Сергей Зеленин - Под прикрытием

– Доменный шлак, говорите? Хм, кгхм… Очень интересно… Зачем Вам знать его состав, если не секрет?

– Нет, не секрет вовсе никакой – из присущего мне с младых ногтей любопытства.

Тот, несколько сбитый с толку:

– Никак надеетесь обнаружить там золото?

– Я? Я – нет, а Вы?

Профессор неожиданно рассмеялся:

– Если найду там золото – оно моё. Остальное всё ваше, молодой человек. А пока с Вас три тысячи совзнаками.

– Ох, ну ни… Почему так много?

– Реактивы нынче дороги… И половину – вперёд!

Сказать по правде, считал учёных этого времени более лоховатыми. А этот – просто упырь-кровопийца, какой-то. Видать, только что завершившаяся эпоха Военного коммунизма – пошла нашим «яйцеголовым» на пользу… Для тех кто выжил в после, конечно.

Разгружая лопатник, спрашиваю:

– Когда подходить за результатами анализа, Дмитрий Павлович?

– Мммм… Пожалуй, через парочку недель.

Задержав банкроты в руках, я:

– Расписку я с Вас брать не буду, уважаемый профессор, но если надуете…

Набычился:

– Вы мне угрожаете?

– Нет… А, что? Похоже?!

Несколько минут в немалом напряжение глядя друг на друга, мы вдруг – одновременно не сговариваясь, рассмеялись.

– А Вы – весьма забавный молодой человек!

– Вы мне тоже сразу понравились, профессор!

По-моему, мы с ним сработаемся.

В тот же день, пригласив в довольно приличную нэпманскую забегаловку, встретился с двумя «архивариусами» – в прошлый приезд нанятыми мной для поисков документов по эвакуации петроградских заводов в 1918 году. Бегло изучив нарытую ими информацию, сполна рассчитался за работу и принялся «ковать железо – пока горячо», рассуждая примерно так:

«Вчера было рано, завтра будет уже поздно! Не один я такой умный – за борьбу с бардаком на транспорте взялся сам «железный Феликс». Кроме того: деловая активность у народа просыпается с каждым днём и каждым часом и, если промедлить – мне могут только от дохлого осла уши достаться, вместо заводского оборудования!».

Съехав после проводов ребятишек от «родственника» в нанятую квартиру, первым делом разыскал хорошего портного и, «слегка» переплатив за срочность – заказал себе новое командирское обмундирование из лучшего материала: гимнастёрку из аглицкого сукна, синие галифе, будёновку со звездой, шинель с «разговорами». Нашёл сапожника и тот сшил «комсоставовские» сапоги. Новенькую, скрипучую портупею с кобурой, такой же «совнаркомовский» портфель с двумя замками – купил на рынке, «ромбы» на петлицы и все положенные нашивки приобрёл по старому адресу – в губернском управлении НКВД, где у меня уже появились кое-какие нужные «подвязки».

«Деловые связи» – то есть, он же – «блат».

Бабла на эти понтюшки улетело просто немерено, зато теперь выгляжу безукоризненно – хоть к самому Председателю Совнаркома с докладом!

С собой были бумаги – бланки документов с печатями, «приобретённые» Мишкой во время нашей с ним «налоговой» экспедиции. Кроме этого, образцы кое-каких «грозных» документов с самых высоких инстанций – которые у меня появились после поездки наших «ходоков» в Москву. Кой-какими «нужными» навыками я владел ещё «там»:

Хочешь – не просто «жить-выживать» в смутные времена, а «жить хорошо» – ещё не тем овладеешь!

«Местные» же документы были ещё тот примитив, поэтому не составило особого труда изготовить липовые бумаги нужной мне направленности.

Как только всё было готово, посидел с утра полчаса – гримируясь с помощью одолженного у нашего режиссёра чемоданчика, посмотрелся в зеркало…

Хрен узнаешь!

Жгучий, евреистого вида брюнет лет за тридцать, нос с горбинкой, властный подбородок, не терпящий возражения взгляд…

Я готов!

Заранее договорился и за мной приехал не извозчик какой-нибудь провонявший конской мочой, а «мотор»:

– В Управлении губернской железной дороги!

Подъезжаю к уже хорошо знакомому мне зданию и, озадачив шофёра ждать, решительно направляюсь в кабинет начальника…

Лёгкий мандраж, конечно… Преградившую было мне путь секретаршу, посадил на место – предъявив никогда ею ранее невиданную «корочку», наскоро забацанную из одного моего «роялистого» квалификационного удостоверения:

– АРХИСРОЧНО!!! По делу, не терпящему отлагательств!

Она такой грозной государственной ксивы – отродясь не видела, поэтому едва не упала в обморок.

Захожу – кабинет полный народу за длинным, покрытым зелёным сукном столом. На стене – портреты Ленина, Троцкого, Дзержинского. Накурено…

Хоть их всех разом вешай!

Все присутствующие как по команде оборачиваются и таращатся на меня в предшоковом состоянии, некоторым – даже «взбледнулось». Хорошо, хоть не до рвоты…

Безапелляционно заявляю:

– АРХИВАЖНО!!! Попрошу всех посторонних немедленно удалиться!

Оставшись наедине с управляющим Нижегородским отделом НКПС, представившись ничего не говорящей хозяину кабинета должностью и фамилией, открываю «совнаркомовский» портфель и достаю папку с бумагами. Одну из них подсовываю ему под нос:

– АРХИСЕКРЕТНО!!! Первым делом распишитесь о неразглашении государственной тайны.

Обалдевший «ответственный работник», всем обликом – опытный чинуша, за период военного коммунизма и, всякое видавший – но такое «явление» впервые, лишь мельком глянув – тут же подписывает.

Подсовываю одну за другой, бумаги:

– Теперь, ознакомитесь с постановлением Реввоенсовета… Совета Народных Комиссаров… Наркома Путей Сообщения…

Читает и, его пенсне на лоб лезет:

– Действительно будет новая война с Польшей?!

– Будет или не будет, а мы должны выполнять приказы руководства! Для предстоящей переброски частей Красной Армии из Сибири к польской границе, необходимо навести на железной дороге революционный порядок!

Тот, как застыл – только кивает, как болванчик…

– Товарищ, поторопитесь: мне ещё надо весь город, уезды и волости объехать по плану мобилизационной готовности!

Подписывает и, я ему предоставляю ещё одну бумагу – об ответственности за невыполнение первых двух…

Того, аж на испарину пробило!

Дружелюбно улыбаюсь, прежде чем покинуть кабинет и предупреждаю:

– Советую отнестись архисерьёзно, товарищ: следом за мной едет комиссия с выездным трибуналом… В Туле говорят, уже кого-то расстреляли. Не доводите до греха, Карла Маркса ради!

На прощанье похотливо улыбнулся пунцово покрасневшей секретарше и, был таков…

В главной из бумаг, был приказ об срочном освобождении всех станционных железнодорожных тупиков, запасных путей и складов на железнодорожных станциях, полустанках и разъездов Нижегородской губернии, от скопившегося там «металлолома» и отправке его для дальнейшей утилизации на полустанок Ульяновский.