Борис Рогов - Сальто мортале

Стены коридора блока «А» в тюрьме Сантэ выкрашены в уютный немаркий серый цвет, называемый на флоте «шаровый». Интерьер оживляет длинный ряд одинаковых тёмно-синих дверей, за которыми прячутся клетушки камер. Каждая такая камера рассчитывалась на четверых, но сидят в них и по пять, и по шесть. Ничего не поделаешь, тюрем в республике не хватает. Дополнительным «украшением» стен коридора служат сливные бачки от унитазов. Сами унитазы стоят внутри камер.

Скрученный в трубку матрас, холщовый черный мешок с личными вещами, вот и всё что нужно осужденному для переезда. Высоцкий в сопровождении пожилого надзирателя спустился на первый этаж, где содержатся сидельцы со сроком до пяти лет. Двери закрыты на тяжёлые железные засовы, замкнутые к тому же огромными накладными замками. На двери кроме засова – глазок и табличка с номером камеры и написанным мелом числом ЗК.

Надзиратель аккуратно и не спеша стирает тряпочкой цифру четыре и выводит жирную пятёрку. Немного отстранившись, как художник перед мольбертом, он любуется на свою работу. Вздохнув, достаёт ключ и со скрежетом открывает дверь камеры. Номер сто двадцать пять, – машинально отметил Высоцкий.

– Заходи, не стой столбом, – поторопил его надзиратель и сам проследовал за ним внутрь.

С верёвок натянутых под потолком свисали мешки и шмотки, так сидельцы спасают свои пожитки от полчищ крыс. Там же под потолком плавают облака табачного дыма. В углу – унитаз из нержавейки, рядом столик на тонких ножках из металлических трубок и пара стульев такого же дизайна. Вдоль наружной стены лежат четыре матраса, на которых режутся в карты малосимпатичные субъекты.

– Шеф! Ты передай там патрону, чтобы не беспредельничал, – сердито начал лысый, сидящий в дальнем углу камеры, – нас тут и так уже четверо!

– Перебьёшься, Гаспар, этому парню сидеть с вами меньше года, потеснитесь, не графья. Чем больше придурков, тем веселее сидеть [147] чем больше придурков, тем веселее сидеть – вольный перевод француской пословицы «Plus on est de fous, plus on rit». Русс. аналог – «В тесноте, да не в обиде» , - надзиратель с усмешкой захлопывает за собой дверь.

– Ну, что стоишь, как не родной, – лысый с угрозой в голосе обратился к новичку, – кидай свой скарб вон туда рядом с тем толстым, его Монсеньором можешь называть, меня Фонарём, а эти двое – малолетки Президент и Промедол. Теперь тебя хотелось бы услышать. Доложи обществу имя или погоняло, статья, срок…

– Погонялом пока не обзавёлся. Статья – 222-34. Срок – один год, и штраф – 10 000 мячиков [148] мячик прямой перевод жаргонного названия франков (Balle) , за употребление и хранение.

– Да, тебе повезло! Легко отделался, судьям наверное заслал малость? А погремушку тебе прямо сейчас и выпишем. Нам тут, один хрен, делать нехрен. – Гаспар весело заржал в голос. – Как звать тебя, по гражданке?

– Имя Владимир, фамилия Высоцкий, клички пока не дали. Просто били всё время… Ломало меня сильно, сокамерники злые попались, как черти. – Высоцкий хмуро смотрит в стену, ожидая наезда.

– Что ломало, так это заметно. Что били тебя, тоже видно. Зато, похоже, ломка у тебя уже проходит. Главное, чтобы не тут Днище не выбило. Дристал сильно?

– Неделю назад имел такое счастье, за это и били. А что я мог с этим поделать. Дерьмо само лилось, а в душ здесь водят только два раза в неделю и перед заседанием суда. Сегодня как раз перед заседанием помылся. Так что третий день уже пошёл как с измены соскочил.

– Судя по неправильному французскому ты откуда-то с востока. Поляк? Чех?

– Русский, из Москвы. Жена француженка, но русского происхождения, поэтому мне французский был не особо нужен. Теперь придётся языку у вас учиться. Поможете?

– Легко, особенно если передачами будешь делиться, а то тут кормят говном. Что из Союза, так это очень интересно. Слышь, Монсеньор, что Вальдемар толкает? Говорит, что аж из СССР.

В разговор вступает упитанный мужчина в лет под пятьдесят.

– О! Tovarishch! Carasho! Na zdarovie! Poshol nahui! – Выдаёт он весь свой запас русских слов. Медленно поднимается и хлопнув Володю по плечу направляется к толчку.

– Кличку, или, как тут у нас говорят, кликер будешь сегодня у тюрьмы просить. Нельзя в тюрьме без погремушки…

…

Вечером, встав перед зарешеченным окошком камеры Володя решил отнестись к ритуалу серьёзно. Он всё решил делать серьёзно с этого мгновения.

– Тюрьма-старушка, дай погремушку, – крикнул он громко. Подождал с полминуты и повторил. Снова только тишина за стенами. Только после третьего совершенно жуткого с раскатистым рычанием вопля, раздался чей-то голос:

– Что за соловей раскудахтался. Кончайте придуриваться, господа жулики.

– Соловей по-французски россиньоль, если тебе норм, то так и будем тебя звать. Если не нравится, кричи «не катит» и жди опять. – подбодрил Монсеньор.

– Мне нормально, тем более, что я по жизни певец, актёр и поэт.

– Здорово! Вот и будешь с этой минуты Россиньоль. Заметь тут и намёк на твою родину присутствует. Вот только сдаётся мне, что не стоит тебе теперь ни на родину возвращаться, ни актёрством заниматься. Ты ж только что такую ломку пережил. А вернёшься на сцену, и всё по новой покатится. Тебе, по хорошему, надо друзей, образ жизни – всё менять, если не хочешь снова в рабство к химии попасть. Тюрьма для тебя лучший госпиталь. Время есть подумать, как дальше… – на полуслове его прерывает скрип ключа в замке камеры. Это привезли вечернюю баланду.

– Свежие трюфеля с гусиной печёнкой, господа заключенные! А вот кому свежие трюфеля! – шутит дежурный по блоку, большой разводягой [149] разводяга (арм и тюремный жаргон) – большой черпак для раздачи пищи разливая по шлёнкам [150] шлёнка (тюремн. жаргон) – металлическая миска малосъедобное варево.

– Франсуа, а мой любимый сеннектер [151] сен-нектер – сорт сыра saint-nectaire из провинции Овернь ты сегодня принёс? – привычно шутит в ответ Монсеньор.

– Всё для вас Монсеньор, всё для вас… Вы только лучше ложкой баланду перемешивайте и сеннектер, и камамбер и рошфор с пармезаном найдёте.

Вся камера отвечает громким хохотом на удачную шутку. Прекрасно известно, что кроме тертой с кожурой картошки и лука в баланде ничего нет.

– Ну-ка, Фонарь распакуй наши запасы, не годиться Соловья баснями кормить. Там у нас салями ещё оставалась с моей последней передачи. – Гаспар вежливо обращается к соседу по камере, – а Соловей как получит передачку, так сразу отдаст… Соловей, чего молчишь? Отдашь или заныкаешь?

– Нет проблем парни! Раз мне тут с вами кантоваться целый год, то всё, что с воли, в общий котёл пойдёт. – Высоцкий обводит взглядом соседей – В следственной камере также делали, и в наших тюрьмах, говорят, тоже так делают. По zekovskim poniatiam куда строже, чем у вас. Там за игнорирование общества наказывают и иногда жестоко.