Андрей Булычев - Сотник из будущего. Северная война

Через двое суток по команде Адольфуса, как только ночь укрыла всё вокруг своим покрывалом, в лагере союзников всё пришло в движение. На суда и лодки загружались приставные лестницы, шесты, вязанки ивового прута для заполнения рва, тулы со стрелами, оружие и многое другое, что могло понадобиться при штурме. Вот к берегу тронулись первые десятки на погрузку, а небо вдруг озарилось десятками огненных стрел, вылетевших из леса, и там же заревел сигнальный рог: «Тревога!»

– Заткните там всех, убить их! – рычал в ярости ярл.

– Стен! Не ты ли меня уверял, что твои «лесные волки» с этой хвастливой емью вычистили все берега от этого русского и карельского сброда? Ну, так полюбуйся, теперь только глухой и слепой не знает, что мы с вами начинаем новый приступ.

Задуманный план меняться не стал, в любом случае, темнота скрывала большую часть кораблей атакующих, и оставалось только как можно быстрее прорваться сквозь огонь русских, вынужденных вести его наугад.

Первое бревно взломало носовую часть идущего вверх по течению корабля с треском и громким скрежетом. Ещё одно ударило в развороте по финскому однодревку, разом переворачивая его вместе со всем, что там было внутри. Ещё один удар по дракару, ещё удар теперь уже по другому кораблю, удар по третьему. Длиннющая жердина-хлыст, идя уже закрученной вниз по течению, перебила рулевое весло у четвёртого судна и развернула его боком. С реки разнеслись крики сотен глоток и треск от взламывающихся бортов.

– Ну, вот мы и ещё один день у них выиграли! – пробормотал стоящий на стене крепости комендант.

– Брёвна жалко, – сокрушённо качал головой Вторак, – Это ж сколько мы заготовленного дерева-то сплавом по течению нынче отправили?

– Всё, сколько только было, – усмехнулся Степан Васильевич, – Как и было приказано – брёвна и жердины не жалеть! Да ладно, не журись, Вторачок, мы тебе ещё лучше потом нарубим, зато видишь, как пригодилось-то твоё хозяйство! Даже вон Ильюше работать нынче не пришлось!

Адольфус ходил чернее тучи, срывалось всё то, что было так тщательно продумано им и его высокими покровителями. Он уже целую неделю топтался около этой русской крепости, которая, по всем предположениям, должна была пасть недостроенной от лёгкого штурма. Ладно, потери. Из исконных шведов погибло, не считая судовых команд, только лишь сотня воинов. Все остальные потери пали на их союзников: суми, тавастов или всё тех же гутов.

Самое обидное было то, что потеряно море времени, и «благородный волк», как и переводилось имя Адольфуса, буквально на своей шкуре чувствовал, как возле его горла сжимается невидимая пока им рука. Ещё неделя, и эта осада крепости сама может стать западнёй для всего его войска. От отдалённых дозорных десятков начали уже приходить донесения о нападениях на них небольших отрядов карельских охотников. Значит, скоро можно было ждать войско этого лесного народа и здесь на этих вот берегах, и тогда тут станет жарко.

Но и бросить всё разом и уйти восвояси ярл тоже не мог. Такое ему в Уппсале точно уже не простят. Нужна была хорошая и убедительная победа, а что может быть лучше, если не взятие могучей русской твердыни на этом острове, к тому же совсем не оцененной ранее в далёкой шведской столице?

– Возьму крепость штурмом, вырежу весь её гарнизон, разрушу до основания, вот и представлю регенту, как великую победу, – думал мудрый шведский предводитель, – Ещё и добавлю, что мы попутно все берега Ладоги выжгли, не зря же в неё ворвались десять моих дракаров.

«Всем готовиться к последнему приступу! Половина воинов штурмует с больших судов южную и северную часть острова. Вторая же половина перетаскивает скрытно свои лодки по лесу выше по течению, навязывает там плоты, после чего сплавляется к крепости вниз по течению по моему сигналу. Так, раздёргав защитников во все стороны, мы в итоге и сможем одолеть этих русских!

Шесть ушкуев Редяты с ладьёй Андреевского Доброслава настигали семь шведских дракаров возле острова Киревядь. Уже третий день шла эта погоня после той битвы у острова Валаам, где на дно ушло три шведских и одно русское судно. И, похоже, совсем близко уже была итоговая развязка. Силы противоборствующих сторон были теперь примерное равными. И во всех командах шла последняя лихорадочная подготовка к битве.

– Разбираем себе по противнику! – прокричал команду Редята, и русский строй начал растягиваться полукругом, чтобы не упустить никого в тот западный проход между островами, что шёл в сторону Невы.

Ушкуйники и судовая рать Андреевцев облачались в гибкую, равномерно распределяющую вес кольчугу, пробовали, легко ли выходят мечи, кинжалы и топорики из чехлов и ножен. Подвязывали свою обувь и рваную одежду. Перетягивали окровавленные холсты и пробовали остроту копий и боевых секир. Ничего не должно было подвести бойца в тот отчаянный миг, когда раздастся команда: «На Абордаж!».

Любая мелочь и недогляд могут принести заминку и тогда стоить жизни.

– Давай, давай ближе, Трескович, – медленно приговаривал Доброслав, в напряжении сжимая копьё, – Ты смотри, как мы на шагов триста подойдём, резко влево отворот дай, чтобы наши из арбалетов сумели всем бортом отстреляться. Потом будет перезарядка, снова залп и, пока они там в себя будут приходить, резко выворачивай вправо и бросайся на него. Вишь, как идёт-то гад хитро, туда-сюда рыскает, опытный видать волчара, битый, небось, уже.

Судьба опять свела Гарольда Волосатого в этом бою с русскими. Победоносного рейда у них не вышло, те два сожженных селища бедных русских смердов были тут явно не в счёт. У большого северного карельского острова их нагнал отряд из тех отчаянных бородачей, кого новгородцы называют именем свирепого северного медведя – ушкуй. Шведов было больше, но русские понимали, что за их мечами и щитами стоят их родные городища и селища, и резались они с врагом отчаянно. Обещанной ярлом подмоги не было, и теперь потрепанные дракары уходили спешно к основному войску.

Чтобы прорваться через растянутый русский строй, нужно было пройти мимо этой ладьи, где на мачте трепетал такой до боли знакомый флаг с косым крестом.

– Узнаёшь знакомых, Бьёрн? – кивнул он на надвигающегося врага, и в глазах огромного медведеобразного и волосатого громилы мелькнула тревога, злость и понимание.

– Уводи в сторону нашу ласточку, Сигурд, – прорычал он рулевому, – Если эти смогут с нами сцепиться, ты будешь первым, кто их встретит в стенке. И почаще меняй курс, у них сильные арбалеты, не хватало того, чтобы они нас на расстоянии всех выбили.

– Внимание на палубе! – крикнул Доброслав, – Через минуту отворот влево, бейте все левым залпом с перезарядкой. Потом Фроуд идёт на сцепку!