Александр Плетнёв - Проект «Орлан»: Одинокий рейд. Курс на прорыв. Фактор умолчания [сборник litres]

Был у начальника штаба ещё ряд вопросов, которые требовали разъяснения и решений, но посвящать в эти проблемы директора ЦРУ он не счёл нужным.

Следовало срочно отдать приказ Р-2 «Нептун» прекратить слежение за соединением «Kiev», перенацелить его на «пирата».

Оставался вопрос, как скоро «Констелейшн» сможет поднять авиацию в воздух.

Не отвечала на запросы USS «Cavalla», и адмирал предполагал худший вариант. А потому надлежало организовать ещё поиск и ПЛ.

А уже через полчаса все планы, по крайней мере по взаимоотношениям с индонезийцами, пришлось кардинально корректировать.

«Фантом» упал практически у береговой черты – отлив обнажил изломанные, разбросанные куски фюзеляжа. При ударе произошла детонация инициирующего взрывчатого вещества бомбы, что привело к её разрушению и радиоактивному заражению прибрежной территории.

Ситуация висела на волоске и не выходила на уровень международного скандала только лишь из-за того, что индонезийская сторона желала определённых преференций. И попросту затеяла банальный шантаж.

Кстати, и о судьбе американской подводной лодки индонезийцы могли кое-что рассказать. Поскольку позиция субмарины находилась всего в десяти милях от фрегатов, акустики островитян прекрасно слышали, как происходила короткая схватка, подводные взрывы, ещё какие-то движения, шумы, пока всё не затихло. И точно указали место утопленницы.

Но это уже потом.

«Констелейшн» наворачивал «коробочку» в море Банда. На палубе расчистили, потушили, растащили. Это оказалось самое быстрое в программе задачи. Сложней было очистить взлётку от мелкого мусора во избежание попадания мелочи в сопло компрессоров. Справились.

Звено «brava» – шесть «фантомов» сорвались на форсаже.

Следующие четыре самолёта звена «сharlie» уже стояли на старте, когда начались «тёрки» с индонезийцами.

«Вrava» успели проскочить чужие земли, выходя на цель, а «сharlie» всё так и стояли.

Наверное, это образ мышления, воспитания… или вбитый долгими годами туземный комплекс перед белыми людьми. Цэрэушник Кейси и начальник штаба вели переговоры по радио, без каких-либо протоколов, переглядываясь меж собой, не зная, ухмыляться ли над доверчивостью оппонентов, либо заказывать себе панихиду, когда всё всплывёт, и политикам придётся расхлёбывать казус. Наврали, наобещав с «три короба», лишь бы индонезийцы пропустили самолёты над своей территорией, клятвенно заверив, что ни о каком использовании ядерных зарядов и речи быть не может. А индонезийская сторона настолько зациклилась на этом пункте, наседая, собираясь осуществить контроль (интересно, как бы?), что, помня о наличии у аборигенов ЗРК СА-75, едва не дали запрет на взлёт F-4 c ядерной бомбой.

Так или иначе, «фантомы» звена «сharlie» вылетели с задержкой. Сбился график формирования и подготовки к взлёту всего авиакрыла.

Свёрстанные на коленке планы трещали, рвались на лоскуты. И эти лоскуты не могли прикрыть всех дыр и прорех в намеченных задачах.

Сложные системы не терпят скоротечного планирования.

Была ли в этом некая ирония, случайность или логический выбор в противостоянии, сложно представить. Но что начальник штаба морских операций в тихоокеанском регионе, четырёхзвёздочный адмирал, нарушал воинскую дисциплину, действуя вразрез с приказами из Вашингтона. Что Горшков, адмирал флота Советского Союза, носящий на погонах большую пятиконечную звезду, оказался таким же недисциплинированным, что, имея собственное мнение, не стал спешить с выполнением решений Политбюро.

Опустим мотивы американца, тем более что тут приплетён ещё и директор ЦРУ.

Но вот Сергей Георгиевич Горшков однажды сказал: «Я никогда ни перед кем не заискивал…»

Он не был «великим флотоводцем», в том смысле, в каком были Ушаков, Нахимов, не одерживал значимых морских побед. Наверняка не особо влезал в подковёрные интриги в Политбюро.

Исключительно тесные контакты главкома с партийно-государственным аппаратом позволяли ему практически безраздельно диктовать свою волю во всём, что касается флота. Но только в рамках административной системы. Выйти за них Горшков себе так никогда и не позволил.

Тем не менее, имея техническое воспитание, Сергей Георгиевич сумел сделать правильные выводы, ухватить главную концепцию, заглядывая в перспективу, но…

Но вот кто из нас нынешних, искушённых на чтиве и фильмах о попаданцах и прочих темпоральных бродягах, выйдя вечером в булочную и встретив там Алису Селезнёву, поверит её заверениям, что она из будущего? Даже если она покажет самый навороченный мелофон? Думаю, никто [122] Алиса Селезнёва – героиня книг и фильма «Гостья из будущего». .

Вот и Горшков до конца не поверил. Он это принял просто как версию. Одну из версий.

И Андропова как бы и не обвинял. Уж если его «рыцари плаща и кинжала» не смогли ничего откопать, то для председателя КГБ (пусть бывшего) «крейсер-близнец» всего лишь корабль [123] Андропов переведён с должности председателя КГБ на должность секретаря ЦК КПСС в мае 1982 года. . Да, военный, да, большой. У американцев их несколько десятков. Да, похож. Да, любопытно. Но это не повод влезать в авантюру.

Сергей Георгиевич почему-то сразу сообразил, что ничего толкового из заседания Политбюро не выйдет. Его доклад внимательно слушали только Андропов и Устинов.

Позицию Андропова он знал, а одного взгляда на выражение лица министра обороны хватило понять, что помимо технических фактов и неожиданных любопытных нестыковок, выдвигать какие-либо версии не сто́ит. Не поймут.

Пожалуй, с самим Устиновым это ещё можно было бы обговорить, в приватной (за бутылочкой) обстановке, вроде бы в шутку вспомнив «Ивана Васильевича», который «меняет профессию», подкинув явление другого великого царя в виде многотонного корабля.

Но не на Политбюро с прокисшей физиономией Черненко, который что-то не поделил с Андроповым.

А потом совещание и вовсе перешло от международных дел к здоровью «дорогого» Леонида Ильича и каким-то межпартийным перестановкам.

Находясь за 11 тысяч километров от места событий, Сергей Георгиевич полагался на мнение лётчиков Ту-16, доверял анализу и выводам офицеров разведки, опирался на опыт командира ТАКР «Минск».

Было прямое, но устное распоряжение главкома.

Длинная, налаженная цепочка связи и коммутаций соединила Ту-95РЦ, оперативный штаб на авианесущем крейсере «Минск», командующего Тихоокеанским флотом, информационный центр разведки флота и главного в этой сети – Горшкова.

Устные приказы – это не значит, что он снимал (если что) с себя ответственность. Глупости! Просто так быстрей, коммуникабельней, без бумажных проволочек-циркуляров, да и ненужного ока контролирующей организации (мало ли).