Юрий Корчевский - Щипач [litres]

– Что вы себе позволяете? Война уже закончилась!

– Мы будем по-прежнему платить царским золотом. Какая вам разница, от кого оно будет?

– Сейчас мирное время, – сбавил тон полицейский.

Видимо, слова о золоте его заинтересовали. Франки, марки, фунты – лишь бумажки. А золото – вечно, хорошая инвестиция в будущее.

– Мне надо подумать, – сказал француз.

– Пожалуйста. Но если надумаете, завтра в шесть вечера на бульваре Инвалидов в кафе «Пьер».

Точки для встреч Алексей наметил заранее. Это кафе очень понравилось тем, что имело два выхода на разные улицы. Почти как в старых районах Петербурга с его проходными дворами-колодцами. В столицах всегда земля дорогая и экономили каждый метр.

За три дня это была первая зыбкая надежда на контакт. Вполне могло случиться, что полицейский не придет, хуже того, сдаст явку и Алексея контрразведке.

Не сдал, пришел, уселся за столик к Алексею. Алексей сделал заказ – по стаканчику красного вина, порции копченых колбасок. Только пригубили вина за знакомство, как подсел Трилиссер. Француз сразу напрягся, непроизвольно дотронулся до правого нагрудного кармана пиджака. Видимо, там находился пистолет. В кафе Алексей болтал о погоде, о переменчивой моде. Трилиссер молчал, не знал языка. Когда вино было выпито, а колбаски съедены, Алексей расплатился с официантом. Для этого Трилиссер выдал ему деньги. Вышли из кафе, прогулочным шагом дошли до парка, нашли свободную скамейку, уселись. Алексей посредине, слева француз, справа руководитель ИНО. Разговорились. Особо ценными сведениями Жорж не обладал, но договорились сотрудничество продолжать. И через несколько лет полицейский пригодился, когда ИНО организовал похищение генерала Кутепова прямо с центральной улицы. Но об этом позже.

На следующий день Трилиссер попросил сопровождать его в Парижское отделение Профинтерна. Как понял Алексей, знакомый у Меера Абрамовича был. И в разговоре Трилиссер всячески уговаривал искать толковых сотрудников, не светить на связях с Профинтерном, а устраивать на службу в армию, полицию, разведку. Конечно, это работа на перспективу. Кто доверит новичку секреты? Он должен себя зарекомендовать, послужить несколько лет, продвинуться по службе. Тогда будет отдача. А пока Трилиссер передал профинтерновцу деньги, наличностью, без всяких расписок. Сверток солидный и деньги, французские франки.

Каждый день с утра до вечера встречи. Если бы Алексей не изучил предварительно карту Парижа, времени ушло гораздо больше. Где можно было, добирались на трамвае, иногда на такси. Но на такси получалось дорого, да и Трилиссер боялся – не подстава ли? Советские люди за рубежом опасались провокаций. В такси ехали молча. Алексей поглядывал назад, не следует ли за ними «хвост» из контрразведки? Но французские спецслужбы не знали, кто такой Трилиссер. Тем более паспорт был оформлен на Михаила Москвина. Знали бы, пустили слежкой целую свору. Однако Советский Союз представлялся государством слабым, да и от Франции далеко, угрозы не представлял, как сосед Германия. После войны, которая выбила миллионы французов, Франция медленно восстанавливалась, нуждалась в мужских руках, охотно принимала эмигрантов – русских, армян, бежавших от турецкой резни, африканцев.

В такой обстановке среди эмигрантов запросто могли затесаться и затеряться кто угодно – разведчики других стран, преступники, совершившие преступления в своей стране и пытавшиеся скрыться в другой. И за всеми уследить практически невозможно, штаты контрразведки ограничены, как и бюджет. К тому же профессионально осуществлять слежку могли только «топтуны», люди обученные. Следить за человеком, чтобы он ничего не заподозрил, целая наука. Обычный человек ничего не заметит, да и кто будет за ним следить? Другое дело – разведчик. Идя на встречу с агентом или по другим надобностям, обязательно проверится – не следует ли за ним «хвост», да не один раз это сделает. То обернется, то резко сменит направление движения и понаблюдает, не повторил ли кто такое же действие? А лучший способ оторваться – в последнюю секунду вскочить в уже закрывающиеся двери автобуса или электрички, из окна со злорадством наблюдать за мечущимся «топтуном». Только уже если дело до «топтуна» дошло, плохо дело. Разведчик на «крючке», встречаться с агентом или радистом нельзя, можно вывести на них контрразведку и раскрыть всю сеть.

В тоталитарных государствах контрразведчикам действовать проще, существует институт прописки, целый штат стукачей, почти все жители под наблюдением. Например, Москва. Город огромный, но если к жителю приехала родня из деревни, управдом тут же доложит в милицию и «сигнал» проверит участковый уполномоченный. В европейских городах до определенного времени попроще было. Но с приходом к власти нацистов в Германии или фашистов в Италии, ситуация изменилась. Диктатура не любит людей, имеющих свое мнение. И если кто-либо посторонний появился в доме или квартире, власть желает выяснить – не идейный ли враг появился?

Особенный размах доносительство приобрело в Германии. Власти через средства массовой информации сумели внушить обывателю, что сообщить властям на соседа или сослуживца вовсе не донос, а поступок патриота. Вдруг звонок или письмо в гестапо позволит выявить и задержать шпиона? К тому же с развитием техники, особенно радиосвязи, появились и радиопеленгаторы. Радисту, даже после короткого сеанса связи с разведцентром, надо было немедленно уходить. Немцы с двух-трех пеленгаторов довольно точно определяли район, даже дом. Очень быстро полицейские оцепляли район. Уйти с рацией – нереально, рация и блок питания велики по размеру и весу, занимали целый чемодан. Оцепление досматривало вещи, вынести невозможно. Но и бросить жалко. Немцы обыскивали дома, откуда велась радиопередача, очень тщательно. Идеальный вариант – радиопередача с автомашины. Не на ходу, ибо шифрограммы передавались азбукой Морзе, телеграфным ключом. На ходу это затруднительно. Зато, отбив радиограмму, можно быстро уехать на значительное расстояние.

Конечно, советская разведка, ее ИНОотдел, сильно уступали пока разведкам с богатым опытом – английской, французской. А во многом потому, что в этих странах была преемственность. В Российской империи разведка была на неплохом уровне, но сотрудников ее разогнали, архивы сожгли. И начинать приходилось с ноля. Да еще и руководство многими военными наркоматами досталось людям недалеким, необразованным. Например – наркомом по воинским делам стал Дыбенко, служивший ранее на флоте матросом, человек без профильного образования.

Посмотрел Алексей на потуги Трилиссера, и возникло понимание – деньги, еще царские золотые империалы и полуимпериалы, будут потрачены зря. Агент, работающий только за деньги, ненадежен. Должен быть еще моральный стимул. И не за страх, царской разведки еще вербовки, а новых надо подбирать. Пусть получится нескоро с отдачей, зато надежно. В первую очередь надо привлекать молодежь, они по складу характера бунтари, им не нравятся существующие режимы.