Максим Дынин - За обиду сего времени

– То есть в Проливах они появятся не ранее третьего апреля, милорд, – подсчитав что-то в уме, сказал Ринат.

– Именно так, сэр. Но скорее даже не ранее десятого – ветра сейчас восточные, и вряд ли ирландские корабли дойдут до Дувра вовремя, да и путь к Копенгагену займёт дней десять, не меньше.

– Милорд, я распоряжусь, чтобы вам принесли письменный прибор, – пообещал я. – Да, и ещё. Нет ли у вас каких-либо пожеланий?

– Два, милорд. Ещё бутылку этого несравненного напитка, – и он показал на ополовиненную бутыль бренди, которое мне, как я уже писал, не слишком понравилось. И возможность встретиться с моим сыном. Причём по возможности с глазу на глаз.

– Эту бутылку мы оставим вам, а ещё одну вам принесут с обедом. Если хотите, можем доставить вам и пива.

– Тот лишь склонил голову, а я продолжил:

– Свидание можно будет устроить ближе к вечеру. Если хотите, можете вместе поужинать.

– Буду вам очень благодарен, милорд.

Когда мы вышли, Саша сказал мне:

– Главное теперь – не пороть горячку. Если мы выйдем, например, семнадцатого, как и намеревались, то будем у берегов Ирландии ориентировочно тридцать первого марта, а в Проливах – четвёртого-пятого апреля, ещё до англичан. А здесь у нас не так уж и мало дел. А то знаю я тебя. "Не помню, как поднял я свой звездолёт" [52] Строки из "Тау-Кита" В. С. Высоцкого. .

– А Невское устье?

– Ему, как я понял, непосредственной опасности пока нет – а, если мы уничтожим Эскадру Узких морей – ну и название – то и не будет. А в наземной войне мы мало чем сможем помочь – придётся большую часть нашего отряда оставить на Бермудах. Ведь что помешает англичанам да хотя бы высадить десант на Главном острове и закрепиться там? Или придумать ещё какую-нибудь каверзу. А Бермуды терять больше не хочется.

– А что если привлечь ирландцев? Сформировать из них ополчение?

– Эх, Лёха, сегодня пришла новость, что остаться хотят лишь семейные пары, да и то не все, и женщины – все неженатые мужчины, и часть женатых, а также такие, чьи жёны не здесь, теперь настроены вернуться в Ирландию. Да, кстати – ремесленники, которых англичане решили оставить на Бермудах, все согласились остаться.

– Хоть что-то…

– А пока пойдём разберёмся с добычей.

Достались нам три корабля. "White Bear", флагман лорда Пикеринга, был кораблём первого класса, с пятидесяти семью пушками и командой в двести сорок человек. В трюме находились двести сорок солдат для гарнизона будущего форта на Барбадосе. Обрадовало, что на нём были коровы, овцы, свиньи, куры и утки, а также зерно и даже саженцы деревьев. Ещё на нём оказалась казна колонии, которой не суждено будет появиться – несколько ящиков золотых и серебряных испанских монет. "Белого медведя" недавно модернизировали, и он был в весьма неплохом состоянии.

Второй – "Святой Андрей" – оказался испанским галеоном, захваченным в конце прошлого века. Мореходные его качества были похуже, чем у "Медведя", и он использовался как транспорт для ирландских рабов – их было двести пятьдесят три, из них сто две молодые женщины, и ещё тридцать два "особо опасных" пленника в отдельном помещении. Там же транспортировались ростки табака и сахарного тростника, закупленного, как ни странно, всё у тех же испанцев.

И, наконец, третьим – тот самый, который попытался улизнуть – оказался купеческий корабль, переделанный в корсара, "Пляшущая вдова". Капитан её тоже был лейтенантом при захвате Бермуд, и его, как и две дюжины других таких же, оказавшихся на кораблях, арестовали, назначив судебное заседание на следующий день.

Команд для этих кораблей у нас не было, а оставлять англичан у себя на службе было бы неоправданным риском. "Святого Андрея" мы решили по возможности продать испанцам, а два других переделать под наши орудия, а также внести в их парусное вооружение и обводы кое-какие поправки. Но это будет сделано, пока нас нет.

Вечером Ринат принёс мне аудиозапись встречи обоих Пикерингов. Я попенял ему, что мы пообещали дать им пообщаться с глазу на глаз. Ринат усмехнулся и резонно заметил, что так оно и было – жучок не обговаривался, а что не запрещено, то можно. Всю я её слушать не стал – этим уже занимались его ребята – и лорд Пикеринг нас не разочаровал; он объяснял своему чаду, что они сами заслужили свою судьбу, и что встретить её нужно с гордо поднятой головой. Кстати, всё, что он пообещал написать, он и сделал.

На следующий день прошло судебное заседание, после которого казнили тех, кто уже был присуждён к смерти, а мне принесли прошения о помиловании от новых приговорённых. Подумав, я решил помиловать троих – в вакханалии они не участвовали, что подтверждали другие, и двух из них даже наказали по требованию миссис Блайд.

Из освобождённых ирландцев остаться захотели лишь большинство женщин и около трёх десятков мужчин. Остальные решили вернуться в Ирландию. Мы решили предоставить Ао и его людям вооружение солдат несостоявшегося гарнизона Барбадоса, после чего он и трое "новичков" попросили у меня аудиенции. К моему вящему удивлению, все они стали передо мной на колени, и Ао произнёс:

– Милорд, благодарим вас за то, что все мы обязаны вам свободой, а, вероятно, и жизнью. Поверьте нам, ирландец умеет быть благодарным, и мы – ваши должники на всю жизнь.

– Мы были рады оказать вам эту небольшую услугу. Причём взамен мы не ожидаем ничего, ведь мы русские. И, пожалуйста, не нужно бухаться на колени – мы это делаем лишь перед Господом и святынями.

– Но вы ещё и предложили доставить нас в Ирландию, и снабдили нас оружием, а тех из нас, кто заболел или пострадал от рук англичан, вы лечите, – возразил Ао, не вставая с колен.

– Прошу вас, поднимитесь, наконец. А то я могу и передумать насчёт оружия, – я улыбнулся, чтобы все поняли, что это шутка.

Они поднялись и представились:

– Шеймус Монахан, боцман из Кинсейла.

– Патрик Лехи, лоцман из Кинсейла.

Я с трудом удержался, чтобы не засмеяться – хотя на английском этого созвучия нет, боцман будет bosun, а лоцман – pilot. Но крамольная мысль всё-таки закралась – а вдруг третьим окажется "Кацман из Кинсейла". Тем более, он единственным из всех был шатеном.

– Шон O'Flanagan из Дерри. Дворянин – или был таковым, меня лорд Чичестер торжественно лишил всех титулов.

– Рад с вами познакомиться, господа. Но что-то, наверное, привело вас ко мне – не только чувство благодарности.

– Милорд, – замялся Шеймус. – Ао сказал, что вы… умеете хранить тайну.

– Будем надеяться… – усмехнулся я.

– Милорд, сам Кинсейл уже очистили от ирландцев, но деревни вокруг него ещё нетронуты. Как только корабли уйдут из Кинсейла на восток, наши люди поднимут восстание и попробуют воспользоваться отсутствием этой части Ирландской эскадры и большей части местного гарнизона.