Игорь Журавлёв - Метанойя

Соколов вздохнул и тихо позвал:

— Оля.

— Я здесь.

Егор поднял глаза, и губы его раздвинула не очень уместная в этой палате, но зато очень счастливая улыбка. Ответная улыбка полыхнула в глазах любимой.

— Справишься? — это был не столько вопрос, сколько утверждение.

— Где наша не пропадала! — голосом с едва заметной хрипотцой, так нравящейся Егору, ответила Ольга.

И в тот же миг она выросла да самого потолка, одежды ее сделались белые как снег на вершинах гор и такие же слепящие, ниспадающие сверкающими складками в пол. Золотой нимб воссиял вокруг головы, а три пары крыльев, раскрывшись, заполнили все пространство палаты. Инкарнация серафима подошла к кровати и склонилась над лежащим на ней человеком, полностью закрыв крыльями всю медицинскую конструкцию.

Это продолжалось вечность, рисунок звезд на небе успел сместиться. Это продолжалось краткий мир, так что секундная стрелка еще не успела перейти на следующее деление. Возле кровати стояла молодая красивая девушка, среднего роста — самая обычная. Но если бы кто-то посмотрел на нее более пристально, то ему вдруг почудилось бы, что за спиной у нее трепещут крылья. Тогда он мотнул бы головой, прогоняя наваждение, и наваждение бы исчезло. Мало ли что кому покажется!

— Он здоров.

Егор молча подошел к Ольге и обнял, крепко прижимая к себе. Зарылся носом в ее волосы, вдыхая такой знакомый, и родной запах.

— Я люблю тебя!

— Я люблю тебя!

И Соколов опустил руки, потому что в них уже никого не было. Они вновь были в палате вдвоем с Путиным. Егор подошел, снял с лица ВВП кислородную маску, отсоединил капельницу, и сел на стул, стоящий рядом с кроватью.

— Владимир Владимирович!

Тот резко открыл глаза и осмотрелся вокруг, остановив свой взгляд на Соколове.

— Егор Николаевич? А где это мы?

— В реанимации кремлевской больницы. Вас же опять чуть не убили, что становится уже традицией, — хмыкнул Егор. — Операция продолжалась восемь часов, но врачи, если честно, не верят, что вы выживете.

И Егор тихо засмеялся.

Путин улыбнулся в ответ:

— Надеюсь, они ошибаются? Я не чувствую себя умирающим. Хотя, такое впечатление, что ангелов я уже видел…

— Да нет, Владимир Владимирович, врачи настоящие профессионалы, они не ошибаются. Да и что им думать, когда привозят пациента, нашпигованного осколками и поэтому больше смахивающего на дуршлаг, с почти оторванной ногой, с переломами всех остальных конечностей, перебитым в двух местах позвоночником и множественными внутренними повреждениями, почти каждое из которых несовместимо с жизнью? Они, конечно, заштопали, что могли, потом ввели вас в искусственную кому. Сейчас поддерживают вашу жизнь с помощью аппаратуры — хорошей, импортной.

— Но я чувствую себя совершенно здоровым!

— Вы и есть совершенно здоровый человек. Вас починили качественно и с гарантией. Но не врачи, у них, к сожалению, нет таких умений. И, пожалуйста, не спрашивайте, кто. Не скажу, извините. Но давайте вместе подумаем над тем, как нам выпутываться из этой ситуации.

Путин подтянулся и сел на кровати, положив подушку под спину:

— Блин, как же хочется есть!

— Это нормально, ускоренная регенерация тканей требует очень много энергии. Вот, я тут принес кое-что, поешьте.

И Егор протянул Путину сверток, за который тот моментально ухватился и, развернув, стал забивать рот всем подряд, что там лежало. Лишь успел перед этим сказать:

— Егор Николаевич, пока я ем, обрисуйте, пожалуйста, ситуацию.

Тот кивнул:

— Вас опять взорвали. Нет у людей никакой фантазии. Правда на этот раз бомба была не в автомобиле, а закатана под асфальт дороги по пути к ЦСН. Очевидно, очень большой мощности. По сути, это все, что я пока знаю. Извините, но я взял на себя смелость и от вашего имени отдал приказ полковнику Немировичу приступить к расследованию.

Путин только кивнул, работая челюстями.

— И вот теперь перед нами задача, заключающаяся в том, как нам снова ввести вас в игру — живого и здорового, не вызывая ненужного ажиотажа и не привлекая внимания мирового разведывательного сообщества.

Путин продолжал поглощать пищу, но взгляд его говорил о том, что он все понял и уже приступил к обдумыванию ситуации.

Немирович прибыл на место происшествия настолько быстро, насколько это вообще оказалось возможным. Сотрудники следственно-оперативной группы КГБ ждали его, заранее предупрежденные о его прибытии. Вместе с ним приехала и майор Норикова.

— Ну, что скажешь? — здороваясь с майором, старшим у оперов, спросил Николай Вениаминович.

— Да что тут скажешь? — ответил тот. — Начальства в папахах, как видишь, больше чем на мавзолее 9 мая. А в остальном пока работаем. Ясно, что бомба была заложена под асфальт, предположительно, во время недавних строительных работ. Охотились, явно на Председателя, поскольку за это время кто здесь только не ездил! Дорога-то обычная, но через 200 метров поворот на базу ЦСН. Умно сделали, если бы на дороге к ЦСН, работали, то там бы все проверили. А здесь — и дела нет никому, латают дорожники асфальт — ну, работа у них такая, а нам хорошо. Все это время Сам здесь не появлялся, поэтому ездили спокойно. Но как только поехал Путин, так сразу — бам-с! Я думаю, маловероятно, что здесь две недели день и ночь дежурили. Скорее всего, кто-то слил информацию, что товарищ генерал-лейтенант едет. Мощность заряда огромная, видишь, как все разворотило, сколько конкретно — взрывотехники определят. Ну, что еще? Лежка обнаружена в 25-ти метрах от дороги, отпечатков, как ты понимаешь, нет. Следы сняли, конечно, но толку-то? В общем, все будет в отчете. Пока всё.

— Спасибо! — Немирович хлопнул майора по плечу. — Пойду, осмотрюсь.

Тот кивнул и отошел к своим. А Немирович побродил на месте взрыва, воронка была огромная, как от мощной авиабомбы. Сходил к предполагаемой лежке подрывника, но топтаться там не стал — люди занимались делом, осматривали каждый сантиметр.

Картина, в общем и целом, было простой и незатейливой: заложили взрывчатку, закатали сверху асфальтом. Потом ждали сигнала, когда поедет Путин, дождались, взорвали. Скорее всего, никаких следов, ведущих к исполнителям и заказчикам, здесь не найдут. Хотя, посмотрим, ошибаются все, даже суперпрофессионалы, они ведь тоже люди. Такое бывает, хоть и редко.

Он еще побродил по месту происшествия и, напомнив майору, чтобы тот держал его в курсе, поехал в управление. По дороге поделились впечатлениями с Нориковой, которая самостоятельно все осматривала. В предварительных выводах сошлись, да и что тут еще придумаешь?

Что интересно, Виктор Духовченко, водитель Путина, сержант-контрактник, жив, как и охранник — старший сержант-контрактник Сергей Левчишин, ехавший на переднем сиденье. Обоим просто как-то совершенно невероятно повезло, взрывом их выбросило почти на 30 метров, упали в кустарник. Ну, переломы, конечно, множественные, ушибы там, ссадины. Но ничего опасного для жизни.