Максим Дынин - Голод и тьма

Во время моего путешествия по Испании, Мендоса в Севилье отсутствовал, так что я с ним знаком не был. Лилиана тоже знала про него лишь понаслышке, но то, что она про него слышала, было весьма интересным. Дон Хуан отличился в Португальской кампании, где служил у самого герцога Альбы. А ещё он был писателем, причём не столь уж и плохим, а также другом некоторых из тогдашних литераторов, включая Лопе де Вегу и даже Мигеля де Сервантеса. Последнего, впрочем, посадили было в севильскую тюрьму за растрату казённых денег, когда сам дон Хуан был там губернатором; но именно он вскоре добился освобождения писателя. Кроме того, он любил разные хитрые механизмы.

Поэтому мы решили привезти ему, в числе других подарков, позолоченные наручные часы с самовзводом (из груза Святой Елены), пластиковые часы с кукушкой (оттуда же, дон Хуан пластмассы никогда не видел, и ему должно понравиться), а также стихи Пушкина в испанском переводе. Последнее, как ни странно, нашлось в библиотеке "Москвы" – причём в подарочном издании, с золотым тиснением. Откуда этот томик там появился, не знал никто.

Следующим вопросом было получение своевременных данных из прекрасного далёка. С Мексикой и в некоторой мере Испанией было всё более или менее ясно. Радиостанция во Владимире уже работает вовсю, и связь с Форт-Россом действует бесперебойно. Следующий приёмопередаточный пункт будет установлен на Сокорро, главном острове архипелага Ревильяхихедо; так они именовались в нашей истории, а в здешней архипелаг будет называться Царским, а остров получит имя Бориса Годунова. Далее – в Санта-Лусии, точнее, в заливе Святого Марка. Так что любая информация из Санта-Лусии попадёт к нам в Форт-Росс за пару часов – причём львиную долю этого времени займёт передача информации в залив Св. Марка; впрочем, если в заливе Св. Лусии будет дежурить наш корабль (а это предусмотрено соглашением), то информацию мы получим ещё быстрее.

Неплохо было бы открыть посольство в Мехико, чтобы была возможность реагировать на любое изменение обстановки в столице Новой Испании. Но в те времена постоянных представительств ещё практически не существовало. Впрочем, этот вопрос я попробую провентилировать при личной встрече с доном Хуаном и его людьми.

Надо признать, что людей и ресурсов на большее пока ещё нет – ведь для каждой станции нужна будет база, нужно будет наладить её защиту, обеспечение… Уже принято постановление о ротации нашей небольшой профессиональной армейской группировки, в том числе и между подобными базами, но она ещё, увы, слишком мала, да и вопрос снабжения не проработан. Но, тем не менее, мы всё-таки обсудили наработки для будущего.

Для связи с Перу (где вице-королём теперь будет не Веласко, а дружественный нам Гаспар де Суньига, который, к тому же, ещё и родственник нашей Лилианы) предусмотрены станции на Кокосовом острове, к западу от будущей Коста-Рики, далее на острове Горгона, к западу от Новой Гранады, Галапагосских, тьфу ты, Черепашьих островах, и на одном из островов Александра Невского. Тогда наши торговые корабли в Кальяо и Консепсьон смогут транслировать любую информацию. Со временем такие же радиобазы можно будет основать и далее на юг, на Огненной Земле, островах святого Михаила (с выходом на Буэнос-Айрес и Южную Бразилию), и, вероятно, острове Ронкадор – для связи с севером Бразилии. Но это всё, увы, в будущем.

Но важнее всего для нас связь со Святой Еленой, Бермудами, и особенно Европой. Вот здесь начинаются проблемы. Но теоретически возможно следующее.

От Кокосового острова – через Центральную Америку на остров Провидения на юго-западе Карибского моря, далее Барбадос. Можно было, конечно, попробовать прямую связь с Барбадосом, минуя промежуточную станцию; но между Кокосовым островом и Барбадосом высятся несколько горных систем на севере Новой Гранады, включая Сьерру Неваду де Санта Марта – с вершинами до пяти тысяч семисот семидесяти пяти метров. А путь через остров Провидения пролегал по морю, и лишь в Центральной Америке чуть более ста километров по суше, но больших гор там нет, имеются лишь невысокие холмы.

От Барбадоса на север на Бермуды, на восток на остров Корву в западных Азорах, который мы намеревались купить, благо он не был заселён и большого интереса для Португалии не представлял. Остров – это потухший вулкан, с чьих склонов должна получиться связь даже с Гогландом. Ведь- у нас имелись рации, работавшие на расстояние до пяти тысячи километров, при условии отсутствия высоких гор – что мы имеем в данном случае. Одновременно, если мы построим базу на острове Вознесения, мы сможем связаться с ней и с Корву, и со Святой Елены. И, наконец, если у нас будет посольство, скажем, в Лиссабоне, то и с ним можно будет наладить коммуникацию.

Но это всё в будущем. А пока мне нужно будет обговорить с Мендосой вопрос посольства в Мехико, а также возможность переправлять будущих переселенцев по суше. Я видел два варианта – из Веракруса через Мехико в бухту Святого Марка, и через Панамский перешеек. Второй был намного более коротким, там не было гор, а неплохая испанская дорога уже существовала. Но там была одна проблема, причём круглогодичная – комары, переносящие малярию, жёлтую лихорадку и другие прелести. И если от жёлтой лихорадки у нас пока ещё было достаточно вакцины, то от малярии её не было вообще, хотя в минздраве над этим работают.

Я посмотрел на часы и скривился. Литургия уже более получаса как началась, а пропускать её мне не хотелось, всё-таки мы через три дня уходим. И я встал:

– Собрание объявляю закрытым. Кто хочет, пойдёмте в храм.

Что мы все и сделали.

После воскресной литургии, как правило, готовилось угощение для прихожан. День постным не был, и сестричество храма приготовило оленину по-мивокски, а для монахов, включая нашего епископа – рыбу. Но задерживаться нам было не с руки – сразу после службы должно было состояться заседание Совета, гвоздём повестки которого были предстоящее посольство в Санта-Лусию и выкуп наших новых территорий согласно подписанному мною договору, и, кроме того, должны были быть подведены итоги по деятельности ряда министерств. Сердобольные женщины сделали нам бутерброды с олениной и какими-то травами, и мы, по дороге "усиленно пережёвывая пищу", проследовали в здание Администрации Русской Америки.

Заседания Совета бывали двух видов – официальные и рабочие. На официальных председательствовал наместник Государя Тимофей Хорошев, хотя, конечно, на самом деле заседания вёл Володя Романенко; кроме того, там собирались лишь министры. Такие заседания проходили два раза в год – пятнадцатого февраля, в память первого официального заседания в 1603 году, и пятнадцатого августа. Кроме того, полагалось их проводить в особых случаях, и именно такое заседание будет проведено сразу после возвращения из Санта-Лусии. Кроме того, мы с Тимохой – так я его называл, когда мы были наедине – решили, что он пойдёт с нами в Санта-Лусию, но будет числиться лишь личным представителем царя, а главным действующим лицом будет Володя.