Александр Плетнёв - Проект «Орлан»: Одинокий рейд. Курс на прорыв. Фактор умолчания [сборник litres]

– Однако улетели…

– Карлсон улетел, но обещал вернуться. Всё будет нормально! Нам теперь день отстоять да ночь продержаться. Нам надо на норд-вест-тень-норд. Там ТАКР и сопровождение на подхвате.

– Так чего ж ты молчишь?!

Терентьев быстро распорядился.

«Пётр», став таким медленным и неуклюжим, выписывал плавную дугу.

Крен на правый борт оголил дырку от попадания «маверика», и там виднелось копошение – латали.

На юте дымок совсем исчах – проветривали ангар, открыв лишь одну створку. Вторую заклинило. Снизу вытаскивали опаленное, закопчённое, ненужное – сбрасывали, скатывая, стаскивая по наклонной палубе в воду.

Слышался крик боцмана:

– Смотрите сами за борт не свалитесь, сукины дети!

На мостике старпом как раз щурился одним глазом на экран ТВ-системы, наблюдая через «ротан», как боцман расправляется с выведенной из строя материальной частью. Конечно, старшего мичмана предупреждали, чтобы сдуру и от рвения за борт не полетели какие-нибудь артефакты из будущего, но орудовал он лихо. Боцманской ругани, конечно же, не слышал.

– Точно пиратский! – заметил закопчённый кормовой флаг, ставший реально чёрным, и предложил: – Я вот подумал, а давай на корме все же Андреевский оставим!

Терентьев не ответил – отвлёк оператор гидроакустической станции.

– Что тут?

– Да вот, – старшина протянул наушники.

Выносной индикатор «Полинома» выдавал какие-то необычные звуки.

– Это появилось, как поворот совершили, – уточнил старшина.

Скопин тоже послушал…

Словно в шлёпанцах по лужам: «хлюп-хлюп», потом явно царапает металлически и опять «хлюп-хлюп»!

– Да это у нас! Под днищем.

– Говоришь, после перекладки? – переспросил Терентьев. – А ну, давай…

Приказал рулевому переложить руля на румб право, затем влево.

В наушниках чвякнуло, снова по железу скрежетом и «бумс».

– Всё! Сломалось! – уныло прокомментировал Скопин. – По-моему, у нас перо успокоителя качки отвалилось.

– Справа которое, – согласился старшина, – не отвалилось, но на соплях болтается.

«Яки» о себе предупредили по радио, прежде чем появиться на радаре. С командиром звена сразу обговорили позывные для взаимодействия и оперативности. Вот тут и узнали, что им, оказывается, уже давно дали погоняло – «Близнец».

Сами летуны отделались номерным обозначением, предупредив, что их звено тут минут на десять-пятнадцать, потом их сменят.

Чем не удивили – малый радиус действия Як-38 был известен и принимался как неизбежная данность.

На мостике работала «громкая», и переговоры Терентьева были доступны для всех любопытных ушей. Подскочившее настроение (после падлы-торпеды) прямо лучилось от всех вахтенных и дежурных. Палубные самолёты – это значит, что где-то неподалёку корабль-носитель. Естественно, с сопровождением. А это!!! В общем, «наши» рядом! «Свои» помогут!

– «Сотый», вы нам, если что, левый борт прикрывайте. С правого мы уж как-нибудь сами отобьёмся.

– Понял, «Близнец». За нами следом идут противолодочные «камовы» – прикроют вам… ха… днище.

Терентьев проигнорировал этот старый армейский прикол с «пробитым днищем», перекинувшись ухмылкой со старпомом [127] Сленг в советской армии и флоте. «Пробитое днище» – фактически понос. .

Сухо приказал наладить целеуказание самолётам через РЛС крейсера. Потому как «Яки» настолько были просты, что не имели даже РЛС.

«Вертикалки» сразу приняли по левому борту кре́йсера. Проходили строем пеленга на небольшой высоте.

Як-38 для выходцев из задвухтысячных машина, снятая с эксплуатации, и уже не то что редкая – диковинная. Кто-то их в полете и вовсе уже не застал. Некоторые прям так и таращились в любопытстве, там – на юте, схлопотав от боцмана: «Ну, чего раззявили хлебальники? Работаем!»

Да Скопин молча погрозил пальчиком, указав рулевому на схалявленное деление на компасе, и проковылял вслед за командиром на крыло мостика.

– Мне почему-то всегда нравились эти машины.

– Почему? – опустил бинокль Терентьев.

– Тенденция развития. Ты заметил, как автопроизводители постоянно по чуть-чуть увеличивают базу и ширину основных моделей, не говоря уж о наворотах? Я понимаю, что это логика бизнеса… Но истребители Второй мировой фактически в два раза меньше современных. Я опущу функциональность и возможности – бесспорно, у нынешних они больше. Но как-то на выставке сравнил МиГ-3 с тем же «мигарём», но «двадцать девятым» – офигел! Задача та же, но реактивный – просто монстр-гигант в сравнении с поршневым! А эти «вертикалочки», такие ладные…

«Яки» как раз расходились фронтом на траверз со строя пеленга, заметно коптя из сопел.

– Меня поражает, как ты умудряешься держать в своей голове столько всего: нужного и бестолкового, второстепенного и важного, легкомысленного и… твою налево… философского!

Скопин собирался ответить, видимо, что-то как всегда с приколом, но ему не дали.

Не дали шесть «фантомов».

Собственно, что это «эф-четвёртые», узнали позже, а пока оператор РЛС доложил, что наблюдает шесть меток воздушных целей. Со стороны индонезийских берегов.

Цели вели себя откровенно агрессивно – в боевом режиме «подскочили», облучили РЛС наведения оружия, снова «нырнули» за радиогоризонт.

Скинули целеуказание четвёрке «яков». Вякнула «боевая», но коротко – все и так были во внимании. Единственное, что боцман всех лишних загнал в утробу крейсера.

С БИЦа доложили, что установили радиоконтакт с ТАКР «Минск». Терентьев жестом показал штурману, дескать, «займись».

«Фантомы» были заряжены «мавериками». Дистанция пуска – 30 километров, для уверенного меньше. Взаимодействие с Р-2 «Нептун» давалось с трудом – «пират» забил радиочастоты, включив системы РЭБ.

Появление воздушного противника для американцев оказалось совершенно неожиданным, и от этой неожиданности они отвернули, уходя на вираж.

Однако быстро разобрались, с кем им пришлось встретиться – «Forger», машина против «фантомов» несерьёзная и слабая.

Командира звена «brava» больше смущало само нахождение сил «красных» в районе. Удалось «прогрызться» через «глушилки» крейсера, сделать запрос на ситуацию у командования, больше рассчитывая на то, что пока придёт ответ, русские «вертикалки» сами улетят – кончится топливо.

Ответ пришёл быстро: «Крейсер атаковать, „краснозвёздных“ категорически избегать».

Пользуясь преимуществом в скороподъёмности, как и вообще в скорости, «эф-четвёртые» оторвались от четвёрки советских «вертикалок», нырнув в ближнюю зону, рассчитывая, что крейсеру будет затруднительно применять средства ПВО из опасения попасть по своим самолётам.