Максим Дынин - Голод и тьма

Ну что ж, подумал я, оба Пикеринга не жильцы на этом свете.

– Понятно. А что было дальше?

– Когда "Лайон" вернулся в Саутгемптон, корабль отдали другому, а меня уволили. У меня оставались деньги – я был в команде Дрейка, когда он захватил и сжёг Картахену. На них я построил "Золотого Кабана", в честь моей любимой таверны, и летом прошлого года мы ушли в плаванье. Хотели зайти на Святую Елену для пополнения запасов воды, но там была чья-то колония, побоялись, зато зашли на Тристан-да-Кунью и далее к мысу Горн и к берегам Южной Америки – нам рассказали, что сюда соваться не нужно, здесь русские патрули, зато из Перу в Санта-Лусию ходят галеоны. И нам повезло – несколько месяцев назад мы захватили галеон с грузом серебра и золота, но сами при этом понесли значительные повреждения, и нам пришлось искать лёжку.

– Где именно?

– Есть на Тихом океане испанский порт Буэнавентура. Точнее, был – как нам рассказали пленные испанцы, его восемь лет назад уничтожили индейцы. А недалеко от того места, где он находился, есть остров, который они именуют Горгона. Там хорошая гавань, есть свежая вода, густой лес, и водятся звери, похожие на небольших свинок, так что есть и свежее мясо. Вот только змей там много – я потерял полдюжины матросов и лейтенанта Джеймисона от змеиных укусов. Так что, когда мы наконец-то смогли поднять паруса, мы оставили это змеиное гнездо без сожаления. Хотели уже возвращаться домой, на Бермуды, но по дороге увидели другой галеон и пошли за ним, нагнав его милях в ста к югу отсюда. Он сразу спустил флаг, увидев нас – подумали, наверное, что мы им сохраним жизнь. Но нам незачем, чтобы про наше присутствие здесь знали. Так что, как и команда первого галеона, они очутились в желудках у акул.

Но мы не были готовы к урагану. Он пришёл не с Тихого океана, а из Карибского моря, пройдя по суше. Мы смогли спасти корабль, обрубив все три мачты, но ветер принёс нас сюда. А потом ваши корабли нас захватили… Прошу вас, не убивайте меня! Я всё вам рассказал, а у меня в Англии жена и двое детей… вы же не сделаете их сиротами?

И он бухнулся на колени. Да, подумал я, где тот развалившийся на стуле наглец начала допроса? Вася же приказал:

– Нарисуешь карту Бермуд, причём укажешь, где ваши посёлки и укрепления, а где в пещерах были слышны выстрелы. Ну и также карту твоего этого острова со змеями.

– У меня в каюте есть карты этих островов – их составил мой штурман, Томас Джеффрис. Хороший штурман, но к бою непригоден – отказывается убивать, как он выразился, мирных людей после битвы. Так что после возвращения на Бермуды я собираюсь – собирался – выгнать его взашей, нашёл бы там другого.

– И много у вас было таких?

– Ещё наш рулевой, Джеймс Адамсон, и корабел, Стивен Данн. Его я взял, потому как он племянник человека, с которым я когда-то служил у Дрейка. Но корабел оказался очень хороший, именно он сделал "Кабана" таким быстрым, поэтому я его и взял с собой – а вдруг его придётся чинить. В боях он не участвует, мы его запираем в каюту для пленных, благо пленных у нас нет. Зато после боя с "Сан-Антонио" всё нам починил, как миленький. А Адамсон стоял при каждой битве у руля, он моряк опытный, но от него я тоже отделаюсь. Отделался бы.

Так, подумал я, вот и хорошо. Кроме тебя, все, кто выжил, не преступники. А с тобой мы разберёмся.

Капитана отконвоировали в камеру, а мы с Васей пошли к Володе обсудить ситуацию. Придётся идти на Бермуды – наших людей, если там кто-то выжил, нужно будет спасти, и чем скорее, тем лучше. И выходить нужно не позже середины декабря, чтобы обойти мыс Горн в январе либо начале февраля, а лучше раньше.

И второй вопрос – что нам делать с капитаном, и что с тремя другими. Мы никого никогда не казнили – за нас это делали то мивоки, то испанцы. Но то, что он делал с нашими людьми на Бермудах, однозначно должно караться смертью. Мы договорились, что сделаем это там же, в крепости, незадолго до нашего ухода. А трёх других мы задумали пока взять с собой, а там видно будет. Особенно корабела – у меня возникла мысль, что он – племянник нашего Джона.

Но когда конвойные пошли за следующим пленником, чтобы отвести его на допрос, они увидели, что к решётке кто-то привязал пояс, а на нём висел Кидд с посиневшим лицом и вываленным языком. Вряд ли это было самоубийство – в камере не было ни единой табуретки – так что ему явно помог кто-то из его компаньонов. А то и все трое.

Меньше всего дал допрос рулевого, Джеймса Адамсона. Родом он был из шотландского Абердина, но в один прекрасный день судно, на котором он служил, было выброшено на скалы у острова Уайт. В близлежащем Саутгемптоне он узнал, что некий капитан Кидд набирает команду. Именно он был у руля, когда "Кабан" захватил галеон "Сан-Антонио", после чего Кидд его обнял и назвал лучшим рулевым, какого он когда-либо видел, и пообещал лишнюю половину доли при дележе добычи.

Но, когда двух женщин с галеона – жён испанских чиновников, возвращавшимся в Манилу к мужьям – пустили "по кругу", а потом вместе со всеми испанцами заставили пройти по доске, Адамсон был в числе немногих, кто потребовал, чтобы его высадили в ближайшем порту. Двух матросов помоложе, также заявивших протест, заставили пройтись по доске вслед за испанцами, а Адамсону Кидд лично выбил два зуба и сказал, что если он ещё раз так взбрыкнёт, то и самому придётся прыгать в море вдали от берега. Да и обещанная дополнительная половина доли ему более не светит.

Мы предложили Адамсону отпустить его в Санта-Лусии, но он испуганно запричитал:

– Помилуйте, этим испанцам все равно – убивал ты испанцев или нет. Повесят, как пирата.

– А если мы замолвим за тебя слово?

– Всё равно повесят, как только вас рядом не будет.

– Но ты же понимаешь, что в Англию мы тебя доставить не сможем.

– Мне в Англию лучше и не надо – начнутся вопросы, где твой корабль и как у тебя получилось вернуться обратно. А можно к вам, в Россию?

Подумав, я сказал:

– Если ты готов принять православие и научиться говорить по-русски, тогда я подниму этот вопрос сегодня вечером.

– Ох, пожалуйста!! Смилостивитесь над бедным матросом!

Следующим к нам привели Джеффриса. Тот, как оказалось, родился в Белфасте – сын отца-шотландца из Глазго и матери-ирландки из Баллимины, куда его отец переселился в юности. Оттуда семья и переехала в Белфаст, где отец работал на верфи. Сам же Джеффрис ушёл в море ещё юнгой, и к сорока годам дослужился до штурмана. Как и Адамсон, он в конце концов оказался в Саутгемптоне. Кидд нашёл его сам и предложил ему тройную долю, но Джеффриса привлекли не столько деньги, сколько возможность повидать дальние края. После истории с командой "Сан-Антонио", он понял, что зря согласился на этот вояж, но делать было нечего до возвращения в Англию или хотя бы на Бермуды. Точно так же, как и Адамсон, Джеффрис попросился остаться у нас. Подумав, я решил, что неплохо было бы сделать их инструкторами в нашей мореходке, и собирался поднять этот вопрос на заседании Совета.