Мэтью Кирби - Валгалла: Сага о Гейрмунне [litres]

– Жаль, что ты в нем не участвовал.

– Я пропустил одну битву, но война еще не закончена.

– Как это понимать? – удивилась Эйвор.

– Уэссекс еще не пал.

– Оглянись вокруг, Адская Шкура. Мы нанесли саксам смертельный удар.

– Эльфред жив, – сказал Гейрмунн.

По лицу Эйвор промелькнула тень.

– Увы, это правда. Ему удалось уйти. Этот саксонский король ловок и хитер.

– Мы видели его бегство, – сказал Гейрмунн. – Я и мои воины. Мы следовали за ним по пятам до болотного края на юге.

– Так он в Суморсете? – спросила Эйвор.

– Не знаю, как это место называется, но он скрылся за стенами крепости. Крепость стоит на озере, окруженном болотами.

Эйвор кивнула, задумавшись.

– Эльфред давно вынашивает тайные замыслы. Слышала, он хотел объединить все саксонские королевства Англии. Похоже, не отказался от этой затеи.

– Нет больше саксонских королевств, – возразил Гейрмунн. – Есть земли, занятые датчанами, и есть Уэссекс. Но Уэссекс вскоре падет. – Он посмотрел на храм. – Я как раз иду к Гутруму. Надо без промедления решить…

– Он тебя не примет, – сказала Эйвор. – Я только что там была. Он не пожелал со мной видеться. Последний раз мы с ним говорили, когда жгли погребальные костры в честь павших. Он тогда рассуждал о христианском кресте так…

– Что ты сказала?

– Гейрмунн, он сильно изменился, – покачала головой Эйвор. – Это я и сказала.

– Смотрю, твой язык уже не настолько волен и честен, как в прежние времена.

– Наверное, ты прав, – согласилась Эйвор. – Зато мой язык стал мудрее.

– Быть может, Гутрум и изменился, но мне он во встрече не откажет. Я заставлю выслушать себя.

Гейрмунн собрался уйти. Эйвор загородила ему дорогу:

– Веди себя осмотрительно, Адская Шкура. Твой язык тоже может стать мудрее. – Она отошла в сторону. – В жизни много путей на суше и на море. Если наступит день, когда тебя с Гутрумом более не будет связывать клятва, для тебя найдется место в Равенсторпе.

– Спасибо, Эйвор. – Гейрмунн посмотрел вниз, где виднелась материнская хижина. – Надеюсь, место найдется и для Льювины. Мне ненавистно думать о ее одиночестве в Йорвике.

– У нее есть место, и она это знает, – печально улыбнулась воительница. – Но, как тебе известно, твоя мать сама выбирает, куда ей идти.

– Это я знаю, – ответил Гейрмунн и тоже улыбнулся.

Они обнялись на прощание. Эйвор пошла вниз, а Гейрмунн шагал вверх, пока не оказался возле христианского храма.

Храм был очень похож на тот, что в монастыре Тортреда, только меньше. Входная дверь была расщеплена и едва держалась на петлях.

– Мой конунг, ты здесь? – спросил Гейрмунн, с осторожностью протискиваясь через дверной проем.

– Здесь, – послышалось изнутри. – Никак это Гейрмунн Адская Шкура снова вернулся из мира мертвых?

Гейрмунн двинулся дальше. Часть окон с цветными стеклами уцелела. Другие были разбиты. Потоки света, льющиеся сквозь пустые рамы, напоминали острые лезвия мечей. Гейрмунн шел, глядя под ноги и хрустя битым стеклом.

– Я вернулся и принес тебе весть об Эльфреде, – сказал Гейрмунн.

Гутрум молчал, затем повторил имя саксонского короля:

– Эльфред.

Голос конунга раздавался из дальнего конца храма. Гейрмунн пробирался туда сквозь тени, лучи света и висящую в воздухе пыль.

– Да, Эльфред. Он прячется в крепости на юго-западе. Эйвор назвала это место: Суморсет. Остров, где стоит его крепость, окружен топкими болотами, но я думаю, мы сумеем выманить Эльфреда оттуда.

Гутрум не отвечал. Подойдя ближе, Гейрмунн увидел его стоящим перед христианским алтарем.

– Конунг, ты слышал меня? Эльфред…

– Я тебя слышал. Эльфред в Суморсете. – Гутрум произнес это так, словно сказанное Гейрмунном для него не новость.

– Я много думал о том, как нам захватить его, – продолжил Гейрмунн. – Задача не из легких, но выполнимая. Большая армия туда не пройдет. Но одними Адскими Шкурами я не обойдусь, нужны еще воины. Если ты мне их дашь…

– Оставь Эльфреда там, где он засел, – сказал Гутрум.

– Но, конунг, это невозможно. Уэссекс никогда…

– Ты никуда не будешь вторгаться! Повторяю: оставь Эльфреда там, где он укрылся.

Внезапная вспышка гнева Гутрума заставила Гейрмунна попятиться.

– Гутрум, у меня нет охоты тебя упрекать. Но я вынужден говорить так, поскольку битва за Уэссекс еще не закончена.

– Ее можно закончить, – возразил конунг, немного совладав с собой.

– Как? – спросил Гейрмунн. Слова Гутрума можно было истолковать по-разному. – О чем ты говоришь?

Гутрум тяжело вздохнул. Казалось, он даже стал ниже ростом.

– А говорю я вот о чем. Я устал от войны с тех пор, когда впервые появился в доме твоего отца.

– Мы все устали от войны! – крикнул Гейрмунн, задыхаясь от гнева и скорби. – Или ты желаешь спрятаться от нее здесь? В христианском храме?

– Спрятаться? – Гутрум впервые повернулся к нему. – Ты смеешь называть меня трусом?

– Надеюсь, что ты им не стал. – Гейрмунн помолчал, вспоминая напутствие Эйвор и взвешивая каждое слово. – Я видел, как ты возводишь укрепления, и это мудрое решение. Да, бывают времена, когда разумнее отступить и набраться сил. Но из-за страха такое отступление может продлиться дольше, чем нужно. Можешь быть уверен: Эльфред в крепости не сидит сложа руки. Он ежедневно наращивает свои силы.

– И что с того? – спросил Гутрум. – Ему не отнять у нас ни Мерсию, ни Восточную Англию. И Нортумбрию не отнять. Все это датские владения, и он это знает.

– Да, сейчас они датские. Но если мы смиримся с властью хотя бы одного саксонского короля, – особенно Эльфреда Уэссекского, – однажды саксы восстанут и вернут свои земли. Тебе это известно.

– Есть возможность заключить с Эльфредом прочный мир, – сказал Гутрум, вновь поворачиваясь к алтарю.

– Прочный мир? – чуть не поперхнулся Гейрмунн. – Как это понимать? Что сталось с датчанами, которые вместе с тобой приплывали в Авальсснес? Ты клялся, что Англия будет нашей, но не раньше, чем завоюем Уэссекс. Ради этого я отправился с тобой. Я поклялся себе, что так и будет. По той же причине принес клятву тебе! Я повернулся спиной к отцу, матери, брату. – Гейрмунну показалось, будто его ударили ножом в грудь, и он зажал кулаком несуществующую рану. – Мой отец погиб здесь! Я потерял воинов и друзей! Я не допущу, чтобы их гибель была напрасной!

– Благодарю тебя за честность, Адская Шкура, – сказал конунг и опять вздохнул. – Я подумаю о твоих словах. А пока мне больше нечего сказать. Оставь меня.

Ошеломленный Гейрмунн дрожал от гнева. Он понимал: дальнейший разговор с конунгом ни к чему не приведет, и боялся, что гнев толкнет его на необузданные слова и поступки. Повернувшись, он быстро ушел.