Райса Уолкер - Скованная временем [litres]

Я отрицательно покачала головой.

– Если платье не исчезнет, когда я уйду, брось его в камин.

К несчастью, сапоги, похоже, остались в идеальном состоянии. Он положил их и сумку мне на колени, а затем опустился передо мной.

– Прости. Я знаю, что на тебе была шляпка, но я не смог ее найти.

– Мне нет дела до этой дурацкой шляпы, – рассмеялась я. – Ты пытался вытащить меня из адской гостиницы целой и невредимой. И, кажется, я так и не сказала тебе спасибо.

Он искоса улыбнулся мне и сжал мою руку.

– На самом деле, любовь моя, думаю, что всего пару минут назад ты очень основательно поблагодарила меня. Но я бы не отказался от второго раунда.

На моих щеках появился румянец, и я опустила взгляд на сумку, лежавшую у меня на коленях, стараясь не встречаться с ним глазами. Я выудила ключ ХРОНОСа и только успела открыть интерфейс, как он коснулся моего запястья, отвлекая меня.

– Этот Трей, – сказал Кирнан грубым голосом. – Он хорошо к тебе относится? Любит тебя?

– Да… или по крайней мере любил, – исправила себя я, криво улыбнувшись. – Он, кажется, верит, что полюбит снова. Что все, что мне нужно сделать, это улыбнуться ему или что-то еще, и все будет так, как раньше.

– Но ты не веришь? – спросил он.

Я покачала головой и посмотрела ему в глаза, ответив:

– Разве можно повторить такое? Я не знаю.

Кирнан долго смотрел на меня, а потом наклонился и нежно поцеловал в уголок губ.

– Но тебе нужно попытаться, да? Slа́n go fо́ill, a stо́r mo chroí [30] Прощай, мое драгоценное сокровище ( ирл. ). .

Я понятия не имела, что означают эти слова, но это явно было прощание. Он в последний раз сжал мою руку, а потом я посмотрела на ключ и закрыла глаза.

Я мельком увидела свое отражение в мониторе компьютера за секунду до того, как Коннор понял, что я вернулась, так что я сразу поняла его шокированный взгляд. Вся правая сторона моей шеи была забинтована. Чуть выше линии роста волос виднелись два красных пятна. Несколько красных отметин усеивали мои плечи, и даже в нижней юбке было несколько дыр.

Коннор пристально посмотрел на меня, а потом его нижняя губа задрожала. Трудно было сказать, смеялся он или плакал, и, казалось, он и сам плохо понимал.

– И что же нам делать с твоей одеждой, Кейт? – наконец сказал он. – Что с тобой произошло? Ты…

Что бы он еще ни собирался сказать, его слова потонули в безумном лае, донесшемся снизу и сопровождаемом звонком в дверь.

– Ты, – сказал он, указывая пальцем. – Не двигайся.

Я знала, что это Кэтрин, еще до того, как Коннор подошел к двери. Это не был испуганный лай Дафны. Это был ее приветственный лай, тот самый, с легким «я скучала по тебе» тоном.

С лестницы донесся голос Кэтрин.

– Как я оказалась во дворе без ключа ХРОНОСа, Коннор? Или ключа от дома, если уж на то пошло?

Я легла на пол и закрыла глаза.

Проснулась я уже в своей постели. Цветочная композиция, которую Трей прислал Кэтрин, стояла на моем комоде. Казалось, это случилось целую вечность назад, и все же цветы выглядели такими свежими, будто их только привезли. Дафна свернулась калачиком на ковре рядом с моей кроватью, а Кэтрин сидела на диване у окна и читала что-то похожее на исторический роман – тот самый, который моя мама иногда называла эротическим чтивом. Я впервые видела Кэтрин читающей что-то не с экрана компьютера или из дневника ХРОНОСа. Спустя несколько минут она оглянулась.

– Ох, Кейт. Я рада, что ты проснулась, дорогая. Я уже начала беспокоиться.

– Маленькие голубые таблетки, – сказала я, все еще находясь в тумане, – в моей сумке. Они… классные.

– Понятно, – ответила Кэтрин, и легкая улыбка тронула уголки ее губ, когда она присела на край моей кровати. – А где ты достала эти классные маленькие голубые таблетки? Коннор рассказал мне все о вчерашнем дне, до твоего прыжка. Я рассказала ему то, что теперь помню после нашего приключения на выставке. Но никто из нас не знает, что случилось с тобой после того, как я вылезла из того окна.

У меня пересохли губы, и для начала я попросила стакан воды. Сделав несколько глотков, я убрала стакан обратно на тумбочку.

– Кирнан, – сказала я. – Он дал мне лекарство. Он вытащил меня из отеля.

– Но как? – спросила она. – Он был очень смышленым маленьким мальчиком, но я не понимаю, как эта гостиница еще не рухнула, когда он вернулся… Во всех исторически записях, что я прочла…

– Он был замечательным маленьким мальчиком, – перебила я ее. – И он замечательный молодой человек.

Я кратко рассказала ей о тех событиях, чтобы восполнить недостающие фрагменты, и мне пришлось несколько раз останавливаться, чтобы собраться с мыслями. Мне казалось, что я протягиваю руку сквозь туман в поисках нужных фраз, которые можно было бы связать вместе, и все же мысли никак не сплетались воедино. Должно быть, в какой-то момент я задремала на несколько минут, потому что, когда я открыла глаза, Кэтрин уже была на диване и снова читала свою книгу.

– На чем я остановилась? – спросила я.

– Ты объясняла план Кирнана… или это был твой план? О возвращении ключей ХРОНОСа, когда задремала между словами, – сказала она, откладывая книгу на диван. – После того что ты пережила за последние несколько дней, я боялась, что ты бросишь нас. Ты вернулась к своей прежней жизни, и Пруденс, кажется, в какой-то степени… освободила тебя. Ты ведь можешь просто уйти.

Эта мысль на самом деле не приходила мне в голову, но теперь, когда она произнесла эти слова вслух, я была удивлена, почему этого не случилось ранее. Мама вернулась, папа снова стал моим папой…

– Шарлейн? – спросила я.

Кэтрин на мгновение растерялась, а потом покачала головой, ответив:

– Не проверяла, но уверена, что для нее ничего не изменилось.

Я попросила ее принести мне компьютер. После недолгих поисков я нашла ту же свадебную фотографию, и эмблема киристов ярко выделялась на темной коже Шарлейн. Спасение Кэтрин исправило мою жизнь, но семью Шарлейн коснулось что-то другое.

Я отодвинула компьютер в сторону и снова посмотрела на Кэтрин.

– Дети Коннора? Их нет, так ведь?

Она кивнула.

– Тогда ты ошибаешься. У меня нет выбора. – Правда была в том, что, даже если бы никто из тех, кто мне дорог, не был лично затронут в этой временно́й шкале, я знала, что никогда не смогу просто сидеть и смотреть, как киристы заманивают все больше людей и приближаются к какому-то массовому геноциду. Уйти было невозможно.

– Так что насчет тебя? – спросила я, слегка ерзая на кровати. Действие лекарства прекращалось, что было одновременно и хорошо, и плохо – язык уже не заплетался, но боль возвращалась. – Помнишь что-нибудь из того дня, после сдвига?.. после Саймона?