встал вплотную к бандиту. Жёсткая рука перехватила запястье бандита, не давая выхватить из ножен саблю. Русский упёр в живот главаря ствол парабеллума и ласково проурчал:

– Не вздумай, завалю без поединка, падаль!

От такой не слыханной наглости Бин Ван замер. Он сам был отморозком, но чтобы так!

Тем временем Андрей медленно вытащил из-за пояса Бин Вана одну из сабель и, контролируя движение кипящего от ярости бандита, отступил на удобную для себя дистанцию. Взвесил в руке клинок и пару раз крутнул, чтобы почувствовать баланс.

Сабля была отлично сбалансирована, а тёмно-матовый цвет клинка выдавал в нём булат, или, как говорили в старину, харалуг.

– Сабелька-то не китайская, – с уважением подумал о клинке Андрей.

В отличие от обычной сабли конец этого клинка был обоюдоострым, а сам он имел изящный крутой изгиб. Такой клинок ковался под мастера. Этой саблей можно было не только рубить и колоть, она позволяла резать что прямым, что обратным ходом, и в умелых руках была совершенным оружием.

– Ну что, приступим? Поглядим, достоин ли ты халата Дзя Ды! Скрываясь за маской показной бравады, Андрей внимательно присматривался к противнику.

– Похоже, ты, дружок, привык к более тяжёлым клинкам, вот и ведёшь саблю будто меч, – оценивая хват и стойку хунхуза, прикидывал Андрей. – Но держится уверенно, мягкая походка, смотрит на ноги, не суетится, присматривается – похоже, дело своё знает.

Бин Ван, принимая боевую стойку, попятился. Остановился, чуть выставил левую ногу и наклонил туловище вперёд, руку с саблей отвёл назад. По ухваткам, уверенной стойке и холодному блеску в глазах Андрей почуял достойного противника.

– Что ж, будем осмотрительны.

Предвкушая захватывающее зрелище, толпа загудела и, освобождая место, подалась в стороны.

Бин Ван, опустив кончик клинка, медленно пошёл по кругу, демонстрируя Андрею показную раскрытость.

– А… ты меня за достойного соперника не считаешь? – усмехнулся Андрей, – дай-ка, я тебя чуток разочарую.

Длинные полы праздничного халата мешали Бин Вану, но сбросить его значило признать в русском наглеце ровню.

– Что? Мешает чужая одежонка? – глумился русский.

Бин Ван провёл серию быстрых атак, но русский легко уклонялся от них и, дразня, покалывал его кончиком сабли. Бин Ван бросился вперёд и крест-накрест нанёс противнику два сокрушительных рубящих удара. Наглый русский должен был развалиться на куски, но он, словно призрак, исчез с линии атаки, зашёл Бин Вану за спину и, унизительно рассмеявшись, хлёстко шлёпнул его широкой стороной клинка по заду.

– Похоже, я его прилично разозлил, сейчас бандюк пойдёт вразнос, – расчётливо подумал Андрей.

Бандит не обманул ожиданий. Сделав несколько широких маховых движений клинком, он попытался оттеснить русского туда, где солнце светило бы ему в глаза, но тот нагло усмехнулся и мягко скользнул в сторону. Бин Ван понял, что его уловка разгадана и отчаянно бросился вперёд, целя противнику в голову и плечи…

Холодная сталь со свистом разрезала воздух. Опасаясь за целостность сабли, Андрей не стал парировать выпад и просто уклонился от удара и тут же атаковал левую руку противника.

Бандит быстро переместился влево, уклонился и, отбив клинок, нанёс горизонтальный удар по туловищу Андрея. Тот парировал выпад и провёл встречную атаку. За ней тут же последовала другая. Постоянно целя остриём сабли в лицо Бин Вана, Андрей заставлял его нервничать, переживать, ошибаться. Бандит ушёл в глухую защиту, настороженно ожидая от врага очередной каверзы.

– А хунхуз-то устал, запсиховал. Атака! Обманный финт, отбив… И сила у него уже не та! Финт, отбив. А теперь пора…

Скользнув клинком вдоль лезвия сабли противника, Андрей крутнул руку и, зацепив гарду, выбил клинок из руки бандита. Бин Ван растерянно прянул назад. Прикрывая его, в круг выскочил телохранитель.

– Иваныч! Я сам! – громко крикнул Андрей, на мгновение опередив вахмистра, поднявшего маузер. – Ну что, готов? – недобро усмехнулся Андрей.

Китаец завращал двумя мечами.

– Ух ты! Двумя мечами? Ловок! А теперь посмотрим, мастерство это или понты. Двумя клинками фехтовать – особое умение и долгие тренировки требуются. А ну-ка…

Сделав обманное движение, Андрей бросился бандиту в ноги и на излёте пробил кончиком сабли его подбородок. Мечи хунхуза, жалобно звякнув, упали на землю, за ними завалился и их хозяин.

– Что и требовалось доказать – понтярщик, – констатировал Андрей. – Бин Ван! Где ты, облезлая обезьяна? – издевательски крикнул он, – долго ты ещё будешь прятаться за спины братвы?

Неконтролируемая ярость ударила в голову Бин Вана, такого оскорбления снести он не мог. Ненависть затмила его разум и осторожность. Он бросился на наглеца, картинно прыгнул вперёд, ввинчиваясь в штопор и на лету доворачивая руку, рубанул наглую ухмылку русского. Этому приёму он научился у боевых монахов тибетского монастыря и крайне редко использовал его в поединках.

– Да ты, дядя, никак передо мной Шаолинь [68] Шаолинь – легендарный даосский монастырь. Основан в начале V века н. э. В разные времена был центром политического влияния в Центральном Китае. После гонений на даосизм монастырь стал проповедовать буддизм. В 620 году н. э. получил разрешение содержать собственное монашеское войско, но после прихода к власти маньчжуров стал подвергаться гонениям со стороны правительства и в результате был запрещён. За одно упоминание о монастыре грозила смертная казнь. В 1928 году храм был сожжён и более полувека находился в руинах. Известность к монастырю вернулась в 1982 году после выхода в свет художественного фильма «Храм Шаолиня». В настоящее время монастырь почитается в Китае как центр боевых искусств. решил устроить? – раздался за спиной издевательский голос непостижимым образом ушедшего с линии смертельной атаки русского.

– Шаолинь? Откуда русский знает тайное название монастыря? Оно держится в секрете уже сотню лет, и знать его не посвящённый не может. Кто ты? – испуганно прохрипел Бин Ван.

Виски сдавило железным обручем, а в груди полыхнула резкая боль, дыхание перехватило, на лбу выступила холодная испарина, левая рука безвольно повисла.

– Меня зовут Ан Ди. Разве ты обо мне не слышал? – глухо, как сквозь вату, прозвучал голос русского.