Максим Дынин - Между львом и лилией

– За то, что вы спасли от смерти и бесчестья мою свояченицу и ее детей, а также ее подругу, я ваш должник, майор.

Я перевел, а Хас, улыбнувшись своей, немного волчьей улыбкой, ответил по-английски:

– Мы сделали лишь то, лейтенант, что обязан был сделать каждый русский офицер. Но давайте поговорим о делах насущных. К большому сожалению, мы принесли вам не очень радостные вести. Дело в том, что к вам движется отряд под командованием британского генерала Брэддока. По моим расчетам, они будут здесь дней через десять. Мы двигались быстрее, так как они одновременно прокладывают дорогу для переброски солдат и припасов.

Лейтенант был ошарашен. Видимо, сообщение о продвижении колонны генерала Бреддока оказалось для него полной неожиданностью.

– Значит, вы говорите, что сюда идут британцы?.. Кстати, а как вы, русские, здесь оказались?

Хас пожал плечами.

– Лейтенант, сейчас это не так уж важно. Как-нибудь я вам расскажу историю нашего появления здесь. Скажу только одно – мы здесь не для того, чтобы оспаривать права Франции на эти земли. Более того, мы готовы помочь вам оборонять форт Дюкень.

Я же добавил от себя:

– Лейтенант, эти люди уже уничтожили около двухсот человек из колониальной милиции, и их командира, майора Вашингтона, когда те напали на деревню сасквеханноков Аткваначуке.

– Вот как? – удивленно произнес Дюпюи. – И какие у них при этом были потери?

– Ни одного человека, лейтенант, и ни одного раненого. У индейцев же потери были.

– Майор, – француз вновь обратился к Хасу. – Я рад встрече с такими храбрыми и отважными воинами, как вы. Мои люди проводят вас в форт Дюкень. Вот только индейцы…

– Индейцы тоже мои люди, – нахмурился Хас. – И они поедут со мной. Или мы вообще никуда не поедем.

– Вот как… – лейтенант был обескуражен ответом русского майора. – Хорошо, пусть они будут с вами. А что за европейцы следуют вместе с вашими воинами?

– Миледи [84] Такого титула в английском языке не было. Миледи – французский вариант английского my lady – «моя леди». Так как Дженнифер всего лишь дочь герцога, то она не носила его титула. Кер – дочь шотландского герцога. Мсье Томас Робинсон, – тут Хас указал на меня, – и мсье Джонатан Оделл…

– Они англичане? – в голосе француза я ощутил враждебность.

– Да, мы англичане, – ответил я ему. – Но мы теперь на стороне русских. И, если придется воевать против Брэддока, мы тоже возьмемся за оружие и будем на вашей стороне.

– Мсье Кинцер, – продолжил тем временем Хас, – немец, спасенный нами от произвола и рабства. Он тоже с нами. А эти двое – сыновья вождя минго Сойечтова, с которым мы договорились о заключении мира. Именно он отпустил вашу свояченицу и другую француженку, а также их детей.

– Вождь минго Танахарисон не раз нарушал клятвы, убивал послов, а также мирных французов, – с сомнением покачал головой лейтенент.

– Танахарисон пробовал напасть и на нас, – ответил я. – Его и многих других минго мы убили, равно как и оставшихся вождей, кроме Сойечтовы. Он же в нападении участвовать отказался, а теперь желает мира и с французами.

– Ладно, пусть идут с вами. Там посмотрим, – махнул рукой Дюпюи.

– Лейтенант, мне необходимы гарантии их неприкосновенности, – произнес Хас.

Француз задумался.

– Хорошо, – наконец произнес он, – Двигайтесь к форту Дюкень. С вами пойдут трое моих людей, а мы с сержантом отправимся в форт и доложим о вас генералу Пекоди де Контркёр. Я могу вам пообещать, что в любом случае вам не причинят вреда. Надеюсь, что и генерал даст вам все необходимые гарантии для дальнейшего сотрудничества.

30 июня 1755 года. Форт Дюкень.

Томас Робинсон, переводчик.

Дорога вышла из леса, и перед нами показался необычного вида форт. На больших, наверное, в шесть футов [85] Около 180 см. высотой валах возвышались сложенные из бревен стены примерно той же высоты. Форма форта напоминала прямоугольник, но периметр шел зигзагом, то с острыми, то с тупыми углами. Он был окружен глубоким рвом. С левой стороны виднелись крыши деревянных зданий и высокая башня, вероятно, церковь, а справа возвышалась не менее высокая цитадель, своей формой похожая на звезду. Въезд в цитадель напоминал рукав, проходивший между стен внешнего форта. Через ров был переброшен разводной мост.

Люди Дюпюи подвели нас к небольшому зданию перед мостом, судя по всему, построенному для охраны. Перед ним несли службу двое часовых, но, когда мы появились, из него вышли несколько человек. Один из них, по виду командир, подошёл к нам.

– Сержант, – обратился к нему один из наших сопровождающих, – это люди, о которых вам сообщил лейтенант Дюпюи.

– Понятно. Мадам, и вы, мадам, заходите в форт с вашими детьми, – сказал он француженкам, а затем повернулся к нам.

– Ждите здесь, – сержант указал на поле футах в пятидесяти от помещения для караульных. А вы, мадемуазель, подождите, – и он что-то приказал одному из своих людей. Из домика для Дженни вынесли табуретку. Та кивнула французу и сказала с аристократическим прононсом:

– Простите меня, сержант, но здесь есть дамы и постарше меня, – Дженни показала на женщин из Аткваначуке.

– Но, мадемуазель, они же индианки! – воскликнул сержант.

– А чем я их лучше? – Дженни усадила на табуретку Серую Цаплю, сама же села с другими индианками на корточки. Француз непонимающе посмотрел на нее, но ничего не сказал.

Где-то через полчаса из цитадели вышел Дюпюи в сопровождении нескольких солдат.

– Губернатор Лагардер де Сен-Пьер примет вас.

Я перевел, потом поинтересовался у лейтенанта:

– А говорит ли ваш губернатор по-английски?

– К сожалению, нет. У нас вообще мало кто знает этот язык, – ответил тот.

Узнав об этом, Хас сказал:

– Тогда, Томми, придется вам идти с нами. – И дал знак троим своим людям следовать за ним.

Мы прошли через деревянные ворота обитые стальными полосами во внутренний двор цитадели. Там царила суета – солдаты сновали туда и сюда, перетаскивая какие-то мешки и бочонки. Офицеры же отдавали им приказы.

Нас провели в здание, окна которых были закрыты щитами с узкими щелями для стрельбы из мушкетов. Сержант постучал в дверь одной из комнат, и, получив разрешение, ввел нас в небольшую комнату, где из мебели находились лишь стол и несколько стульев. Наши конвоиры указали нам на стулья – мол, садитесь и ждите, а сами стались стоять. Через несколько минут в комнату вошли двое. Судя по одежде, это были старшие офицеры.

– Господа, меня зовут Жак Лагардер де Сен-Пьер, – представился один из них, а потом, указав рукой на своего спутника, добавил, – а это командующий гарнизоном форта, генерал Клод-Пьер Пекоди де Контркёр, и его заместитель, капитан Даниэль Лиэнар де Божё. Именно он убедил меня выслушать вас. И, наконец, капитан Жан-Даниэль Дюма. Лейтенанта Дюпюи и его людей вы уже знаете, – Лагардер небрежно мазнул ладонью куда-то себе за спину, где в полутьме коридора стояло несколько военных.