Игорь Журавлёв - Метанойя

В траурной речи Путин пообещал в кратчайшие сроки найти убийц Горбачева и установить в стране порядок, чтобы никто не мог, как он выразился, украсть у них свободу, выбранную всем народом своим волеизъявлением на референдуме.

А для Александра Васильевича Бортникова его неожиданный взлет на самый верх системы был настолько неожиданным, что он все последние дни находился в полной растерянности и совершенно не знал, что ему необходимо делать, возложив всю работу на своих заместителей. Все же опыта для такой должности у него откровенно и, можно даже сказать — критически не хватало. И вот, уже к концу рабочего дня срочный вызов к Путину. Александр Васильевич ехал и гадал о том, что сейчас будет. Он ждал этой встречи и надеялся на руководящие указания. Но того, что произошло дальше, он, конечно, не ожидал никак.

В кабинете президента, кроме Путина находился еще министр иностранных дел Сергей Викторович Лавров и какой-то, незнакомый ему парень, совсем молодой даже на фоне их троих, тоже совсем еще не старых для занимаемых ими должностей. Сейчас, в июле 1987 года ему было — тридцать пять, Путину — тридцать шесть, Лаврову — тридцать семь лет. По сути, они ровесники. А это значит, должны хорошо сработаться. Все эти мысли пронеслись в голове Бортникова, пока он заходил, осматривался и представлялся.

Путин, пожав ему руку, сказал:

— Александр Васильевич, Сергей Викторович вам хорошо известен, а вот этот молодой человек, хотя он теперь и, в некотором смысле, ваш подчиненный, еще нет.

И, подведя Бортникова к Соколову, представил того:

— Разрешите представить — Егор Николаевич Соколов, капитан Федеральной Службы Безопасности и мой личный помощник по специальным вопросам. Поэтому, Александр Васильевич, не обессудьте, но, формально принадлежа к ФСБ и числясь штатным психологом Центра специального назначения ФСБ, подчиняется Соколов только лично мне. Так надо, и я уверен, вы скоро поймете, почему.

И, обращаясь уже к Соколову, Путин продолжил:

— Прошу вас, Егор Николаевич.

Тот кивнул, улыбнулся и вдруг кабинет исчез. Перед глазами весь мир слово крутанулся вокруг своей оси и Александр Васильевич вдруг ощутил себя стоящим на песке, на берегу моря. Если точнее, подумал он, осмотревшись, это какая-то небольшая бухта или что-то типа этого. Сразу навалилась жара, и в строгом костюме с галстуком стало неуютно. Однако разве можно обращать внимание на такие мелочи, когда ты буквально ошарашен случившимся? Он просто стоял, смотрел по сторонам и не понимал ничего.

— Александр Васильевич, идите к нам, — услышал он голос Лаврова.

Оглянувшись, он обнаружил что-то типа крытой веранды небольшого деревянного домика, где сейчас стояли Путин, Лавров и Соколов, занятые тем, что активно стягивали с себя пиджаки и галстуки. А Путин стянул и рубаху, обнажив свой спортивный торс борца. Впавший от всего этого в шок Бортников направился к ним.

— Ты, Саня, давай, раздевайся, — по-простецки обратился к нему Путин, — а то спаришься здесь.

Тот кивнул и, стягивая с себя пиджак, растерянно спросил:

— А как это…, в смысле — где мы и как…?

Все засмеялись, а ответил Соколов.

— Александр Васильевич, мы находимся сейчас на небольшом атолловом островке, где-то в Тихом океане. Вдали от всех морских путей и, поверьте на слово, здесь мы защищены от любых видов наблюдений, даже из космоса.

— Но как мы здесь оказались?

— В некотором смысле Егор Николаевич владеет даром телепортации, — спокойно и очень серьезно ответил Путин. Лавров в это время достал откуда-то гитару и бренчал на ней, настраивая, с таким видом, будто он здесь вообще ни при чем.

— Но… — Бортников развел руками, не зная, что еще сказать, — разве это возможно?

— Получается, что возможно очень многое, что вы еще час назад считали совершенно невозможным. Например, сейчас вы получите свою же собственную память о будущем, вплоть до 2020 года. Егор Николаевич, прошу вас!

И Соколов подошел к совершенно уже ничего не понимающему Бортникову.

— Что вы собираетесь делать?

— Поверьте, ничего страшного, — произнес тот и сразу, без перехода, — спать!

И подхватил падающего директора ФСБ, в чем ему помогли подскочившие Путин с Лавровым.

— Куда его? — поинтересовался Лавров.

— Просто подержите минутку, — ответил Соколов, проводя рукой над головой Бортникова. — Ну, вот и все. Просыпайтесь, Александр Васильевич.

Тот открыл глаза и, обнаружив себя в объятьях Путина с Лавровым, вытаращил глаза.

— Ты не подумай ничего такого, Саша, — ухмыльнулся Лавров, — просто ты чуть не упал и мы с президентом тебя поддержали.

И они с Путиным захохотали, отпуская оторопевшего Бортникова.

— Так, — повысил голос президент, — пошли все в дом, там кондиционеры и напитки.

С ним никто не стал спорить и дружною гурьбой они ввалились в прохладный кондиционированный воздух внутри домика. Там расселись за столом, а Соколов достал из стоящего в углу холодильника охлаждающие напитки и пиво.

— Ну, что чувствуешь, Александр Васильевич? — спросил, наконец, Путин.

Тот долго молчал, вслушиваясь сам в себя, но никто это молчание и не подумал нарушить. Наконец. Бортников начал говорить:

— Развал СССР был в 1991 году, потом были "лихие 90-е", разграбление государства, две чеченские войны. Приднестровье, Абхазия, терроризм, Беслан. Президент Ельцин. Вы, Владимир Владимирович, президент с двухтысячного года. Я председатель ФСБ с 2008-го. Украина, возвращение Крыма, Донбасс, санкции. Сирия. Китай — ближний партнер. После 2020-го года ничего не помню. Я тогда умер?

— Надеюсь, что нет, — ответил Соколов, — просто я не знаю того варианта истории дальше 2020-го, а потому и не могу вернуть вам об этом память. Но когда я там умер, вы еще были живы и, по-прежнему, руководили ФСБ.

— Ничего не понимаю! — взъерошил волосы на голове Бортников.

— Ничего, сейчас объясним, — сказал Путин, — пиво будешь?

Они еще долго сидели под навесом, обсуждая планы на будущее. Бортников, в одночасье приобретший двенадцатилетний опыт директора ФСБ и члена Совета безопасности государства, сразу почувствовал себя увереннее и принимал активное участие в разговоре. А поговорить было о чем. Перед ними стояла важная задача: не допустить ничего похожего на прежний вариант развития событий, сохранить и приумножить экономический и военный потенциал Евразийско-Азиатской Федерации, не допустить реального снижения уровня жизни людей и еще много-много вопросов.

Потом они купались в Тихом океане, загорали и лишь к вечеру возвратились в кабинет Путина, когда в Москве давно уже была ночь. Вернулись уже как одна команда, готовая к работе и умеющая работать.