Николай Коростелев - Храм Юнисы [litres]

Горжусь, что служу под твоим началом, хоть и годков мне уже немало.

Давайте ещё по единой и пойдём поснедаем.

– Наливай!

После сытного ужина Андрея стало клонить в сон.

– Пойду я, Иваныч, прилягу, кабанчик на глаза давит.

– Иди, иди, я за всем пригляжу, не беспокойся, а мы с Сергеем Вячеславовичем ещё повечеряем, – достал он вторую фляжку.

Неспешно обойдя посты и убедившись, что часовые исправно несут службу, Андрей направился в отведенное ему помещение. Это была небольшая, но уютная комната с маленьким окном. Почти половину её занимали широкие нары, застеленные волчьими шкурами. У изголовья стояла нефритовая статуэтка Гуань Ди и горела крохотная лампадка. Тут же курились сандаловые палочки, наполняя помещение густым приятным ароматом. Тусклый свет лампадки дрожал, рисуя на стенах прыгающие угловатые тени.

Сняв портупею, Андрей вынул пистолеты, сунул их под подушку и, не разуваясь, завалился на шкуры. Закрыв глаза, он попытался уснуть, но сон пропал. Андрей стал прокручивать в голове события последних дней, да и недавний разговор с Ивантеевым никак не шёл из головы. Идея создания из бывших хунхузов боевого отряда как противодействие «Белому Лотосу» и японцам, всё больше занимала его мысли.

Время неумолимо приближало начало трагической войны с Японией. Предотвратить Русско-японскую войну было не в его силах, но помочь своей стране он мог. На его стороне был неизвестный в этом времени опыт ведения войны, использование такого оружия, как миномёт, стрельба артиллерии с закрытых позиций, организация огневых точек и применение флангового пулемётного огня. А если устроить диверсионную войну на коммуникациях противника и организовать из китайцев партизанские отряды? Может, и исход войны будет другим?

Дверь в комнату приоткрылась, и тёмная тень на мгновение закрыла лунный свет, струящийся из окна. Рефлексы сработали на автомате. Андрей выхватил пистолеты и скатился с лежанки. В тишине комнаты оглушительно громко щёлкнули взведённые курки.

– Тихо, Ан Ди, тихо. Я пришёл поговорить и не хочу, чтобы об этом разговоре знал ещё кто-то.

– Лекарь?

– Друзья зовут меня мастер Ван Хэда, но можно и лекарь.

– Я знал, что ты придёшь. Но почему ночью?

– Я уже говорил. Хотел, чтобы о нашем разговоре никто не знал, даже твои друзья. Но и это не важно. Важно то, что я знаю, кто ты.

– И кто? – хмыкнул Андрей.

– Ты воин Чёрного Дракона.

– Не понял! Что за бред?

– На тебе его печать.

– Ты о чём, старик?

– Я видел, как ты убил Бин Вана.

– Это видели многие, причём здесь какой-то Чёрный Дракон?

– Бин Ван был хорошим бойцом, но ты двигался очень быстро, а так быстро двигаться не могут даже боевые тибетские монахи, поверь, я знаю, о чём говорю.

– Ты говоришь о монахах Шаолиня?

– Вот ещё одно доказательство того, что ты воин «Лу Вана». Уже триста лет, как никто или почти никто вслух не произносит истинного названия обители. Маньчжурские правители постарались стереть память народа о легендарном монастыре. Многие годы любое упоминание о Шаолине наказывается смертной казнью, и теперь о нём никто, кроме посвященных монахов, не помнит.

Тебе известно и о монастыре, и его древнем имени. Откуда? Ведь ты не носишь знаков послушника, прошедшего посвящение? Но главное, на тебе печать Чёрного Дракона.

– Какая печать?

– В поединке, – терпеливо пояснил лекарь, – когда ты начал пляску смерти, твои глаза стали совершенно чёрными, а когда Бин Ван зацепил тебя саблей, ты этого даже не заметил. Помнишь, после поединка я осматривал тебя?

Андрей утвердительно кивнул.

– На твоей куртке, – продолжил лекарь, – есть большой порез от сабли, но раны на руке нет, нет даже царапины. В легендах говорится, что так «Лу Ван» отмечает своих воинов, наделяя их невероятными способностями.

– Тут ты ошибся, старик. Твой «Лу Ван» здесь ни при чём. На рукавах моей рубашки пришиты карманы, я в них храню запасные обоймы. Бин Ван действительно достал меня. Его сабля разрубила ткань, но не справилась со стальной обоймой. Так что здесь у вас, господин лекарь, ошибочка вышла.

– Нет, Ан Ди, – улыбнулся гость, – «Лу Ван» не ошибается. Это он захотел, чтобы ты пришил карманы на рукава рубашки.

– Если на это смотреть с такой точки зрения, – усмехнулся Андрей, – типа, что всё в руках Господних, тогда – да.

Лекарь снисходительно улыбнулся:

– Пусть так. С самого твоего появления в крепости я наблюдал за тобой. Твоё тело молодо, но разум и дух выдаёт в тебе опытного воина, привыкшего командовать многими людьми. Ты убиваешь, будто выполняешь обычную скучную работу. Я уверен, что души убитых тобой воинов сотнями толпятся в чертогах храма Юнисы. Я знал многих мастеров меча и поверь, намного искуснее тебя, но ты действительно способен двигаться невероятно быстро.

Как с этим быть? Тоже случайность?

Андрей на минуту задумался:

– Так и есть, когда я сражался с Бин Ваном, мне казалось, что бандюк двигается неуклюже и непозволительно медленно. Да и на хуторе было ощущение, что я наперёд знаю, что будут делать бандиты в той или иной момент, – его мысли снова перескочили на поединок, – а ведь с Бин Ваном действительно что-то было не так, – Андрей вспомнил выражение ужаса на лице атамана, когда тот посмотрел ему в глаза. – Порез на куртке я тоже видел. Согласен, он слишком широкий. Тогда я не придал этому значение, подумал, что обойма выручила.

А если лекарь не врет и Бин Ван действительно достал меня саблей?

С таким порезом он должен был мне руку отхватить, а на мне ни царапины. Я что, берсерк, [69] Берсерк – воин из древнескандинавской мифологии, отличающийся неистовостью в сражениях. что ли? – растерялся Андрей. – Опять же лекарь говорил о храме Юнисы. А я уже стал забывать, как оказался в этом мире. Чудны дела твои, Господи! Или «Лу Ван»? Тут без ста граммов не разберёшься. Интересно, что лекарь знает о храме Юнисы и причём тут Шаолинь?

– А тебе, старик, откуда известно название монастыря? – спросил Андрей.

– Я – посвящённый.

– И тебе известно о храме Юнисы и Чёрном Драконе?

– Конечно, ведь я член ордена Чёрного Дракона.

– Значит, ты решил, что я его воин, и пришёл помогать мне?

– Служить «Лу Вану» – обязанность всех членов братства.

– Бред какой-то, – недоверчиво произнёс Андрей.

– Не такой уж и бред, покачал головой старик. Наберись терпения, и я расскажу тебе всё по порядку…

– Семь сотен лет назад «Лу Ван» покинул нас. С тех пор бесчисленные беды и несчастья обрушились на Китай. Сначала страну захватили чжурчжэни, потом монголы. Пришедшие им на смену маньчжурские правители до сих пор относятся к Китаю, как к захваченной территории, и беспощадно эксплуатируют население, выжимая из него последние соки. Процветает коррупция и взяточничество. Армия настолько разложилась, что полностью утратила способность защищать свою страну. На юге тридцатитысячная китайская армия рассыпалась под натиском всего одного экспедиционного корпуса англичан. А на севере – проиграла войну варварской Японии. Зато мы преуспели в подавлении восстаний собственного народа, – горько усмехнулся лекарь. – После разгрома тайпинского восстания были казнены миллионы патриотов, выступивших против иностранных компаний, отравляющих Китай опиумом…