Трурль - Триста пятидесятый год – перезагрузка [СИ]
- Название:Триста пятидесятый год – перезагрузка [СИ]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АТ
- Год:2021
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Трурль - Триста пятидесятый год – перезагрузка [СИ] краткое содержание
Триста пятидесятый год – перезагрузка [СИ] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Оказалось, что недавняя компания беженцев — не беженцы даже, а скорее переселенцы. С тех пор, как король Туай отправился в изгнание три года назад, бывшие королевские земли оказались как бы бесхозными. Нет, официально король всё ещё владеет недвижимостью. И его молодая жена на ней в роли управляющей делами. Но по факту — ситуация отлично описывается словами "кот из дома — мыши на столе пляшут". В роли мышей — местные недо-феодалы. Или попросту лорды.
В Амато почти каждый деревенский патриарх (тот же Йорита) спит и видит, как становится королем. И собирает подданных любыми средствами. В том числе и щедрыми посулами мигрантам вроде Чика. Ну, для этой эпохи щедрыми. Свободный (в смысле, без закабаления) въезд и и освобождение от поборов на первый год. Инструменты, еду и семена — привозите свои.
Контингент, конечно, подбирается специфический. В основном рвачи-авантюристы, что надеются наделать побольше риса в первый год, а затем переехать по аналогичному приглашению к лорду или королю по соседству. Королевства японских островов поэтому напоминают бурлящий котёл. Сегодня наверху один король — а завтра случается очередное бедствие, и народ дружно бежит по соседским странам. Тем более что типичный размер страны в регионе — не более сотни километров в ширину. Даже с почти полностью отсутствующей дорожной сетью, переселение занимает не более трех недель.
У Чика — хорошо продуманный "бизнес-план". Собрать ресурсы для обустройства воровством и собирательством на прореженной эпидемией равнине. А затем обменять всё скопом на еду и одежду, когда появится основная волна переселенцев. Что ожидается примерно через неделю.
Я с удивлением услышал, что семидневная неделя местным хорошо известна. Считать время неделями, и приурочивать молитвы духам разного вида к дням недели — это недавнее модное поветрие. Вроде бы в прошлом десятилетии на далёкий Святой Остров прибыл странствующий маг, и учит всех желающих этому замечательному магическому методу.
Именно магическому. Жители Амато не отделяют магию от науки. Совсем. И правила изготовления мотыг, и календарь, и жертвоприношения "хитобасира" — это магия.
Кстати, о мотыгах. Воровать всё-таки пришлось. Точнее, я стащил поломанную мотыгу с окраины соседнего поля, а Чик, виртуозно ругаясь, занялся её починкой, используя вездесущие ветки. Кстати, с этими ветками не всё нормально. Низенькие вечнозеленые деревья с широкими, чуть зазубренными листиками. Древесина светлая, почти белая. Растут эти деревца по обочинам, почти как сорняки. И увешаны желудями. То есть должны вроде бы относиться к дубовым, но какие-то они ненормально хлипкие. Впрочем, если Чик одобрил их древесину для починки инструмента, что-то дубовое у них есть. Глубоко под гладкой корой, конечно.
С помощью одолженного мультитула, работа у Чика спорилась. Через час я получил починенную мотыгу, а Чик принялся за изготовление следующей "с нуля". А я получил ответственное задание — рыть канаву, чтобы отвести в сторону ту воистину поросячью лужу на "полу" нашего нового жилища. Такое задание помогло мне немного привести мысли в порядок. А то замахнулся мегаломаньяк на обрушение мирового баланса сил… а обязательным навыком резьбы по дереву не владеет!
Или я медленно копал, или Чик медленно чинил — но осушить дом до темноты мы не успели. Пришлось разворошить и без того поврежденную крышу и обложиться на ночь соломой вместо тюфяка с одеялом. Хорошо ещё, что обошлось без дождя. А уж снег был бы настоящей катастрофой. Даже ворочаться нельзя — спящий под боком Чик в таком случае начинает пинаться, не просыпаясь. Ему-то явно такая ночевка не внове. Так что оставалось только усиленно думать.
Итак, моё "врастание" местное общество продвигается успешно. Даже слишком успешно — чтобы на сегодня отличить меня от аборигена, потребуется микроскоп. Осталось только завести вшей и гельминтов для полного счастья.
Итак, что в активе? Коммуникация с местными налажена, и даже появился один соратник. Точнее, это я у него появился. Есть что-то вроде статуса крестьянина со льготами. Да, большое продвижение по сравнению с ролью деревенского раба в прошлом месяце. Инструменты из двадцать первого века… пригодились, но в актив их записывать трудно. Всё, что я ими пока делал, можно делать и с аматосскими приспособами. Одежда, минимальное укрытие от непогоды, еда, получаемая собирательством — в общем, негусто. Можно либо плыть по течению, доверившись авантюристу Чику. Или придётся искать свой собственный ресурс, который можно выменивать на еду.
Глава 11. 26 февраля 350 года от Р.Х. Земля, остров Хонсю, государство Ямато, долина Хасегавы
Проснулся я утром от того, что всё тело закоченело. Сквозь закрывающую лицо солому едва просачивается серая хмарь рассвета, в носу свербит, задница продавила импровизированный тюфяк до уровня грязи и намокла. В общем, хуже бывало, но только в космосе. По уровню паршивости, намокшая задница не дотягивает и до четверти разгерметизированной штанины скафандра. Так что пусть грязь, пусть пиявки, пусть хоть клопы приходят. Вакуум — он злее. Помню, с какой радостью я полз к аварийному контейнеру на руках и одной ноге, когда спасательная капсула с подбитого космо-тендера наконец приземлилась.
Огляделся вокруг, в безнадежной надежде, что рядышком окажется знакомый, ярко-желтый аварийный контейнер с рационами и палаткой. Нет. Грязь, трава, ветки, гнилая солома, хвоя, опять ветки, подозрительно желтенькие кусты-подснежники чуть поодаль. Безнадега полная, если не считать цветов. Стоп. Что-то я такое слышал. В Японии как раз с цветами была связана магическая практика. Фен-шуй? Нет, икебана!
Кроме слова ничего толком не вспомнилось. Да и не нужно. Вроде бы искусство икебаны дико древнее, но букеты двадцать первого века вряд ли будут котироваться в четвертом. Придётся всё изобретать самому, с учётом местной специфики.
Присмотрелся к "подснежникам". Четыре сросшихся у основания лепестка, все цветы — возле верхушек веток. На классические сакуру или сливу, что так любили в двадцать первом веке впихивать в восточные моды вирт-игрушек, не похоже ни капельки. Да и кусты больше по форме похожи на карликовую иву, если не считать цветков. Сладкий запах. И тут у меня в животе заурчало.
Первый куст я ободрал на высоту своего роста за примерно тридцать минут. Немного насытился, и только тогда начал воспринимать тихое хихиканье. Чик проснулся.
— Что-то не так? — Я недоуменно воззрился на компаньона. — Ядовитые цветы?
— Не, не совсем ядовитые. — ухмыльнулся Чик. — Но дристать сегодня ты будешь долго и старательно. Дети вечно жрут этот сорняк, вкус у цветов — хороший. [4] Форзиция. Есть мнение, что цветки некоторых разновидностей форзиции содержат концентрированную лактозу (молочный сахар) в качестве антифриза, а в Японии четвертого века — у подавляющего большинства (всех, кроме грудных младенцев) аборигенов ещё не было генов, позволяющих лактозу переваривать.
А потом маются животом. Из-за этого его и вырубают. Удивительно, что здесь нашелся кустик.
Интервал:
Закладка: