Иван Оченков - Государево дело [litres]

Впрочем, эти приготовления мы увидели несколько позже, а пока под лай собак, ржание лошадей и гудение рожков наша кавалькада двинулась в сторону несчастного кабанчика, имевшего неосторожность попасться на глаза людям. Надо сказать, что пятачок попался довольно шустрый и сообразительный, а потому, едва заслышав наше приближение, немедленно попытался свалить.

Почти два десятка владетельных особ, принадлежавших к самым знатным родам империи, сочли эту ретираду личным оскорблением и с гиканьем и улюлюканьем помчались за удирающим свинтусом. В какой-то момент я поддался всеобщему возбуждению и понесся вместе со всеми, размахивая на ходу чеканом [109] Чекан , он же клевец – боевой молот с острым клювообразным бойком. . Развязка наступила внезапно. Поняв, что уйти не удастся, кабан развернулся на своих преследователей и яростно атаковал собак, большинство из них немедленно кинулось врассыпную. Впрочем, две самые злые, или самые глупые, не поняв опасности, замешкались и тут же с жалобным визгом покатились по земле.

– Бей! – проревел скачущий мимо меня архиепископ и, почти не целясь, выпалил из своего ружья.

Судя по всему, стрелок из его преосвященства был так себе, поскольку не желающее становиться добычей животное продолжило свой бег как ни в чем не бывало. За первым выстрелом последовало еще несколько, и все вокруг затянуло дымом.

– Где этот проклятый кабан? – раздались растерянные крики охотников, но тут залаяли собаки, в отличие от людей знавшие свое дело, и погоня продолжилась.

Однако я на сей раз не последовал за ними. Во-первых, я успел разглядеть потенциальную добычу, и она, скажем так, не слишком впечатляла. А во-вторых, одна из пуль свистнула не так уж далеко, и моя дремавшая до поры паранойя немедленно проснулась. Если подумать, лес во время охоты – идеальное место для устранения нежелательного лица. В самом деле: все скачут, спешат, кричат, никто никого толком не видит, а если пуля или картечина попала не по назначению… ну, мало ли, промахнулся кто-то! И что особенно неприятно, вокруг никого из своих. Тоже увлеклись охотой, собачьи дети…

– Помогите! – раздался совсем рядом чей-то жалобный голос.

– Кто здесь? – немедленно обернулся я и увидел молодую женщину, ведущую под уздцы лошадь.

– Как хорошо, что я вас нашла! – обрадованно защебетала она. – Моя Ласточка потеряла подкову и теперь хромает, а я совершенно не знаю, что делать!

Мой взгляд скользнул по таинственной незнакомке. Ростом чуть ниже среднего. Черты лица из-за вуали не разобрать. Судя по выбившемуся из-под шляпки локону, блондинка. Довольно стройная, хотя в корсетах они все стройные. Определенно дворянка, но не из самых верхов.

– Что вы здесь делаете, сударыня?

– Сударь, как вам не стыдно разговаривать с дамой, сидя на лошади! – возмутилась та. – Вы что, не видите, что я попала в беду? Извольте немедленно слезть и оказать мне помощь.

– Вы ранены? – спросил я, спешиваясь.

– Нет, а вы проявляете галантность только к истекающим кровью?

– Вообще не проявляю.

– Ну конечно, – всплеснула руками она. – Как я могла забыть, что военным несвойственны хорошие манеры!

То, что она приняла меня за военного, неудивительно. Мой гардероб остался в Москве, а потому на охоту я заявился в своем любимом рейтарском камзоле. К слову сказать, специальных охотничьих костюмов еще нет, и многие владетельные особы развлекаются в том же, в чем и воюют, разве что без доспехов. То же касается и дамских платьев для верховой езды. Пока что они совершенно обычные, как на незнакомке. Говорят, что в далекой Франции вдовствующая королева Мария Медичи надевает на охоту мужские кюлоты и ботфорты, но в Германии до подобной эмансипации еще не дошли.

– Так что вы здесь делаете? – проигнорировал я красноречие своей собеседницы.

– Ну, – замялась она, – я хотела посмотреть на охотников. Я слышала, что среди них много важных господ.

– Одна?

– Разумеется, нет! Со мной был слуга, только он куда-то делся…

– Ну и как, посмотрели?

– По правде сказать, я мало что разглядела. А ведь говорят, что здесь московский царь Иоганн Альбрехт. Я ужасно хочу его увидеть!

– А зачем?

– Как зачем? – изумилась женщина. – Он ведь герой!

– Это да, – не стал спорить я.

– А еще он самый галантный кавалер во всей Европе, не то что некоторые, – мстительно добавила, поглядывая на меня с явным неудовольствием.

– Это кто вам такое сказал?

– Все так говорят!

– Ну, мало ли что о людях болтают, – усмехнулся я. – Дайте-ка я лучше осмотрю вашу Ласточку. Кажется, так вы ее называли.

– Надеюсь, в лошадях вы разбираетесь лучше, чем в женщинах, – не удержалась от колкости незнакомка.

– Так, подкову вы и впрямь потеряли. Так что давайте я подсажу вас на своего коня и отвезу домой.

– Я не хочу домой, я хочу увидеть Иоганна Альбрехта и других важных господ!

– Дался вам этот мекленбуржец. Ладно-ладно, обещаю, что вы его увидите, – хмыкнул я, помогая даме забраться на круп. – Кстати, как мне вас называть?

– Ну вот это уж вовсе не вежливо! Сами не представились, а требуете, чтобы я раскрыла вам свое имя.

– Можете звать меня капитаном Гансом, я привык.

– Женевьева Констанция фон Мюнхгаузен! – с нескрываемой гордостью назвала она свое имя.

– Как?! – запнулся я от неожиданности.

Вот уж не ожидал встретить родственницу знаменитого барона. Кстати, вполне возможно, что она его прабабка. Карл Фридрих Иероним, если не ошибаюсь, побывал в России при Елизавете Петровне. Или раньше. Или позже… [110] Прототип героя романа Распе барон Мюнхгаузен прибыл в Петербург во время царствования Анны Иоанновны в свите жениха ее племянницы Анны Леопольдовны – Антона Ульриха Брауншвейгского.

– А что вас удивило? – подозрительно спросила дама, прежде чем повторить.

– Ничего, просто я знавал одного барона Мюнхгаузена. Правда, он, кажется, из Ганновера.

– Очень может быть, – пожала плечами женщина. – В Нижней Саксонии немало представителей этого славного и древнего рода. Впрочем, родня моего покойного мужа не слишком ладит со мной, и многих я просто не знаю.

– Вы вдова?

– Увы.

– Француженка?

– Да, а как вы догадались?

– Что же, баронесса, – проигнорировал я вопрос, устраиваясь в седле, – нам пора, а то охотники переловят всех кабанов и разбредутся, прежде чем вы их увидите.

– Тогда нам действительно нужно поторопиться, – весьма двусмысленно промурлыкала Женевьева, обхватив меня обеими руками.

Судя по всему, моя спутница была весьма эмансипированной дамой, привыкшей шокировать окружающих своими свободными нравами. Неудивительно, что родственники покойного супруга сторонились ее, ибо для Германии это, прямо скажем, чересчур. Меня же эта непосредственность только позабавила, ну и в какой-то мере заинтересовала. Все же она была недурна собой, остра на язык и вела себя на редкость непринужденно. Я уже от такого отвык. Все-таки в Москве вокруг меня все больше слуги… кстати, а где они?