Райса Уолкер - Скованная временем [litres]

– Кажется, Aspire получили Грэмми в прошлом году или, может быть, в позапрошлом, – добавил он. – Не могу утверждать, что это религиозная музыка, но, правда, я и не вслушивался в их тексты, чтобы проверить это.

Парень примерно нашего возраста вышел из-за прилавка и спросил, не может ли он нам помочь.

– Нет, спасибо, – ответил Трей. – Мы просто пришли посмотреть, пока не началась служба.

Парень, на бейджике которого было указано «Шон», взглянул на диск в моей руке и спросил:

– Вы фанаты? – спросил он.

Трей отрицательно покачал головой, но я кивнула и одарила его своей лучшей улыбкой:

– Мне очень нравится новый альбом. Я слушала несколько треков в интернете, – я положила диск обратно на прилавок. – Наверное, я приду за ним после службы.

Шон протянул руку и поправил диск, хотя мне не показалось, что он лежал криво.

– Вы видели их, когда они были здесь?

Должно быть, я выглядела растерянно, потому что он опустил взгляд на мою руку, вероятно, ища татуировку лотоса.

– Ох, нет, – сказала я. – Я не член церкви, пока что. Я была здесь только однажды, а Трей здесь впервые.

Его улыбка стала еще шире:

– Добро пожаловать! Мы всегда рады принять посетителей, – он вынул из кармана сотовый телефон, нажал на кнопку и снова убрал его. – Да, Aspire были здесь около трех месяцев назад. Мероприятие было только для членов церкви, иначе здесь была бы давка. Но зрительный зал все равно был переполнен; едва можно было найти место, чтобы просто постоять, – он протянул руку в сторону Трея. – Напомни, как тебя зовут? Я Шон.

Трей пожал ему руку:

– Я Трей, а это К… – он сделал паузу на долю секунды и притворился, что прочищает горло, прежде чем продолжить, – это Келли.

Я не знала, почему он представился своим настоящим именем, а мне решил дать псевдоним, но очевидно, что я останусь Келли на все утро.

– Привет, Шон, – сказала я. – Было приятно познакомиться с тобой. Может быть, увидимся позже.

Я слегка потянула Трея за локоть, чтобы подвести к главной часовне, но Шон притянул меня за другую руку, сказав:

– Я пригласил сюда послушников, которые в этом месяце у нас в гостях. Они уже на пути сюда. Они будут рады ответить на любые твои вопросы и рассказать о наших мероприятиях. Тебе на самом деле очень повезет, если сможете немного задержаться, потому что сегодня утром в Молодежном центре будет обед послушников сразу после службы.

Я вздохнула, надеясь, что никто не заметил моего раздражения. Меньше всего мне хотелось, чтобы меня водила за нос делегация набожных юных киристов. Когда они приблизились, мы с Треем обернулись к ним, и с комом в горле я поняла, что одной из трех девушек была Шарлейн.

Ее волосы были длиннее, и моя Шарлейн сочла бы белую юбку и бледно-желтый свитер чересчур скромными даже для церкви, но это определенно была она. Она над чем-то смеялась с идущей рядом с ней девушкой, пока они приближались, и не обращала особого внимания на нас, пока ее глаза не остановились на Трее. Она окинула его быстрым, но тщательно-оценивающим взглядом, каким она одаривала каждого хотя бы немного симпатичного парня. Затем мельком взглянула на меня, словно присматриваясь к конкурентке. Да, это определенно было похоже на Шарлейн.

И это навело меня на мысль.

– Та, что в желтом, – осторожно прошептала я Трею, – это Шарлейн. Подыграй мне, ладно? Мы кузены . У нас будет больше шансов поговорить с ней, если она решит, что ты свободен.

– Ты что, решила мною поторговать?

Я подавила смешок, ответив:

– Всего на час. Я знаю Шарлейн, и не важно, в какой мы временно́й линии. Она только что одарила тебя оценивающим взглядом, и она заговорит с тобой, если ты будешь хоть немного расположен к ней.

У него не было времени на возражения, потому что толпа послушников уже добралась до нас. Шон представил Трея, который, в свою очередь, представил меня как свою кузину Келли. Слегка раздраженное ударение на слове «кузина» заметила, по-видимому, только я. Улыбка Шарлейн мгновенно стала ярче.

Побеседовав пару минут, мы быстро прошли в главную часовню и уселись в один из первых рядов. Круглое помещение было устроено скорее как зрительный зал, чем как обычная церковь: в конце зала было установлено три приподнятые секции, которые напоминали ложи на стадионах или в больших театрах, за исключением того, что обычно ложи не облицовывают материалом, напоминающим пуленепробиваемое стекло. Все три секции были освещены, и две из них были заняты, в основном пожилыми мужчинами и несколькими женщинами в дорогих костюмах.

В этот момент в третьем секторе открылась дверь, и четверо мускулистых мужчин, напоминающих телохранителей, вошли внутрь и внимательно осмотрели помещение, заглянув даже под сиденья. Очевидно, убедившись, что здесь безопасно, они вышли, и буквально через несколько секунд вошла Паула Паттерсон. Я никак не могла привыкнуть к мысли, что теперь она президент, а не вице-президент. За ней следовал ее муж, пожилой и полный мужчина, и четверо ее сыновей, которым было лет двадцать или чуть больше. Ее невестка вошла последней в компании двух малышей, ни один из которых, судя по их лицам, не был в восторге от происходящего.

Я снова перевела взгляд на переднюю часть зала, которая представляла собой полукруглую сцену с гигантским плазменным экраном. Огромный символ киристов светился в центре, в окружении фотографий их религиозной деятельности, что сменяли друг друга каждые несколько секунд.

Высокие витражные окна чередовались с белыми каменными панелями внешних стен. На некоторых окнах были изображены сцены из библейских сказаний, похожие на те, что я видела в других церквях, – Ноев ковчег, Мадонна с младенцем и так далее. Наряду с ними также был Будда, но более половины работ явно основывались на киристской истории. На многих из них был изображен высокий человек с короткими темными волосами и в белом одеянии, который благословлял детей, лечил больных и раздавал людям золотые монеты. Спустя несколько минут я осознала очевидный факт – это был мой дед, притворяющийся братом Киром.

Я села слева от Трея. На сиденье по другую сторону от меня плюхнулся один из послушников. Он все еще, не прекращая, болтал о достоинствах главного тренера «Балтиморских Иволг» с другим послушником в ряду прямо перед нами и не обращал на нас никакого внимания.

Шарлейн сидела справа от Трея в компании подруги, с которой я видела ее ранее и которую представили нам как Еву. Девушка была безупречно и очень модно одета, и я подозревала, что одна ее сумочка стоила больше, чем весь тот гардероб, который был у меня еще до временно́го сдвига.

Ревновать Шарлейн к этой новой лучшей подруге было жалким, но я не могла ничего с собой поделать. У меня было совсем мало близких друзей, и немного больно было видеть, как меня заменили. Я искоса взглянула на Еву и успокоилась, заметив, что тушь ее была размазана, а нос слишком крючковат для идеального, хотя я подозревала, что этот недостаток в скором времени исправят поездкой к пластическому хирургу.