Андрей Валентинов - Цикл Аргентина. Компиляция. Романы 1-6

Хинтерштойсер встал, отряхнул куртку, каску поправил.

— Прогребем!

Капитан Астероид думал не долго — героям сомневаться не положено.

— Принято. Обсудим после, а сейчас…

Поглядел вниз, затем по сторонам, кивнул удовлетворенно.

— В начальную точку вышли. Слушайте, Марек, полетное задание.

Слушать Марек Шадов был готов, а вот смотреть — нет. По сторонам незачем, всюду небо. Вниз же — не решался пока. Как ни бодрись, а под подошвами ровно километр, только что замерено. Проще представить, что просто стоишь, не так важно на чем. Держит, пусть и пружиня слегка, и ладно.

— Как бы сформулировать поточнее? — Капитан Астероид на миг задумался. — Воздушный бой — слишком серьезно, не для этого случая. Точно! Догонялки! Kvach! Я убегаю вы, Марек, за мной. Задача — дотронуться рукой до моего плеча. Можно и одним пальцем, считается. Потом — наоборот, убегаете вы, я — следом. И учтите, вначале лечу по прямой, скорость средняя, затем форсаж — и начинаю figurjat'… Ну, как это перевести, а?

— Ne nado, tovarishh komandir, ja ponjal.

Марек решился — и поглядел-таки вниз. Ничуть не страшно! Прямо под ногами — долина, тонкая нить знакомой дороги-грунтовки, горы по правую руку, ангар, коробок малый, — по левую. Отель за спиной остался. Роберт-пилот уверен, что человека на такой высоте не разглядеть, а подзорные трубы, что на смотровой площадке, в сторону Эйгера развернуты. Но если кто очень захочет, пусть любуется высшим пилотажем, не жалко. Легендой больше, легендой меньше…

— Готовы? — Капитан Астероид.

— Готов! — Пилот-испытатель Крабат.

Полетели!

— …Но ты-то летать не умеешь! — сварливо молвил старый Огр. — Стенку там искривить, склон подправить, это я еще понимаю. Но в воздух крюк не заколотишь, верно? Брось, не старайся!

Хинтерштойсер решил не отвечать. Старик сегодня не по-людоедски многословен, зудит и зудит надоедливой мухой. Разве что удивило «но». Выходит, кто-то крыльями обзавелся? Ничего, мы и без крыльев!

Эйгер-людоед прав в одном — скалолазам полеты противопоказаны, потому что летать приходится главным образом сверху вниз. Однако в любом правиле имеются исключения. Верно, старик?

На этот раз промолчал Огр. Обиделся, видать. И ладно! Крюк вбит в скалу, от зеркала-замка справа, страховочные веревки вдеты, проверены, по рукам розданы…

— Тони?

— Порядок.

Братцы-итальянцы?

— Pronto! Pronto, Andreas!

И спрашивать не пришлось.

Хинтерштойсер на миг прикрыл глаза. Черная Каменная Дева Баварская, не попусти!..

Все! Дюльферяе-е-е-м!..

Скала выскользнула из-под ног. Метр, два… Правая рука — стоп, левая — стоп! Висим? Висим! Впереди — оставленный карниз, слева и выше — гладкая скальная поверхность, внизу пропасть, и сверху она же, до самого зенита. Веревка (да хватит веревки, хватит!) натянулась струной. И как тут полетишь? Можно только ногами в камень упереться и рукой слегка помочь. Влево, потом вправо… Качнуться, веревку напрягая, сместиться на полметра. И тут же обратно — на те же полметра.

Влево — вправо, влево — вправо.

Рукой упереться, ногой оттолкнуться… Полметра… Метр… Уже два… Рука… Нога, обе ноги сразу…

Был человек — стал грузик на веревке, маятник у пустого циферблата. Влево-вправо! Три метра, три с половиной, четыре… Нет, еще не четыре… Влево-вправо. Влево… Уже пять!

«Пляшут танец озорной Ганс и Грета в выходной…»

Маятник ускорял ход, маленький, еле заметный на фоне огромной серой скалы. Влево-вправо, влево-вправо! В ушах свист, во рту солоно, видать, губу прикусил. А перед глазами камень, камень, камень. Толкнешь ногой — и снова камень…

«Под веселый перепляс в них врезается фугас. Раз — ха-ха! Два — ха-ха!..»

…А потом стало легко, неожиданно, мягким сильным рывком. Веревка-струна как будто ослабла, перестав резать руки, ботинки уже не касались камня, скала отступила назад, теряя высоту и размер. Затем и вовсе исчезла, превратившись в гладкий пирс из желто-медового янтаря. Андреас Хинтерштойсер летел, парил, рассекая послушный воздух. Он мог теперь все — подняться к самой вершине, спуститься вниз, на зеленую траву, мог даже застыть на месте, презирая закон тяготения…

Человек опомнился, выдохнул, слизал кровь с губы. К вершине он еще успеет, сейчас нужно влево, только влево — туда где из стены выпирает острый выступ-хапала. Подлетаем… хватаем. Мимо! Ничего, вторая попытка!..

Летим!

«После танцев сам собой возникает мордобой. Нет под глазом фонаря…»

Обратно…

«…Значит, вечер прожит зря. Раз — ха-ха! Два — ха-ха…» Н-ну! Есть!

Его тряхнуло, приложило скалой в грудь, выбивая из легких остатки воздуха, но Хинтерштойсер все же успел вцепиться в холодную каменную твердь всеми пальцами — и самому окаменеть.

Есть! Е-е-есть!..

Маятник замер. Маятник исчез. Человек перевел дух, нащупал подошвами узкий скальный карниз, встал, все еще не веря. Взмахнул рукой.

— Я здесь, здесь! Ого-го-го-го! Здесь!..

Эхо ответило неохотно, словно сквозь зубы. Старый Огр-людоед, насупив ледяные брови, поспешил укрыться за сизым щитом тумана. Тщетно! Кто хотел — тот уже увидел его поражение, его вечный позор. Дуэльным шрамом поперек каменного лика — острая прямая отметина.

Траверс Хинтерштойсера!

Телефоны молчат. — Мы могли бы встретиться? — Первое Ледовое. — Домик на Монмартре. — Над пропастью. — Dressed to Kill. — Место в самолете. — Обратный траверс. — Кто кого первый измельчит. — Я — Капитан Астероид! — Телеграмма. — Печать на конверте. — Степень пульверизации. — Каменный клык.

Она покинула номер в «Гранд-отеле» ровно через двадцать три минуты после того, как не ответил третий, последний из телефонов. Время засекла чисто по привычке. Отчитываться ни перед кем не придется, разве что пред ликом бородатого старца с ключами на поясе. Если спросит, можно и доложить: охрана исчезла, никто из помощников не отозвался, вымерли. Действовала по обстановке, но где-то и в чем-то ошиблась. Вы уж простите, месье Симон!

Но пока еще есть надежда, что доклад не состоится — или будет отложен хотя бы на полвека. До июля 1986-го потерпите, πάππας?

…Два чемодана, сумочка, летнее пальто перекинуто через руку, чтобы не измялось. Все? Нет! Расстегнуть замочек на сумке, где спрятан пистолет — если что, стрелять первой, ни о чем не спрашивая. Иначе ответ придется выслушивать в присутствии месье Симона.

С утра все шло штатно, и женщина уже собралась на очередную встречу. Добираться всего ничего, десять минут пешком и то без особой спешки. Пару дней назад, до вечера в кабаре «Paradis Latin», она бы так и поступила, даже оружие не стала бы брать. Самый центр Парижа, ясный день, улицы полны народа. Не Чикаго же здесь, в самом деле!