Игорь Журавлёв - Метанойя

Но сейчас она вспомнила, что было время, когда в это кафе водил ее Игорь, оплачивая любовь к сладостям бедной студентки. Она даже засмеялась, подумав, что тогда ей и в голову не приходило, что можно испортить фигуру. Это сейчас после каждого набега на сладости, она со страхом рассматривала себя в зеркало. А тогда, что бы и сколько она ни ела, все оставалась стройной и худенькой девчушкой. Чему, кстати, некоторые ее склонные к полноте подруги завидовали лютой завистью.

Она вспомнила белые ночи и дурманящий запах сирени, когда, забежав в какой-нибудь проходной дворик, они как сумасшедшие чуть ли не часами целовались с Игорем. Потом он читал ей свои стихи, и от каждого из них она была в полном восторге. Наверное, потому что была в полном восторге от автора.

И вдруг она поняла, что ее любовь к Питеру всегда была неразрывно связана с ее давно канувшей в Лету любовью к молодому и, безусловно, героическому в ее глазах старшему лейтенанту. Она почти забыла об этом, но вот сейчас всплыло, накатило, закружило воспоминаниями и все встало на свои места.

Так часто бывает, когда за суетой взрослой жизни, рабочими и домашними заботами мы забываем что-то. А потом, вдруг зацепившись случайным взглядом за старую фотографию, чудом сохранившийся билет в театр или просо засушенный между страницами сто лет не открывавшейся книги листок и, казалось, давно и прочно забытое, захлестывает нас с такой остротой и яркостью, что ты думаешь: Господи, да как я вообще могла забыть об этом?

Говорят, что наша память сама решает, что для нас важно, а что нет. И то, что ей показалось неважным, она убирает на дальние полки своих многочисленных пыльных кладовок, подобно человеку, которому жалко выбрасывать старые вещи и которые он, поэтому запихивает на антресоли или в сарай на даче, в надежде, что — авось, когда и сгодится еще.

Вот и сейчас Наталья, словно решив, наконец, прибраться в старом сарае, вдруг открыла заваленный разным хламом старый сундучок, хранящий память молодости. Открыла его и замерла от нахлынувших воспоминаний. Замерла, да так и сидела, с глупой улыбкой всматриваясь в свое собственное прошлое. Оказывается, оно было такое счастливое, а она и забыла…

Полковник ГРУ Игорь Артемьевич Шатунов вышел из штаб-квартиры Главного Управления на Хорошёвском шоссе и, отпустив водителя, решил прогуляться. Он был в штатском, а потому ничем не выделялся среди остальных прохожих. Лето баловало солнечными деньками и он, сняв пиджак, закинул его за спину, держа указательным пальцем за петельку вешалки. Галстук же он вообще засунул в карман пиджака, не забыв, впрочем, очень аккуратно его свернуть, чтобы не помялся.

Сегодня он решил проверить, насколько оправданны его подозрения. Вот уже второй день у него было ощущение, что за ним следят. Возможно, это просто нервы, но проверить необходимо. Как разведчик, закончивший в свое время Рязанское высшее Воздушно-десантное командное училище по профилю специальной разведки, а потом и факультет оперативно-тактической разведки в Военной Академии Министерства Обороны, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что рано или поздно слежку за ним обязательно установят. Если, конечно, в ФСБ не дураки сидят. А в том, что совсем не дураки, он не сомневался.

Тут сама логика подсказывала алгоритм действий. В первую очередь, под подозрение попадут те люди из среднего офицерского состава, которые родились и выросли в республиках СССР, ставших теперь самостоятельными государствами. А среди них те, кто имеет отношение к диверсионной работе. Он понимал, что под колпак возьмут всех. Именно поэтому он отдал приказ лечь на дно и жить обычной жизнью военнослужащих всей своей группе. То, что он и сам попадет под подозрение, его не очень волновало. Мало ли кого у нас, в чем подозревают! Сразу его не возьмут, показания выбивать не будут — здесь ГРУ за своего вступится. Значит, долго будут следить. И вот тут-то важно ни на чем не проколоться.

Хвост он заметил сразу, его этому очень хорошо учили, а потом и он учил других. Странное дело, обнаружив хвост, он успокоился и даже повеселел. У них на него ничего нет, если бы что-то было, взяли бы давно. А следят сейчас, он уверен в этом, не только за ним, а за всеми теми, кто подходит под версии следствия. Это значит, что беспокоиться особо не о чем — надо просто жить и служить, как самый обычный офицер. Он даже засвистел тихонько мелодию "Наша служба и опасна и трудна…", улыбаясь и щурясь на солнышке. Слишком он засиделся на штабной аналитической работе, поэтому реальное противостояние разведок приятно щекотало нервы.

А навстречу ему шла красивая женщина, где-то немного за тридцать, тоже улыбаясь каким-то своим мыслям. Игорь Артемьевич залюбовался ее фигуркой в ореоле короткого, по моде, платья, и легкой походкой женщины, сознающей собственную привлекательность. Нет, конечно, своей Лидочке он никогда и ни за что не изменит, но полюбоваться на женскую красоту издали — неотъемлемое право каждого мужчины. Конечно, когда не видит жена.

Они шли навстречу друг другу, и по мере сближения лицо женщины все больше и больше казалось Игорю знакомым. А она теперь уже смотрела прямо ему в глаза и улыбка ее, вне всяких сомнений, была адресована именно ему. А когда они поравнялись, он, останавливаясь напротив нее, услышал такой давно забытый голос:

— Привет, Шатунов!

Его губы расплылись в ответной улыбке:

— Здравствуй, Наташа!

Она долго думала, как подобраться к нему и решила действовать прямо, почти ничего не скрывая. Тщательно изучив его биографию, она сразу поняла, что такого матерого разведчика и, по отзывам, отличного аналитика, ей не переиграть. И поэтому Наталья Васильевна избрала единственно верную линию поведения. Если он враг, он все равно догадается. А если нет, то может очень сильно помочь в расследовании. Наташа долго готовилась к этой встрече и вот, они стоят напротив друг друга:

— Привет, Шатунов!

— Здравствуй, Наташа!

Конечно, он ее узнал, она в этом нисколько не сомневалась. Он, хоть и изменился с возрастом, тоже был легко узнаваем — не перепутаешь. А потому они стояли молча, улыбаясь, и разглядывая друг друга.

— А ты нисколько не изменилась, — он первый начал разговор, — кажется, стала даже еще красивее, хотя, казалось бы, куда?

— Спасибо, — ответила она, — а вот ты изменился — сразу видно, важный начальник?

— Ну, ничего там важного нет. Обычная жизнь служаки. А ты как здесь?

— Тоже по работе.

— По работе? И где ты работаешь?

Она пожала плечами и, внимательно отслеживая его реакцию, ответила:

— В Следственном отделе ФСБ, майор.

— Ничего себе! — на вид совершенно искренне и радостно удивленный, воскликнул Игорь. Ни капли напряженности не промелькнуло не его лице, — Кто бы мог подумать! А я…