Василий Панфилов - Университеты [СИ]

– Под эту сурдинку можно будет легализовать и знакомство с нами русских французов, – задумался Пономарёнок.

– О! – тыкаю в его сторону карандашом, – А говоришь, соображалка поутру не работает!

– И личные связи с разным резким народом, – добавляет переминающийся с ноги на ногу Санька, так и не дошедший до ванной.

– Не помешает, – переглядываемся с Мишкой.

– Основание для таких знакомств самое фундаментальное, а главное… – спохватившись, дописываю в блокноте, дабы не забыть, – при совместных приключениях, притом с выраженным благородным оттенком, пуд не пуд… а пару фунтиков подъедят вместе!

– Агентура? – скептически сощурился Пономарёнок, ловя мысли ещё до того, как они влетели в собственную мою голову.

– Она… да не щурься ты так! Кто там случайные, а кто агентура, Сюрте забодаются проверять! А мы ещё знакомых их знакомых… ну ты понял!

– Ой, – Санька затанцевал на месте, – мне совсем надо! Я в ванну, а вы без меня што ни-ни! Мне, может, тоже интересно!

– Утречка! – проорал он Адамусю, обгоняя литвина на пути к Большому Белому Другу.

– Дитё, – пожал плечами Мишка, не тая усмешку. Угукаю согласно, ибо Санька… это Санька! Чуть опустило…

… и где тот грозный Медоед? Одуванчик! Вечно улыбающийся, солнечный и такой безобидный, што кажется – муха забодает!

Операция «Катакомба» разрабатывалась начерно за завтраком, и свои копеечки вложил каждый из нас. Адамусь с Ильёй мужики тёртые, бывалые, и если они не могут посоветовать ничего по собственно катакомбам, то по «резким и дерзким» они специалисты.

Как вербовать, на что обращать внимание при разговоре, при каких ситуациях стоит насторожиться, а при каких – стрелять сразу. На што я хитрованец и молдаванец, а уроками не побрезговал.

– Обрафяй фнимание… внимание, – поправился Илья, глотая недопрожёванное и назидательно водя перед собой облизанной вилкой, – не на авантюристов, а прежде всего на обывателей. Таких, знаешь…

Он задумался, подбирая слова.

– … для которых это не просто очередное приключение, а Приключение! Понимаешь?

– Угу, – озадачился я, хмуря брови, – Людей, которые переступили свои страхи и комплексы… а, понял! Вербовка, да?

– Она самая, – закивал помор, отправляя мясо по назначению, – Скучная жизнь… а потом ты, а вокруг интриги, Приключения и интересные знакомства. Не каждый годится не то што на вербовку, но и вообще… для приключения. Но и их не отбрасывай. Координация, помощь какая-никакая… даже придумать можно на этот случай чево-нибудь… не вовсе бесполезного.

– Для вербовки – да, а так-то… – заспорил с ним литвин, отстаивая авантюристов для поиска. Оба говорили по делу, с примерами из жизни, и слушать их было – будто отрывки из приключенческих романов!

– А… всё! – прислушался Илья, – Слышишь? За нами приехали!

Они спешно засобирались в лётную школу, а Санька вздохнул, не в силах разорваться на нескольких маленьких Чижиков. С одной стороны – полёты! А с другой – художественный конкурс, и это тоже – да!

Засвистел закипающий чайник, и Санька, водя конвертом над паром, пропел:

– Ма-арочки… – и тут же заойкал, сунув обожжённую руку под спешно включенную холодную воду.

– Сань! – оторвался Мишка от увлекательного (для него!) военного чтива, заложив страницу пальцем, – Ты бы не все подряд хоть марки отпаривал!

– А што так? – поинтересовался озадаченно Чиж.

– На конверты глянь, – посоветовал Мишка, – там на ином – такая история с географией, что ценность марки, на мой дилетантский взгляд, возрастает кратно.

– Думаешь? – засомневался Санька.

– Посоветуйся со знающими людьми, – пожал плечами наш стратег, вновь принимаясь за «Стратегия Перикла, описанная через стратегию Фридриха Великого [59] Книга известнейшего военного историка Ганса Дельбрюка. », хмыкая то и дело и помечая что-то прямо на страницах.

«– Надо и самому, што ли, прочесть» – подумал я, вновь принимаясь за почту, раз уж есть свободное время. Мешками приносят, и в основном мусор, мусор, мусор… Полусумасшедшие изобретатели, мутные авантюристы всех мастей, и… вишенка на этом тортике из говна – девицы, иногда даже с фотографиями. Ню.

Санька их коллекционирует, и если изначально со вполне определёнными целями, то сейчас именно что и да! Коллекционирует.

– Ага… – зацепив взглядом бандероль от Агапия Папаиоанну, подтянул её к себе. Чудаковатый грек, которого и приятелем-то первоначально мог назвать разве что с большой натяжкой, стал потихонечку если не другом, то как минимум добрым знакомым. В каждой его бандероли – непременно многостраничные письма-отсчёты и книги, книги… Все новинки культурной жизни Эллады, обычно с автографами автором.

Ну и ответно, не без этого… фотографии, приятные сувениры всей Элладе, ценные в основном своей памятностью. Трофейное оружие, купленная у кафров ритуальная маска и прочее. Мелочь.

И не то чтобы греки очень нужны мне… чего нет, того нет. При всем их культурном первородстве, как-то не срасталось пока. Выстрелы вхолостую. Но…

… это пока!

Пару часов спустя, спускаясь по лестнице вслед за братьями к ожидающему нас таксомотору, я разминал ноющую кисть, уставшую от писанины, и в который уже раз обещал себе…

… найти, наконец, секретаря!

«– … и шофёра» – подумалось мне получасом позже, когда мы приехали-таки в Бельвиль. Попробовал прикинуть, сколько времени мы тратим впусте, катаясь на общественном транспорте и ожидая то такси, а то извозчика. Пришёл к неутешительному выводу, что все мои попытки жить скромной жизнью…

… тупое жлобство! Сколько полезного я мог бы сделать в эти упущенные часы!

– Месье коммандер! – бросился ко мне Лангле, и экспрессивно размахивая руками, вывалил кучу претензий, не всегда адекватных. Художники, негодяи такие, отказываются слушать администрацию, а члены комиссии…

– Месье Лангле, – я закрыл дверцу автомобиля и переломил бровь треугольником, надевая маску человека, сдерживающего негодование, – мы с вами договаривались…

… и далее, с холодком в голосе, объяснил чиновнику, что если конкурс проводится силами ЮАС и на мои средства, то художники будут слушать членов комиссии, а члены комиссии – меня!

Сделав несколько попыток оспорить мои слова, чиновник как-то очень быстро сдался, и на физиономии его крупными буквами отпечаталось:

«– Не вышло, ну и ладно… но попытаться-то стоило!»

Сопровождаемый галдящей стайкой художников, чиновников и местных жителей, я медленно двигаюсь по улице Денуае, буквально заставленной холстами и листами ватмана. Картины и наброски стоят, загромождая проходы, висят на стенах домов и на протянутых меж ними проволоках и верёвках.