Александр Терников - Завоевание 2.0 книга 5

Тем временем мои люди, почти не встречая сопротивления, от реки дошли до самого города и вскоре добрались до ворот дома градоначальника. Тут в солидном каменном доме, похожем на замок или крепость, собрались испанские защитники Гаваны. Ефим Оленин разумно потребовал от испанцев сдаться, поскольку против численно превосходящих в несколько раз моих людей у них все равно не было никакой надежды на победу. Сеньоров в доме всего десятка три. Некоторые испанцы, которые были с Риверой в доме, уже хотели сдаться: "По крайней мере, спасем свою жизнь". Но, храбрый Ривера не согласился на плен.

Что же, была бы честь предложена. Кто же сам себе теперь злобный Буратино? Как там у Лопе де Вега: "- Желаю счастья Вашей чести; — Да будет проклята она!"

Надеюсь, что император Карл высоко оценит кровь, пролитую за него лучшими бойцами, ибо память о такой преданности все мы хотели бы оставить в наследие своим потомкам.

— Готовьте свое золотишко, мы идем! — заорал рядом со мной какой-то русский кряжистый мужик, но почему-то каким-то не своим тонким голосом.

Пока полсотни моих русских солдат блокируют дом алькальда города. Часть моего отряда около сорока человек (все немцы)преследуют беглецов на востоке, да надо там и с дозорными разобраться, чтобы не ударили нам в спину. Другие и немцы и русские ведут зачистку города, жестоко подавляя всякое сопротивление. Но это единичные случаи, в основном здесь не воины, а мирные жители, которые мечтают удрать. Но все же во избежание потерь работаем осторожно, слышны частые выстрелы, пару раз даже забрасывали закрытые дома горшками с порохом. Взрывы работали за моих бойцов.

За час все было кончено. Собирали пленных и негров на погрузку. С кораблей выгружали фальконеты и запасы пороха. Оставался только блокированный дом градоначальника, где заперлись его защитники во главе с Риверой. Башенка с развевающимся испанским знаменем была последним местом, которое еще принадлежало испанцам в Гаване. Оттуда какой-то идиот даже иногда стрелял из небольшой аркебузы. Зачем он это делал непонятно, у нас никто под эти выстрелы не подставлялся.

И начался бой. Нет, никаких идиотских атак в полный рост с открытой грудью не было. Сбили деревянный щит, его водрузили на телегу, подтащили такую импровизированную мину к воротам дома и взорвали его. Потом в дом ворвались мои бойцы и закидали все комнаты горшками с порохом. После взрывов прошли по дому и прикончили раненых и умирающих. Недалекий идальго Хуан де Ривера погиб, как и глупцы, доверившиеся ему.

— Подвезло этим, без страданий померли! — высказывает философское замечание один из моих немцев.

Итог: у испанцев полсотни трупов, у нас четыре десятка пленных испанцев — преимущественно женщин и детей, остальные горожане сумели удрать. Значит, еще более сотни испанцев резвятся где-то в округе, но мужиков из них не больше пятидесяти. Терпимо.

Пленные все время причитают: "Не убивай нас без причины, так как бог потребует от тебя отчета за нашу кровь — мы люди бедные". При этом они плакали и дрожали так, что лишнего слова выговорить не могли. Одна из женщин начала раздирать себе лицо ногтями так жестоко, что со щек ее потекла кровь. Явно лишнее…Думаю, богу на Вас наплевать! Горе побежденным, которые за все расплачиваются куда более дорогой ценой.

— Делай, как я говорю, и сегодня больше не будет убийств. Быстро! — слышится недовольный голос моего свирепого солдата.

Сгоняем также для погрузки на наши корабли три с лишним десятка негров, остальные сумели сбежать, а эти мне пригодятся для работы на рудниках. А то эти "милые создания" повадились убивать на Кубе маленьких детей (якобы их кровь им нужна для лечения от болезней). Только Кубинская революция, когда у каждого жителя под рукой оказался автомат Калашникова, положила конец этой страшной практике.

Все же Куба уже превращается в ту страну, которую я знал когда-то: индейцы, негры и бородачи! Особенно ценны несколько захваченных в городе собак, потерявших своих хозяев. Знаменитые кубинские собаки, натренированные для нападения на индейцев и для поимки чернокожих рабов, вывозятся с Кубы по всей колониальной Америке. Их здесь называют "кровавыми псами". Небольшую бригантину тоже уведем с собой, Торрес выделит людей для ее экипажа. А вот лошадей и прочих четвероногих нам совсем не досталось, у кого были — тот удрал, остальные пасутся где-то на приволье.

У нас менее десяти человек, получили легкие ранение и только у одного из немцев ранения средней степени тяжести. Оставляем всех их тут, а заодно формируем местный гарнизон. Полсотни солдат, в основном русских, во главе с Ефимом Оленином, ругающимся без устали на своих криворуких бездельников, не позволят испанцам вернуть город себе, пока мы будем временно отсутствовать. Из дома, который принадлежал богатейшему жителю Гаваны Хуану де Рохасу, и который победители избрали теперь своей резиденцией, делаем свой опорный пункт в этом городе.

Грабить в городе особо нечего, в основном, все ценности беглецы унесли с собой. А испанцы везут в колонии всякую дрянь: "Ножи немецкие, худшие, какие только можно получить", — значится в списках товаров, которые брал с собой в плавание Магеллан. Но нам этого и не надо. Наоборот, с корабля сносят несколько небольших мешков с серебряными монетами и каждый индеец проживающий в городе (а сейчас таких сотни две с половиной, некоторые также подверглись панике и убежали) получает новенькую серебряную монету. Обещаем еще добавить, если приведут своих сбежавших друзей, и будут предупреждать нас о нехороших испанцах. Позже, желающие смогут неплохо заработать, наводя нас на испанских беглецов, скрывающихся на своих экономьендах, но сейчас у нас пока другие планы.

Вербуем сотню с лишним носильщиков на четыре недели, тут же выдаем им небольшой аванс. У кубинских индейцев весьма длинные, мягкие, очень темные волосы, кожа цвета корицы, темные глаза, очень слабо развита растительность на лице. Едят индейцы очень мало и, как правило, только дважды в день. У нас сто тридцать человек идет в поход через горы по сухопутью на южное побережье острова. Нужны индейцы-носильщики, чтобы нести провиант, порох, два небольших фальконета и доспехи, кирасы и шлемы, и прочее барахло. Прежде всего, необходимо запастись как можно большим количеством провианта. Люди должны быть сыты — это первейшее условие! Взяли бы и больше людей, но больше в Гаване особо брать некого. Волосатик, как не рвался мне на плечо, но также вместе со своей сумкой попал к носильщикам, теперь мы с ним будем видеться только по вечерам.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.

Собрались и выступили. Не успели отдалиться и на километр, как сзади раздались тревожные выстрелы. Что за черт? Бегом бежим назад. Оказывается трусливый градоначальник Хуан Понсе, добежал до ближайшей экономьенды и там немного успокоился. Получив подкрепления, и собрав часть беглецов, он с отрядом из дюжины человек пошел к городу посмотреть, как там обстоят дела и держаться ли еще горожане. Видят: вражеские каравеллы отплывают, чужих войск в городе нет. Парочку замеченных наших людей испанцы приняли за отставших от кораблей. И сразу полезли мстить, чтобы быстрей восстановить перед жителями "своего" острова свою посрамленную репутацию. Естественно, что нарвались на выстрелы наших солдат. Сеньоры сразу поняли, что их слишком мало, чтобы сражаться, что военное счастье вновь склоняется на сторону врагов, и снова бросились наутек. Некоторые со страху побежали в нашу сторону и были приголублены нашими выстрелами. Как итог: испанцы еще потеряли четверых, а везучий градоначальник Хуан Понсе благодаря резвости ног своего коня опять благополучно сбежал. Что же, я "уважаю" таких "храбрецов".