Николай Коростелев - Храм Юнисы [litres]

– Идут, родимые, – выплёвывая соломинку, прошептал Волчок.

В подтверждение его слов вспыхнул факел и, кувыркаясь, полетел в сложенные под стеной крепости охапки сухих веток. Огонь факела жадно лизнул сушняк, зацепился и, набирая силу, побежал по сложенному вокруг частокола хворосту. Ветки ярко вспыхнули и осветили фигуры хунхузов, карабкающихся на стену.

– Огонь! – скомандовал Андрей.

И из леса ударил залп маузеров. Большинство хунхузов словило по несколько пуль, но часть всё же успела перемахнуть через частокол и укрыться за стенами крепости.

Несколько нападавших, поняв, что их замысел провалился, решили спасаться в лесной чаще. Андрей предусмотрел такой вариант, и беглецов перебили ещё у кромки леса. Его приказ: «Подранков за спиной не оставлять, а пленные нам не нужны!» – выполнялся неукоснительно.

Вскоре выстрелы вокруг стены стихли, слышался лишь шум боя внутри ограды. Волчок, используя висящую на стене штурмовую верёвку, перемахнул через забор и открыл ворота.

Андрей оставил вахмистра с пятью казаками присматривать за периметром фанзы, а сам с остальными ринулся в крепость.

На площадке перед главным домом шла яростная драка. В воздухе мелькали сабли и топоры, слышались стоны раненых и ругань дерущихся.

Сражение распалось на отдельные схватки.

Напавшие, умело прикрывая друг друга, дружно теснили численно превосходящую их толпу бойцов Ло Ю. На земле лежало более десятка их неподвижных тел. Матёрые хунхузы, как стая волков, ворвавшаяся в стадо овец, резали необученную молодежь зло и безжалостно.

В толпе дерущихся Андрей увидел Ло Ю. Он отчаянно отбивался от двух наседавших на него хунхузов. Даже с этого расстояния было видно, что силы юноши на исходе. К нему на помощь, размахивая огромными топорами, пробивались Зита и Гита, но явно не успевали.

Андрей подобрал оброненную кем-то саблю и вломился в толчею сражения, отразив несколько скользящих ударов, он оказался возле Ло Ю.

В это время один из бандитов нанёс рубящий удар в голову молодого атамана. Связанный отражением атаки второго хунхуза юноша не успевал ни отразить смертельный удар, ни уклониться от него. Андрей, не раздумывая, принял коварный удар на обух своей сабли. От сильного удара клинок обломился и со звоном отлетел в сторону, оставив в руке лишь десятисантиметровый обломок. Старая сабля, не приспособленная для приёма рубящих ударов на клинок, сломалась, но своё дело – отвести смертельный удар – успела.

Вклинившись между бандитами, Андрей выстрелил одному из них в лицо и качнулся ко второму. Хунхуз попытался достать корнета в ногу, но в тесноте промахнулся. Андрей воспользовался этим и всадил обломок сабли в бандитский подбородок. Подоспевшие Волчок и Петро расстреляли остальных нападавших.

Яростная драка неожиданно закончилось. Ло Ю опустил отцовскую саблю и тяжело дышал. Рядом с ним столпились человек десять уцелевших новобранцев. Почти все были в крови, но ещё не отошли от горячки боя и ран не замечали.

– Волчок, зови лекаря! – распорядился Андрей, – у них сейчас отходняк начнётся.

Но лекаря звать не понадобилось. Всё сражение он спокойно стоял в стороне и наблюдал за дракой. Когда всё закончилось, осмотрел лежащие на земле тела, добил двух безнадёжных и подошёл к Ло Ю.

– Интересный дяденька, – подумал Андрей, – и не простой, ох, какой не простой! И взгляд, как у особиста, прямо рентгеном просвечивает. Нужно держать с ним ухо востро. А может, наоборот, подойти поговорить? Нет, подождём! Что-то мне подсказывает, он сам ко мне подкатится.

– Восемнадцать, – пересчитал тела нападавших Андрей, – было двадцать шесть, плюс один перебежчик, итого двадцать семь. Троих они казнили в лагере, где ещё шестеро? Сбежали? Если так – скатертью дорога! Ло Ю, всех убитых нужно похоронить, желательно прямо сейчас, в такой парилке к завтрашнему дню дышать будет нечем.

– Ан Ди, я тебе третий раз жизнью обязан, – тихо проговорил Ло Ю, – я освобождаю тебя от клятвы наёмника и прошу стать братом. Ты в любое время можешь рассчитывать на меня и моих людей.

– Об этом поговорим позже, – похлопал парня по плечу Андрей, – а сейчас распорядись расставить часовых и разберись с телами погибших. Но начните с костра вокруг крепости, не дай бог, перекинется на ограду. И прикажи, пусть готовят еду, желательно жирную похлёбку, и чтобы мяса не жалели – раненым нужна горячая и сытная пища. Крепкие напитки есть?

– Водка Байцзю подойдёт?

– Подойдёт. За ужином соберёшь своих и выпьешь за всех погибших. Ты понял? За всех! Уважение к погибшим, даже к врагам, укрепит твой авторитет. Много не пейте! Две-три чашки – не больше, завтра много дел. Закончишь с делами, проведай раненых, для них ты теперь и атаман, и отец родной.

Постарайся стать для них не просто командиром, а отцом-командиром, тогда они пойдут за тобой и в огонь, и в воду.

Ло Ю понятливо кивнул и пошёл отдавать распоряжения.

– Иваныч! Как убитых похоронят, проверь ворота.

– Сделаю, – кивнул вахмистр.

Расположившись среди казаков, Андрей с удовольствием отметил спокойную деловитость станичников. Кто-то разжигал костёр, кто-то принёс воду для котла, кто-то чистил оружие.

Санька Волчок и Петр, привычно цепляя друг друга, заставляли остальных казаков довольно скалиться. Пронырливый Стёпка Стецюк, совмещающий обязанности рядового бойца и полевого кашевара, где-то добыл половину туши годовалого кабанчика. Котёл с кухни фанзы он забрал ещё два дня назад, сказав, что есть их хунхузскую писчу он не желает, поэтому готовить казакам будет сам. Припахав себе на помощь двух китайчат, он бессовестно помыкал ими.

Подошёл вахмистр и сунул Андрею кружку.

– Ханша или Байцзю? – понюхав терпко пахнущее пойло, не то спросил, не то констатировал Андрей.

– Байцзю. Нормального самогона китаёзы делать не умеют, но и за эту сивуху спасибо, – ответил вахмистр, опрокидывая в рот напиток.

– Пьёте? – улыбаясь, спросил подошедший Ивантеев.

– Так, стресс снимаем, – лениво ответил Андрей, – будешь?

– Наливай!

– Иваныч, плесни Сергею Вячеславовичу разговорной водички.

– А нам не жалко, – прогудел тот, щедро наполняя кружку штабс-капитана.

– Ну, други, давайте помянем хунхузские души, да хранит их Гуань Ди! – поднял кружку Ивантеев.

– Давай! – согласился Андрей.

– А нас опять пронесло, – ни к кому не обращаясь, проговорил вахмистр, – везучий ты, Андрей Иннокентьевич. Все казаки в твою удачу верят, да и я, старый, тоже, – поднимая кружку, сказал он, – за тебя! – и, выдохнув, выпил сивуху. – А знаешь? – повернулся он к Андрею, – я ведь сначала насчёт тебя сильно сомневался, особенно когда тебя на полусотню поставили. Думал, придётся за тобой горшки выносить да сопли подтирать. А теперь горжусь!