Андрей Валентинов - Цикл Аргентина. Компиляция. Романы 1-6

– Нет-нет, ничего сложного, – улыбнулся небесный ландскнехт. – Вполне штатный полет, тем более, это за городом, отдельная вилла. Даже мудрить ничего не пришлось, встретил объект во дворе…

В спортивном костюме, умытый и причесанный, парень по имени Николас смотрелся совершенно по-домашнему. Пэл так и тянуло погладить его по светлым волосам, словно слегка нашкодившего, но все равно любимого младшего братца. Штатный полет – сквозь дождь и ночную мглу…

– Объект… Кстати, очень хорошая девушка. Она передала пакет и очень благодарила за письмо от господина Бониса. Сейчас у нее все в порядке, но вам с ней лучше не встречаться. Подруга высокопоставленного нациста, естественно, под наблюдением, для контакта нужен подходящий предлог.

Пэл в очередной раз удивилась совпадению. С Матильдой Шапталь, резидентом Цеха Подмастерьев в Рейхе, ее просил связаться мистер Эйтз. Но не только он. Обворожительный Жорж Бонис, с которым они познакомились на Монмартре, тоже оказался из числа знакомых таинственного резидента.

– Мы с ней поговорили… А сейчас, леди Палладия, если вы не против, хочу поговорить с вами.

Пэл удивленно моргнула. Что это с ландскнехтом? Волнуется и сильно.

– Мы и так с вами разговариваем, Николас! Что случилось?

Парень встал, распрямил плечи, сразу же став старше и серьезнее.

– Леди Палладия! Мне двадцать лет, я совершенно здоров и в очень хорошей физической форме. Прошел полную подготовку в Абверштелле, неплохо стреляю из всех видов стрелкового оружия, летаю на планере, начал осваивать самолет. Принимал участие в нескольких боевых операциях, и каждый раз успешно. И, кроме того, я везучий…

Пэл тоже встала, не зная, что сказать. Еще один везучий, хоть завидовать начинай.

– Понимаю, как такое звучит со стороны, но это все – правда. Леди Палладия! Мир тесен, у нас с Матильдой Шапталь нашлись общие знакомые, даже… друзья. А еще… В Париже я случайно узнал, что Цех Подмастерьев готовит крупную операцию. Меня не пригласили, берут только своих, трижды проверенных.

Помолчал немного и выдохнул:

– Возьмите меня с собой в Монсальват!

Раньше были тюрьмы, теперь – темница, самая настоящая, словно из книжки про узника замка Иф. Голые каменные стены, маленькое зарешеченное окно, ведущее в коридор и обитая железом дверь, сплошная, без глазка. Темница не ведала хитростей позднейших веков, она была основательна и проста. Сбитые из досок нары, параша в углу и маленькая полочка слева от двери. Не хватало лишь мокрой соломы на полу и ввинченных в стену цепей.

Свет шел из коридора, ни электричество, ни керосин заключенному не положены.

– И разговаривать, Рихтер, с тобой не велено, – наставительно молвил носатый гефрайтер, сосед по казарме, опуская поднос с завтраком прямо на нары. – Поэтому вопросы можешь не задавать, все равно не отвечу.

Покосился на зарешеченное окошко.

– Сам все расскажу. А ты ешь, тебе камрады кое-что из пайка подбросили. Значит так… Ротного сняли, на следующее же утро. Пока обязанности исполняет Скальпель, но, говорят, скоро нового пришлют…

Темница, она же крепостная гауптвахта, все же имела недостаток – не было тюремщиков. Выводные – свои же сослуживцы, народ дисциплинированный, но с пониманием. Ночью Лонжу даже выпустили в коридор – пообщаться с прочими сидельцами. Их осталось немного, десяток освободили почти сразу, не дав даже освоиться, пятерых – на следующий день.

– Взвод в казарме заперли, по одному таскают к гауптману из Абвера. Меня с самого утра вызвали. Ничего особенного: кто, откуда, за что привлекался. Хорошо еще, я не «политик», больше по дракам. А потом поехало: что видел, что слышал, какие разговоры велись…

Все это Лонжа уже знал. Происходящее немало удивляло. Нападение на пост – не шутка, следствие наверняка будет серьезным, всю крепость вверх дном перевернут. Но пока из Берлина никто не пожаловал, допросы вел Домучик и то без особого рвения. Ни его, ни остальных участников ночного похода пока ни о чем не расспрашивали.

Значит, серьезный разговор впереди.

– А так все, знаешь, тихо. Взвод в наряды не пускают, за нас остальные отдуваются, а в крепости «черных» полно, лазят повсюду. И еще сразу десяток грузовиков нагнали, тентованных, но не армейских, номера другие. Говорят, это уже за снарядами. А вот кому грузить, нашим или «полосатым», неведомо.

В коридоре послышался шум. Носатый герфрайтер приоткрыл дверь, выглянул:

– Все! Начальство явилось. Прием пищи закончил, Рихтер? Тогда счастливо оставаться, соблюдай внутренний распорядок и побольше думай об обязанностях военнослужащего Вермахта. Помочь не поможет, зато скучать не будешь.

Дверь с железным лязгом захлопнулась. Лонжа встал и тоже поглядел через железные прутья. То же, что и вчера – освещенный желтым электрическим огнем коридор, такое же окошко напротив. В этот миг он суетно пожалел, что не последовал совету хитреца Домучика. Бежал бы и теперь разглядывал крепость снаружи. А еще можно было остаться во Франции или уехать в Лондон, как советовали умные люди. Атташе в британском посольстве ясно намекнул: в убежище не откажут. Сидел бы сейчас в уютном гостиничном номере, читал бы газеты, радио слушал. А в Рейхе пусть рискуют другие – верноподданные, которым положено отдавать жизни за своего короля.

Август Виттельсбах грустно усмехнулся. Да кто же отдаст жизнь за такого короля?

Присел на нары, закрыл глаза. Язвительный сослуживец прав, думать в этих стенах несмотря ни на что можно. А еще вспоминать, все, что хочется, все, чем душу можно согреть. Желтая стружка на цирковой арене, мраморные ступени у Главного почтамта в Мюнхене, где они встретились с Агнешкой, букет цветов, который он все-таки достал после коронации. «Так бы и спросила: где ты шлялся ночью, małżonek?»

…А еще надо прикинуть, что он скажет Карелу Домучику. И это сейчас важнее прочего.

– Разговаривать запрещено! Ходить кругами! – противным голосом возвестил фельдфебель. – Нарушители внутреннего распорядка будут наказаны согласно уставу!..

Голос противный, а вот сам фельдфебель, чин с гауптвахты, не слишком. Командует, отвернувшись к стене – старую кладку изучает. А вдруг камни тоже вздумают уставной порядок нарушить?

– Повторяю! Разговаривать запрещено!..

Лонжа понял, как мало знает Горгау, когда их вывели на прогулку. Маленький дворик посреди четырех стен – он даже не подозревал, что такой существует. На плане крепости, что висит на стене библиотеки, не обозначен. Вероятно, как и многое другое.