Мэтью Кирби - Валгалла: Сага о Гейрмунне [litres]

– Да, – ответил Гейрмунн. – И та же судьба отдала тебе Сиппанхамм.

– Сиппанхамм? – горько засмеялся Гутрум. – Мы шли сюда не ради Сиппанхамма! Без Эльфреда это место – хлев, утопающий в овечьем дерьме. – Выхватив меч, Гутрум направил клинок на Гейрмунна. – Мы пришли сюда, чтобы дать бой королю Уэссекса. Мы выбрали это место, чтобы покончить с ним, но он смог уйти. Саксонские ольдерманы набирают ополчение, а у нас нет сил сражаться с ними. Мы окружены войсками Вильтсира, Берроксира и Дефенасира. Если ты называешь это судьбой, тогда я скажу, что мы прокляты ею.

– Но у тебя есть браслет, – напомнил Гейрмунн.

– Браслет – это война! – взревел Гутрум. – А я хочу мира и потому говорю: нет ни судьбы, ни проклятия. Мы всего лишь соломенные куклы, вынужденные сами устанавливать мир и решать свою участь.

Гейрмунн понимал: достучаться до разума конунга способен только сильный предсказатель. Гутрум отрицает власть трех Прядильщиц, поскольку у него нет мужества встретить судьбу, сотканную ими. Он трусит, а трусость перед судьбой редко сменяется храбростью.

– Я отказываюсь воевать за Уэссекс, – сказал Гейрмунн. – Можешь заключать мир с Эльфредом. Я уйду, но только с браслетом.

Гутрум вздохнул:

– Придется тебе, Адская Шкура, забрать браслет силой. Конечно, если сможешь. Добровольно отдавать его я не намерен.

– Почему?

– Эльфред хочет, чтобы браслет уничтожили, – пожал плечами Гутрум. – Такова цена мира.

Гейрмунн обнажил Бродиргьёфр и устремился на конунга. Гутрум не двинулся с места. Конунг едва поднял меч, тогда как Гейрмунн держал свой обеими руками. Гейрмунн вскинул меч над головой, замахнулся и… движение рук замедлилось, словно меч попал в воду. Потом лезвие ударило в каменный пол, не задев Гутрума. Кости рук Гейрмунна зазвенели, словно колокола, а самого его закружило.

– Теперь видишь, – сказал конунг, надвигаясь на него.

Гейрмунн перестал кружиться и снова повернулся к Гутруму. Он не знал, как прорваться сквозь силу браслета. Каким бы ни был исход поединка, сдаваться он не собирался. Эта схватка была предначертана судьбой в то мгновение, когда он отдал Гутруму браслет.

Яростно взвыв, Гейрмунн вновь устремился на конунга, по-прежнему держа меч обеими руками. На этот раз клинок находился вблизи его плеча, острием вверх. Приблизившись к Гутруму, он вновь ощутил замедление. Меч так и норовил выскользнуть из рук. Гутрум взмахнул своим мечом и с нечеловеческой силой отшвырнул Гейрмунна.

Бродиргьёфр накренился, увлекая за собой Гейрмунна. Потом меч вырвался из рук и, пролетев по воздуху, упал в дюжине шагов на каменный пол храма. Краем глаза Гейрмунн увидел, как Гутрум заносит свой меч для второго удара. Гейрмунн распластался на полу и откатился в сторону.

– Знал ли ты о силе браслета, когда отдавал его мне? – усмехнулся Гутрум.

Гейрмунн вскочил на ноги, выхватив отцовский нож. Гутрум неторопливо приближался, размахивая мечом на манер пастуха, загоняющего кнутом овец. Гейрмунн изменил стойку. Нож он держал в одной руке, чтобы удары были точнее, а ноги расставил пошире. Даже у самых прочных доспехов есть уязвимые места, а потому Гейрмунн делал выпады, пригибался, со свистом рассекал воздух и отскакивал, ища брешь. Однако сила браслета окружала конунга словно стена, составленная из мечей. Пытаясь ее атаковать, Гейрмунн лишь уставал и терял силы.

Он отступил на несколько шагов, чтобы унять сбившееся дыхание. Со лба капал пот. Гейрмунн понимал: жить ему осталось недолго. Он был бы уже мертв, будь Гутрум моложе, сильнее и искуснее в фехтовании. Нужно пробиться сквозь невидимые доспехи датчанина, поступив с ним так же, как в свое время с Кроком.

– Я слышал, что после крещения Эльфред даст тебе новое имя. Ты станешь одним из его псов, готовых лизать ему задницу и выклянчивать объедки.

– Ничего-то ты не знаешь, Адская Шкура, – засмеялся Гутрум. – В Англии любой христианин посчитал бы за честь принять крещение от Эльфреда.

Взмахнув мечом, Гутрум бросился на Гейрмунна. Удары сыпались справа и слева. Гейрмунн едва удерживал нож, пока ладонь не вспотела настолько, что нож выскользнул и отлетел в сумрак.

В тусклом свете лампы ухмыляющийся Гутрум был похож на тролля. Он лбом ударил Гейрмунна в лицо, разбив нос. Гейрмунн отлетел назад и упал. Глаза заслезились, перед ними замелькали искры. Гутрум подошел к нему, покачивая мечом, готовый ударить сверху.

Гейрмунн знал: еще немного – и меч его пронзит. Но у него в руке нет никакого оружия, а значит, он не может оказаться рядом с отцом в Валгалле. Оставался лишь бронзовый нож Браги, с которым он когда-то прыгнул за борт. Гейрмунн достал нож скальда. Но если тогда он был готов утонуть, то сейчас не собирался покорно умереть. Пока этот нож у него в руке, он будет сражаться.

Гейрмунн сжимал рукоятку и ждал, когда Гутрум подойдет ближе.

– Прощай, Адская Шкура, – сказал Гутрум. – Ты…

Гейрмунн ударил по-волчьи, снизу. Он думал, что его сейчас отшвырнет, но вместо этого услышал кряхтение. Потом его спина ударилась о холодный каменный пол, а конунг попятился. Гейрмунн посмотрел на нож, по-прежнему зажатый в руке, увидел на лезвии кровь и понял, что ранил датчанина.

Гутрум тоже это понял. Он взглянул на бедро, где расплывалось кровавое пятно, затем на Гейрмунна и нож. Лицо конунга выражало неподдельный страх. Рана вовсе не была смертельной, и не она заставила Гутрума ужаснуться. Он теперь знал: у Гейрмунна есть оружие, способное его убить. И еще он знал: Гейрмунн может это сделать. Конунг увидел свою судьбу.

Гутрум бросил меч, и тот с лязгом заскользил по полу храма, а сам конунг, прихрамывая, вернулся к алтарю. Гейрмунн поднялся на ноги.

– Откуда у тебя этот нож? – спросил Гутрум.

– В нем нет ничего особенного. Простой нож. Мне его подарили, чтобы напоминал, где искать настоящих врагов и настоящую опасность.

Конунг привалился к алтарю и заложил руки за спину, стараясь успокоиться.

– Если я отдам тебе браслет, ты оставишь меня в живых?

– Ты по-прежнему веришь в перемирие со смертью? – засмеялся Гейрмунн.

– Я говорю о перемирии между нами.

Гейрмунн снова взглянул на бронзовое лезвие и подумал о Браги. В последний раз скальд разрезал этим ножом мясо. Тогда они еще говорили о погоде оружия. Вспомнив об этом, Гейрмунн принял решение.

– Брось мне браслет, – сказал он датчанину.

– Откуда мне знать, что ты…

Гейрмунн вскинул нож, держа лезвие между пальцами, словно собирался метнуть в конунга.

– Давай браслет. Я не промахнусь.

Гутрум закатал рукав и стал медленно стаскивать браслет, пока тот не оказался у него в ладони. Полюбовавшись в последний раз, конунг швырнул его Гейрмунну.