Александр Плетнёв - Проект «Орлан»: Одинокий рейд. Курс на прорыв. Фактор умолчания [сборник litres]

Пуск был показательно в их сторону, при запредельной дистанции для советских Р-60 «воздух-воздух». Поэтому ракета, пролетев километров двенадцать, просто упала в воду. Но намёк был понят правильно.

Тем более Р-2 сообщил о подходе ещё четвёрки советских самолётов. Обещанная поддержка звена «сharlie», как и остального авиакрыла, так и остались лишь обещаниями. И более того, с норд-веста усиленно «фонило» мощными РЛС, а это скорей всего корабли «красных». Без вариантов.

С высоты в открытом море корабль даже такого класса кажется «спичечным коробком».

Пилот подводил «як» со стороны кормы крейсера. На курсовертикали машина иногда устраивала закидоны, вихляя то влево, то вправо, открывая вид, в том числе на профиль корабля.

И пока с высоты он напоминал эдакую серую пирамидку, нагромождением надстроек и осанистостью оконечностей.

Подлетая ближе, становились понятны его размеры и серая величавость. Однако, несмотря на всю внушительность, при приближении крейсер как надёжная палуба доверия не внушал. Видимо, из-за заметного крена и дрейфа. Словно показывая какую-то беспомощность раненого зверя. Тем неожиданней было, когда этот водоплавающий монстр показал зубки!

И хорошо, что его предупредили, потому как стартовавшая с борта, в районе бака ракета, сломав траекторию, прошла чуть ли не в в сотне метров от его покалеченного штурмовичка.

Уже заметны на пятачке фигурки команды – по оранжевым спасжилетам. По левому борту вроде как на талях сползает катер.

«Отлично! Если что, можно смело плюхаться в воду – подберут».

Смущал это крен – градусов пятнадцать, но его предупредили и успокоили наличием сетки-зацепа на посадочной площадке.

«Бли-и-ин! Пожгу я им там всё, струями!»

После кульбитов на скользящем режиме посадка на наклонную палубу оказалась на удивление простой.

Скопин не стал напяливать на себя тяжёлую амуницию аварийной партии, поэтому стоял на возвышении полуюта у АК-130.

«Як» подходил осторожно, открыв за фонарём панель воздухозаборника подъёмных двигателей, заранее притормаживая скорость, как бы приглядываясь, примеряясь к новому стойлу. Выпустил шасси. Сбросил в воду с пилонов ракеты.

«Правильно. Если возникнет пожар, эти две стрелялки могут тоже бед натворить».

Самолёт уже завис над палубой на высоте семи-восьми метров, развернувшись поперёк, давя на уши свистом, воем, не спеша садиться, балансируя.

Хорошо было видно покалеченную хвостовую часть.

«Как он с таким огрызком долетел?..»

Пилот аккуратно снизился, опустив хвост, подстраиваясь под 15-градусный крен площадки, и неожиданно быстро посадил машину сразу на три точки, качнувшись на амортизаторах. Тут же вырубил движки.

«Филигранно!»

Бросились вперёд матросы аварийной команды, на всякий случай ливанув под колёса водой из пожарных шлангов, зашипевшей испарениями. Техники быстро найтовили машину.

«А он не такой уж и маленький!»

Пилот откинул фонарь, копошась с ремнями. Лесенки к кокпиту не нашли – подтащили ящики ЗИПа, возможно даже те, на которых недавно «пировал» Харебов с товарищами.

– Скажи, но вот на какой ляд ты сказал, что мы падаем? – В темноте глаза летёхи штурмана-оператора словно сверкнули от возмущения.

– Всё правильно! – возразил майор. – Возвращаться за нами целому крейсеру – не вариант. Посылать другую «вертушку» – считай, что и ту потерять. А так хоть мужиков совесть не будет мучить, что нас бросили. Да и не врал я. При том шаге винтов мы фактически сыпались вниз в свободном падении. Иначе нас ракетой сшибли бы на раз.

«Американец» их почти подловил, выходя в пассиве на излучение радара вертолёта.

За воздушной РЛС-обстановкой следил штурман, но Харебов американскую самолётину почувствовал, можно сказать, пятой точкой или накрутил себя в ожидании.

Пока оператор держал целеуказание, майор доверил машину автопилоту. Сам в уме буквально на пальцах просчитывал время, скорость падения, скольжения, вращения, высоту. Но, конечно, ничего не предпринимал, пока перехватчик не появился на радаре.

Свои передающие системы вырубили сразу, а майор только ждал окрика лейтенанта – суетнул руками и… Ощутили захватывающий дух невесомости, считая холодящие секунды ожидания: «Успели?»

Провалились вниз, и, несмотря на страх ошибки в расчётах, выдерживал время тютелька в тютельку. И когда дал шаг на лопасти и пошли в горизонтальный, а блистер забрызгало водяной пылью, то бишь вышли у самой поверхности, хотел молиться на себя как на бога – как всё чётко и точно!

А ещё летёха (самому не до того было) даже увидел уходящий светляк-факел просвистевшей над ними ракеты.

Внизу у воды совсем темень, но рассчитал правильно и на островок вышел идеально. Сели, «потушив» машину, отбежали на приличное расстояние, увалившись за какими-то валунами. Чем чёрт не шутит – янкес мог и эрэлэской отселектировать или какой-нибудь инфракрасной гляделкой углядеть! И шмальнуть без разбору «нурсами» для большей площади накрытия.

Самолёт погудел минут десять и удалился, оставив их терзаться вопросом: «засекли их или нет?» Островков тут было достаточно, да и песочек атоллов после дневного солнцепёка наверняка тепло отдавал интенсивно. Так что инфракрасное пятно движков «вертушки» вполне могло раствориться среди природной маскировки.

Полежали для успокоения ещё минут …надцать, развалившись на спине, разглядывая прелести звёздного неба.

– «Петя» пальнул уже?

– Скорей всего. Пытаешься отыскать наших «гагариных»? Бесполезно. На маршевом участке факела не увидишь.

– Не. Пойду, бинокль возьму. Интересно же… – Штурман, кряхтя, поднялся, отряхнул налипший песок. Распрямился. – Ёперный бабай! Гляди.

Харебов тоже вскочил, ширя зрачки в чернеющий намёк горизонта… Там разгоралась маленькая, локальная заря. Зарево!

Лейтенанта аж подпрыгнул от радости:

– Всадили! И заметь, это точно авианосец! Так ярко и бодро – только керосин! – И вдруг, подобрался весь. – Слышишь, а амерам сейчас явно не до нас будет… Так? Может, под шумок рванём за «нашими».

Харебов задумался:

– Не дотянем… это точно. А дальше… всё слишком несерьёзно. Сплошная импровизация, с постоянной оглядкой на «если». Если корректно выйдем на связь с «Петром», если у них «вертушки» в деле, если нас быстро по маячку найдут и, кстати, раньше амеров и… – майор поднял руку, призывая к тишине: – И, кстати, легки на помине.

Тарахтенье вертолёта. Не спутаешь. Наплывает медленно. Хотелось бы подумать и поверить, что это «камов» на выручку, но – направление и звук… «Свои» с норда идти однозначно не могли, и звук явно не с характерным соосным резонансом. Чужак. Одно радовало – в стороне. А значит, не конкретно по их душу. Но взлететь сейчас – однозначно на чужих радарах засветиться.