Максим Дынин - Между львом и лилией

Группа уже довольно долго ползла в этом странном тумане. Леня в очередной раз посмотрел на джипер, но показания его не менялись – на экране было видно, что группа находится на верном треке, но при этом стрелка, показывающая владельца прибора, стояла на месте. Поневоле в голову закрадывалась мысль, что джипер залип.

Внезапно сзади по цепочке пришла команда: «Стой! Наблюдать!», а секундой позже: «Занять круговую оборону!». Группа моментально сыпанула вправо-влево по подгруппам, каждый из специалистов нашел себе укрытие и, держа оружие наизготовку, начал «держать» и наблюдать свой сектор. Не было ни паники, ни удивления. Все давно привыкли, что Самум, полагавшийся на свою чуйку, иногда давал неожиданные, порой странные команды. Но Хасим был не только умелым, но и фартовым группником, и группа ему верила. Раз дал команду – значит что-то почувствовал. А что и как – война план покажет. Все знали, что в бою в Хасиме просыпался Зверь. И этот Зверь обладал редким чутьем, хитростью, а в бою – яростью. Хасим не раз вытаскивал группу из самых разных передряг, и потому все относились к таким моментам с понимаем. Потянулись минуты ожидания…

Минут через пятнадцать от ядра пришла команда: «Продолжить движение, смотреть в оба». Леня сжал пальцами плечо Салавата и кивком головы и жестом показал ему, что необходимо двигаться дальше. Через какое-то время уже и Лене стало казаться, что они не одни в этом тумане. Мелькали какие-то тени, слышались странные звуки.

Немного поколебавшись, он дал команду остановиться и занять круговую оборону. Команда ушла по цепочке, группа опять привычно рассыпалась по секторам. Своей подгруппе Удав жестами показал: «наблюдать и слушать». Через какое-то время ему показалось, что он слышит сдавленный стон. Звук исходил от кого-то, находящегося примерно на два часа от вектора движения группы и метрах в десяти-пятнадцати. Хотя в таком тумане вряд ли можно верно определить расстояние… Леня еще немного послушал лес и вопросительно посмотрел на Наиля. Тот чуть заметно кивнул и вытянул руку, примерно в том же направлении, откуда Лене послышался стон. Затем жестом показал: «Человек. Один. Предположительно противник. 10 м». Поколебавшись, Наиль выкинул на пальцах: «20 м». Леня тут же передал в ядро: «Обнаружил цель. На два часа по ходу движения группы. Дистанция 10–20 м. Прошу добро на досмотр».

Из ядра пришел ответ: «Добро на досмотр. Группе занять круговую оборону». Леня тут же развернул свою подгруппу полумесяцем и она, разбившись на пары, уступом начала медленное движение вперед, по дуге огибая предполагаемое место обнаружения цели, чтобы оказаться от него сзади-сбоку.

Вдруг Салават резко остановился, и тут же подал команду на остановку подгруппы, а затем вытянул руку. Туман, который в этом месте был разрежен, и напоминал больше решето с прожилками, позволял разглядеть лежащее на земле тело. Причем, оно было неподвижно. Похоже, что человек был или мертв, или без сознания. Леня понаблюдал еще несколько минут, но тело не двигалось.

Дав команду второй паре прикрывать, Леня показал Салавату: «Вперед»» и они, крадучись, начали по полшажку подходить к телу, держа его на мушке автоматов.

Подойдя практически вплотную, они увидели, что это рослый и атлетически сложенный мужчина лет сорока или чуть поболее того. Судя по лицу, он был европейцем. Светлые волосы были перемазаны кровью, а на лбу была видна здоровенная ссадина. Небольшая светлая бородка мужчины была слегка опалена. Видимо, он имел дело с открытым огнем – к примеру, недавно сидел у костра. Лежащий был странно одет – в куртку из тонкой выделанной кожи, такие же брюки, и мягкие башмаки, напоминающие индейские мокасины. Левый бок куртки был окровавлен. Кровь была свежая, похоже, что человека убили или ранили совсем недавно.

На куртке видно было входное отверстие, но человек лежал на спине, и выходное отверстие, если оно и было, заметить не удалось. Правая рука мужчины неестественно вывернута, и похоже, что она сломана в запястье.

Аккуратно опустившись на корточки, Леня снял перчатку и приложил пальцы к сонной артерии лежащего. Пульс едва заметно и слабо пробивался. Показав Салавату, что человек дышит, Леня натянул перчатку и легкими аккуратными движениями начал медленно прощупывать грунт под человеком на предмет «сюрприза» в виде эфки «на разгруз». Прощупав с каждой стороны и убедившись том, что человек не заминирован, Удав дал команду подтянуться второй паре. Та подошла и заняла оборону по секторам, давая время Удаву подумать и принять решение…

Леня колебался, брать ли человека и нести его к группе или подтягивать группу сюда. Или вообще нарушить радиомолчание и запросить по рации Самума, чтобы он принял решение. В конце концов, он решился выйти по радиостанции, все-таки ситуация была неординарная. Леня поднес гарнитуру ко рту и надавил на тангенту радиостанции.

– Самум – Удаву!

– Самум – да!

– Обнаружил человека. Гражданский, оружия нет. «Трехсотый». Повторяю: гражданский – «трехсотый». Тяжелый. Мои действия?

Наступила пауза. Потом рация отозвалась голосом Хасима.

– Удав – Самуму!

– Удав – да!

– Раненый транспортабелен?

– Да.

– Забирайте его и оттягивайтесь к нам.

Леня жестом показал Ромео, старшему второй пары, чтобы они взяли раненого. По команде Ромео, его второй номер, Динго, скинул рюкзак и отнайтовал от него плащ-палатку. Когда Салават дотронулся до мужчины, тот с трудом разлепил глаза и посмотрел на обступивших его бойцов.

– Господи, – пробормотал он запекшимися губами, – неужто русские? Откуда вы здесь взялись?

И снова потерял сознание. Раненного уложили на плащ-палатку, Салават и Ромео взялись за ее концы и двинулись в направлении основной группы. Леня и Динго, который был пулеметчиком в его подгруппе шли сзади, прикрывая отход. Головняк начал оттягиваться к ядру…

Туман. Неизвестно где и когда.

Капитан 3-го ранга Хасим Хасханов. Позывной «Самум».

Если честно, то вся эта экспедиция не понравилась Хасу с самого начала. Вся его чуйка вопила о том, что что-то обязательно пойдет не так. Точнее, все пойдет не так. А своей чуйке Хасим привык доверять. Волк, живший в нем просыпался именно в минуты опасности, и тогда Хасим сам начинал напоминать волка, такой же настороженный, с такими же глазами и оскалом. Хасим не помнил уже, когда именно он почувствовал в себе Зверя, когда научился слышать его и доверять ему. Его сестренка, Мадина, гораздо лучше разбиралась в таких вещах. Мать их была сибирячкой, в которой причудливо смешались казачьи, местные татарские корни, и Бог знает еще какие. Возможно в числе его предков были сибирские шаманы, которые умели общаться с духами стихий и животных. Видимо, от матери им это передалось, Мадишке – больше, Хасу – меньше.