Максим Дынин - Голод и тьма

Именно там оказалось лежбище трёх беглых ирландцев. Находилось оно всего в полкилометре от убежища наших ребят – странно, что они друг друга ни разу не увидели и не учуяли. Взяли их "без шума и пыли" – сидят они за обедом из сырой рыбы и крабов, а в следующий момент их держат чьи-то сильные руки. Они пытались кусаться, но, узнав, что они у друзей, они безропортно пошли с нами в медчасть на "Победе".

Как и остальным, я предложил им остаться у нас, но один из них, тёмноволосый долговязый мужчина лет, наверное, сорока, ответил:

– Благодарю вас за ваше щедрое предложение, ваше сиятельство. Но я не хочу жить в мире и довольствии, пока наши враги топчут священную ирландскую землю.

– Тогда, как только мы уйдём в Россию, мы забросим вас по дороге в Ирландию. А что скажут ваши спутники?

Он перевёл мои слова на ирландский, и те лишь поклонились мне – английского они, похоже, не знали.

Уходить мы решили пятнадцатого марта. Английские корабли были уже отремонтированы, вычищены и выдраены до блеска силами каторжников, и вооружены нашими орудиями, так что можно было уходить – они справятся и без нас.

Но в ночь на двенадцатое марта меня разбудили:

– Алексей, в проливе показались два английских корабля!

К нам в лапы попались два корабля – красавец "Белый Медведь" с пятидесятью семью пушками, и "Святой Андрей", в девичестве испанский галеон, захваченный англичанами десять лет назад. Ныне же он использовался для транспорта колонистов, в основном ирландских рабов, в Виргинию, и пушнины обратно в Англию, а от сорока пушек на нём оставались двадцать, чтобы сэкономить вес.

Увидев "Победу", они абсолютно правильно решили дать дёру – но два выстрела из Курского форта, куда уже завезли пушки, порвали парус у "Медведя" и сбили мачту у "Святого Андрея". Это охладило их пыл, и оба английских корабля немедленно спустили флаги.

"Белый Медведь" был построен ещё в 1563, но восемь лет назад его перестроили и усовершенствовали, и он стал одним из самых мощных английских "королевских кораблей" – быстрее и мощнее любого испанца. А когда на него поставят орудия из наших запасов, это будет парусник, равного которому на атлантическом побережье Америки не будет. На Бермудах корабль такой мощи не очень-то и нужен, а вот для наших новых карибских колоний – в самый раз. Именно туда он и направится в ближайшее время, вместе со "Святым Андреем". Названия мы решили оставить такими, какими они были – святой апостол Андрей, как известно, проповедовал и на Руси, а белые медведи – напоминание о русской Арктике.

Для патрулирования Багам и окрестностей у нас оставались корабли, взятые при освобождении архипелага – тридцатидвухпушечный "Бермуды", урождённый "Warspite", и тридцатидевятипушечный "Радонеж", бывший "Merhonour", а также два восьмипушечных пинаса, построенные здесь же, на Багамах, получившие у нас названия "Любеч" и "Измайлово". Парусники, конечно, но на безрыбье, как известно…

Таковы были наши планы на будущее. А в данный момент интереснее всего для нас был даже не сам "Белый Медведь", а его пассажиры. Ибо на "Белом Медведе" прибыл не кто иной, как лорд Джон Пикеринг, адмирал Его Величества Короля Якова. Именно Якова – королева Елизавета скончалась в январе этого года, четырьмя годами позже, чем в нашей истории, и её шотландский родственник, король Яков VI, занял английский престол под именем Якова I.

Лорд Пикеринг был принят мной, Сашей Сикоевым и Мишей Жуковым в кабинете губернатора острова. Он был то ли умнее своего сына, то ли у него было больше жизненного опыта. После своего задержания, он даже не удивился, и, когда его привели к нам, учтиво представился и добавил:

– Ну что ж, господа, не ожидал, что вы так быстро здесь окажетесь. Да и кораблик ваш – совсем другая кастрюля с рыбой, как у нас говорят, нежели то, что стояло на якоре в этой бухте, когда мы здесь оказались в первый раз. Спрашивайте, отвечу – я так понимаю, что шансов выжить ни у меня, ни у моего сына нет? А как насчёт моей невестки с дочерью?

Я только хотел сказать, что с женщинами и детьми мы не воюем, как Миша, на своём ломаном английском, ответил:

– Если вы повести себя умно, то мы их не трогать.

– Буду благодарен, если так. Теперь такой вопрос – я так понимаю, вы хотите нас повесить?

– Именно так наказывают за пиратство, – менторским тоном сказал Саша.

– А что если я отвечу на все ваши вопросы? И добавлю кое-какую информацию, которая для вас может оказаться чрезвычайно важной? Могут ли нам в таком случае отрубить головы, или хотя бы заставить "пройтись по досочке"?

Я посмотрел на него и сказал:

– Да, лорд Пикеринг, если вы ничего от нас не утаите, то я согласен на последний вариант.

– Ну вот и хорошо. Видите ли, у нас быть повешенным – позор для дворянина. А я всё-таки дворянин, хотя, я так понимаю, мои действия при присоединении Бермуды вы не считаете достойными сего благородного сословия. Да, кстати. Вы, я так полагаю, и есть тот самый принц Николаевский?

– Да.

– Ну что ж, про вас я много наслышан, и одно мне импонирует – вы человек своего слова и истинный аристократ. Жаль, что вы министр не Британской короны, а этих русских, нам бы не помешали люди, которые не завязли в интригах, а работают на благо своей родины. Но, как бы то ни было, позвольте вам описать современное положение дел?

– Буду весьма благодарен, лорд Пикеринг.

– Так вот. Начнём с России. Ваш король Борис и его супруга умерли от какой-то болезни после семейного обеда. Злые языки поговаривают, что их отравили, но, знаете ли, на то они и злые языки. Более того, королевский пробователь выжил и сейчас в свите нового короля. А наследник престола, принц Джордж, находился в походе со своим отрядом и, насколько я слышал, погиб при обороне некой крепости на западе вашей страны.

У меня невольно сжались кулаки. Тот посмотрел на меня и продолжил:

– Простите, ваше сиятельство, всё, что я вам говорю, правда, пусть и неудобная для вас. Далее. Вашего нового короля зовут Димитрий Великолепный. Он сын короля Джона Ужасного – по крайней мере, так говорят об этом поляки. Сразу после смерти Бориса, некоторые ваши военачальники поклялись ему в верности и перешли со своими войсками на сторону законного сюзерена. Недавно Димитрий короновался в Москве и взял себе титул императора. Этот титул пока не признал никто, но страна в его руках, вместе с польскими.

– И что, вся страна безропотно легла под этого Димитрия?

– Есть, как говорят, кое-какие города, где ещё держат оборону несогласные – но те, кто против него, ныне считаются мятежниками и подлежат уничтожению.

– А вы не скажете, как эти города называются?

– Знаете, я не умею произносить ваши названия – язык сломаешь… Но один из них – на юго-западе, какие-то около Москвы, да ещё и на Балтийском море. Как бы то ни было, недавно был заключен Союз Трёх Королей. В него входят король Димитрий и польский король Сигизмунд, а также принц Лотарингский Генрих, которого наш августейший монарх по праву признал королём Швеции – ведь он потомок короля Швеции Кристиана, незаконно лишённого шведского престола в 1521 году. И этот союз обратился за помощью к нашему монарху, который соизволил распорядиться об оказании помощи Союзу.