Райса Уолкер - Скованная временем [litres]

– Поэтому ты был там этой ночью? Наблюдал?

Кирнан стиснул зубы. Вид у него был измученный: под глазами залегли темные круги, и он явно не вспоминал о бритве по меньшей мере несколько дней. Щетина ему невероятно шла, и я боролась с желанием провести пальцами по его щеке.

– Я был в этом отеле десятки раз, Кейт. Весь последний месяц я провел в этой адской дыре. Я наблюдал со всех сторон, из каждого угла, с каждого пункта, – его рука обняла меня чуть крепче. – Я был так близок к тому, чтобы просто убить Холмса, просто задушить его там, в темноте, и сбросить вниз по одному из этих желобов прямо в известковую яму в подвале, точно так же, как он делал это со многими своими жертвами. Но ты – моя другая ты – всегда убеждала меня в том, что мы можем изменить только те кусочки истории, которые разрушили Сол и киристы. Суд над Холмсом должен был произойти в любом случае. Какую волну последствий я вызвал бы, убив его там? И у меня было всего несколько секунд для того, чтобы действовать, – продолжил он. – Поэтому, сделав неверный шаг, я не мог вернуть все вспять – все, что я мог делать, это менять события снова и снова. То есть, если бы я толкнул его и пистолет выстрелил в тебя, я никак не смог бы этого исправить, кроме как вернуться раньше и остановить себя в тот момент, когда я пытался ему помешать. И я не мог вмешиваться, пока Кэтрин полностью не скрылась за окном.

Он сделал долгий медленный вдох и закрыл глаза.

– Я видел, как ты умираешь снова и снова, Кейт. Мне пришлось четырнадцать раз смотреть, как он стреляет в тебя, прежде чем я нашел способ изменить это.

– Огоньки! – сказала я, полностью выпрямившись. – О боже… это был ты? Я думала… моя голова… я очень сильно ударилась, когда падала. Я думала, что именно поэтому вижу маленькие голубые вспышки. Но это был ты!

Он кивнул:

– В конце концов, я все-таки сбил его с ног, чтобы замедлить, но у него была кислота. Сначала я подумал, что бутылки с ней лежали возле коек у стены. Я находился довольно близко к одной из этих коек, и я почти уверен, что он облил кислотой женщину, которая умерла там. Но бутылка была у него в кармане пальто. Я решил, что он вспомнил о ней, когда наткнулся на стекло. Я даже убрал бутылки, чтобы проверить, но, думаю, то место, где он использовал кислоту однажды, напомнило ему о бутылке в пальто. Мне нужно было точно рассчитать время. Первые четыре раза, когда я толкал его, ты не успевала отвернуться. Кислота попадала тебе прямо в лицо; и дважды твои глаза были открыты.

Я вздрогнула, вспомнив жгучую боль, когда кислота попала мне на шею, и поняла, насколько хуже все могло быть.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Какая-то часть меня хотела продолжать попытки, пока я не сделаю все возможное и ты не уйдешь оттуда без травм, но… я не мог продолжать. У тебя наверняка останется шрам на шее, но он не будет слишком страшным. Я нанес на ожог усовершенствованный гидрогель. У тебя в сумке еще три тюбика.

– Моя сумка! – сказала я, оглядываясь вокруг. – Я не…

– Нет, – сказал он, протягивая руку вправо. – Но я это сделал. Ты уронила ее, когда споткнулась. Гидрогель из 2038 года, так что в своем времени лучше ты не найдешь. Жаль, что твои волосы не были распущены… это хоть немного защитило бы тебя.

Я мягко улыбнулась, вспомнив, как он стянул ленту с моих волос в метро.

– Тебе всегда нравилось, когда мои волосы были распущены, насколько я помню.

– Каюсь, – сказал он. – Напоминает мне о том времени, когда мы были вместе…

Голос Кирнана затих, а затем он закрыл глаза и медленно покачал головой. Через мгновение он снова открыл их и одарил меня, как он явно надеялся, веселой улыбкой.

– Так кто же этот Трей?

– Трей? – я опустила глаза, не в силах встретиться с ним взглядом. – Он мой друг… или был им раньше…

– Кейт, – голос Кирнана был таким мягким и полным понимания, что у меня на глаза навернулись слезы. – Ты звала его во сне, любимая. Думаю, он больше, чем просто друг.

Это было так несправедливо – заставлять меня думать, что я предаю Кирнана. Но именно это я и ощущала.

Он слегка приподнял мой подбородок, и я посмотрела ему в глаза, такие же мокрые от слез, как и мои.

– Ты не можешь прятаться от своего сердца, Кейт. Оно всегда находит тебя. И, к сожалению, я тоже не могу спрятаться от своего.

Он притянул меня к себе и поцеловал. Сначала нежно, а потом со страстью, которая потрясла меня до глубины души. Я будто вернулась обратно на пшеничное поле, и все было так же ясно, как и тогда, когда я впервые заглянула в медальон. Между нами было по меньшей мере два одеяла, не говоря уже об одежде, но воспоминание о предыдущем поцелуе было настолько сильным, что я почти чувствовала его обнаженную кожу на своей. Медленный восхитительный жар разгорался глубоко внутри меня, когда я целовала его в ответ, запустив пальцы в его длинные черные волосы.

Не совсем уверена, кто из нас прервал поцелуй, но не думаю, что это была я. Некоторое время я просто сидела там, отвернувшись и закрыв глаза, с раскрасневшимся лицом. Я была ошеломлена, сбита с толку, злилась на себя, злилась на Трея, злилась на Кирнана, и все это боролось с очень сильным искушением снова прижаться губами к губам Кирнана и забыть обо всем остальном хотя бы ненадолго.

Я чувствовала на себе его взгляд, но не могла посмотреть в ответ. Наконец он прижался губами к моей макушке.

– Ах, Кэти, – прошептал он, и его дыхание согревало мою кожу в этом прохладном утреннем воздухе. – Я веду себя эгоистично. Ты должна вернуться. Тебе нужен отдых. Я так боялся, что ты замерзнешь прошлой ночью. Я поддерживал огонь в камине так долго, что удивительно, как не поджег хижину. Я тоже не могу здесь долго оставаться… я уже довел себя до предела. Даже эти короткие перемещения – сплошное напряжение.

Я знала, что он прав. Одна половина моего сознания кричала, что мне нужно вернуться, проверить, что произошло, узнать, есть ли там Кэтрин, найти моих родителей, найти Трея. Другая половина была до ужаса напугана этой перспективой, потому что так много всего могло пойти не так. Здесь и сейчас было безопасно. Затишье после бури. Там и тогда было просто неизвестно.

– Ты уверен, что сможешь вернуться? – спросила я. – Ты беспокоился о том, что придется переместиться еще раз…

– Я буду в порядке, любимая, – ответил он. – Если у меня не получится, я немного отдохну. Возвращение никогда не бывает таким же тяжелым, как само путешествие. У меня такое чувство, будто какой-то… якорь тянет меня обратно.

– Тогда я должна идти, – я встретилась с ним взглядом впервые после того, как мы поцеловались, и попыталась изобразить улыбку. – Но… ты говорил о сопротивлении. Ты все еще в нем? То есть, даже если Пруденс заставит Сола отступить и они больше не будут преследовать Кэтрин, это еще не конец. Я не знаю точно, что они планируют…