Борис Рогов - Сальто мортале

Вадик загибается от хохота. На нас даже начинают оборачиваться редкие прохожие. Мы, подобрав манатки, покидаем двор. Интерес Вадика к личности Леонида Ильича понятен – пальцев одной руки хватит пересчитать такие визиты в наш город. Поэтому и Горячев так подпрыгивал. Может быть, если не подпрыгивал бы, то и не построили бы у нас метро. Вот такая у нас плановая экономика.

Майор девятого управления КГБ, прикреплённый офицер Владимир Медведев, совершенно случайно заметил, как с крыши вагона ветром сдуло ярко-оранжевый самолётик. Опасности от него не чувствовалось, но долг повелевал отреагировать на «нештатную» ситуацию. Он подобрал самолёт и сунул во внутренний карман пальто.

По дороге в ракетную часть Владимир вспомнил про странный планер, достал и из любопытства развернул. Крупными черными буквами по оранжевому полю шла короткая строка: «Афганистан – ловушка». Медведев ничего не понял, и обратился к старшему их группы:

– Тащ полковник, разрешите обратиться (при исполнении все члены группы обращались друг к другу строго по уставу).

– Слушаю, майор. – Полковник Рябенко доволен сегодняшним днём. Работа группы проходила в штатном режиме, подопечный вёл себя хорошо, беспокойства охране не доставлял.

– Тащ полковник, тут с крыши вагона слетело… – Медведев протянул пойманную записку.

Тот прочитал надпись, заглянул с обратной стороны, посмотрел листок на свет. Ничего не обнаружил и вернул Медведеву.

– Товарищ майор, не вижу ничего опасного в этом листочке, выбросьте его в ближайшую мусорку. Мало ли в нашей стране сумасшедших. Как этот листок попал на крышу – гораздо интереснее. Вы не видели?

– Никак нет, товарищ полковник!

Сигнал до адресата не дошёл.

Июнь. Томск. Борис, 213 группа.

Наша группа с 19 июня в Томске на обмерной практике, Для любого проектировщика не только архитектора, важно уметь правильно выполнить замеры, отрисовать кроки объекта, провести первичные исследования. За две недели три бригады, сформированные из нашей группы, должны выполнить обмерные чертежи старинных томских домиков. И представить их для проверки специалистам «Томскреставрация». Практика будет засчитана, лишь после их положительной оценки.

Поездка в Томск важна для меня совсем по другой причине. Томский обком партии возглавляет сравнительно молодой номенклатурщик Егор Лигачёв, которому нет еще 58 лет. Как на него выйти, я понятия не имею. Ведь от чиновника такого высокого ранга до простого студента – непреодолимая пропасть. Но шанс есть, ведь мы окажемся в одном месте и в одно время. Надо признать, что этот шанс весьма невелик.

В понедельник после пяти часов дороги, мы вываливаемся из общего вагона поезда «Бийск – Томск». Мы – это я, Паша, Борис Мельников и девчонки из нашей группы, которые живут в городе. Отпуская похабные шуточки, мы кое-как втискиваемся в переполненный троллейбус, идущий как раз до Томского политеха. Там должна собраться вся группа.

Павлов опаздывает. Я, как комсорг группы, решаю действовать самостоятельно. В ректорате узнаю, куда нас поселят, получаю записку от проректора по хозчасти и, довольно быстро, распределяю нас по комнатам.

Хорошо, что общага оказывается в двух шагах от института.

– Готовить в комнатах нельзя, только на кухне. – Грозным тоном вещает комендантша. – Курить в комнатах нельзя. Спиртное – ни-ни! Парням находиться в женских комнатах после одиннадцати нельзя, ни под каким видом! Имейте в виду, что студком иногда устраивает внезапные ночные рейды по комнатам. Если застукают кого, не пожалеют.

– А девушкам в мужских можно? – самым невинным голосом любопытствует Вера Гусь. – Вы же знаете, Клавдия Ивановна, как девушкам иногда хочется крепкого м-м-м… чаю, особенно по ночам.

– Знаю я ваши чаи-кофеи, – ворчит комендантша, – вам бы только шашни крутить. Девушкам – тоже нельзя!

– Надо бы Павлова раскрутить на пиво, – подаёт голос Сарманович, – чтобы не опаздывал.

– Раскрутим, куда он денется, – поддерживаю я приятеля, – сейчас нам надо ехать в «Томскреставрацию». Там нам поставят задачу на все две недели. В обмерах мы с вами уже мастера, знаем это дело от и до.

– Борька! Кончай строить из себя большого начальника – без тебя знаем. – Пашка сердито ворчит на мои поучения.

В самом центре Томска, прямо на площади Ленина, в здании бывшей товарной биржи расположилась контора реставраторов, созданная всего два года назад. Там нас встретил, всё тот же Валера Блинков.

– Разместились? Всё в порядке? – спрашивает он меня. – Я тут уже со всеми всё обсудил, объекты получил. Вы – первые прибыли, вам и выбирать из четырёх домиков. Я бы порекомендовал домик рядом с общагой. Во-первых, ездить не надо, во-вторых, это классика, хоть и в дереве, а значит чертить меньше.

– Валера, а нам экскурсию можно будет устроить? – Инна Рубашкина не хочет полагаться на мнение этого недотёпы, хоть он аспирант и без пяти минут кандидат. – Хочется своими глазами посмотреть, что эти домики из себя представляют. Я никогда в Томске не была.

– Сегодня после обеда поедем на обзорную. Пойдёмте, я вам вашу камеральную комнату покажу. Там вы будете готовить показуху [173] показуха (арх. жаргон) – демонстрационные материалы для зачёта. Только просьба есть у реставраторов. Бардак не устраивать! Через дорогу Обком. В любой момент кто-нибудь оттуда может заглянуть. Увидят беспорядок – урежут финансирование.

– А обед здесь когда? – Наташка Батонова всегда интересуется вопросом на тему чего-нибудь перекусить, – до столовки далеко? Или нам лучше самим готовить, а сюда с собой носить?

– Я обедаю в обкомовской столовой, туда после двух часов пускают с улицы. Готовят хорошо и недорого. Самим готовить – дороже выйдет.

– Валера, а ты нами все две недели будешь командовать?

– Нет, не надейтесь, сегодня уеду. Приеду к завершению, буду зачёт от кафедры принимать. Но тут слово за «Томскреставрацией», они надеются получить пригодный продукт, чтобы использовать ваши чертежи для их проектов.

Тут меня опять осеняет! Если реставраторы хотят получить продукт, то они должны будут заплатить. По существующим расценкам. В реставрации расценки очень даже не плохие. – Я опять намекаю Валере на этот факт.

– Боря, вот что ты за человек! – в сердцах ворчит Блинков. – Почему тебя всегда так волнует вопрос денег? Я же знаю, сколько ты на самом деле зарабатываешь.

– Валер, ты не прав! – Вступает в разговор Мельников. – Какая разница, сколько я зарабатываю в другом месте? Если я здесь делаю что-то, что полагается оплачивать, то справедливо будет мне положенное выдать. Если положено, но не выдано, значит, украдено. А зачем поощрять воровство?