Сергей Зеленин - Под прикрытием

Главная героиня, молодая девушка и активная комсомолка (Елизавета) выбирает между двумя ухажёрами (я и Барон). Конечно, были кое-какие накладки – Мишку сразу узнали в кое-как наложенном гриме и сперва орали Лизе из зала:

– Ты чё, дура?! Разуй глаза – он же тебя в прошлый раз задушил. Контуженного Поповича в хахали выбирай – тот хоть просто пристрелит, если чё…

Однако, репутация у меня здесь, да?!

Из значительных ролей «второго плана», стоит отметить незадачливого бюрократа (Брат-Кондрат) – который весь этот водевиль ходит с важным видом и с большим «совнаркомовским» кожаным портфелем и, постоянно попадает впросак – вызывая гомерический хохот… Остальные актёры так – «на подтанцовке». Главное, для них было хохмить вовремя – но за этим «графиком» плотно следил сам Аристарх Христофорович из наскоро забацанной суфлёрской будки.

Хотя времени репетировать оставалось впритык, сыграли-сплясали-спели на «ять»!

Фишка вся была в песнях да плясках, а мы с Лизой в этом изрядно поднаторели – непроизвольно репетировав, как бы не с конца сентября. Мишка тоже имел приличное музыкальное образование и природное дарование – поэтому выучив текст песен, заливался просто курским соловьём и скакал северокавказским архаром! Ну а то, что другие «актёры» пели-выли как подвыпившие глухонемые и соответственно плясали бухими медведями, только добавляло «шарма» – ржачности в эту и, без того уморную хохму.

Главное, чё?

Когда в финале Елизавета всё-таки выбрала меня и, мы с ней спев дуэтом «Пять минут» из репертуара Людмилы Гурченко, затем зажгли «Пролетарочку» – «рок-н-ролл», если кто забыл… Да, ещё в таких «костюмчиках»…

Это был «гвоздь программы»: юбочка дрыгающей ногами Лизы была чуть короче общепринятых стандартов (буквально на ладонь) и, её голые коленки – так и мелькали!

Я тоже был одет несколько необычно – но про мой «костюмчик» чуть позже: это будет отдельная «песТня».

Зал прямо на ушах стоял и ревел – как вставший на дыбы океан, после удара цунами!

На «бис» вызывали – ладоши себе отбили и, многим на Новый Год стаканы с водкой жёны к губам подносили… Раз за разом, мы выходили и танцевали, танцевали…

– БИС!!! – ревело из зала, – «ПРОЛЕТАРКУ» НА БИС!!!

В следующий раз так будут аплодировать только «дарагому и уважаемому» бровеносцу – тому, что целовался с неграми-людоедами в дёсны – это однозначно. Может я и, несколько преувеличиваю…

Но только самую малость!

После спектакля наш режиссёр, уже успевший где-то назюкаться – плакал от счастья слезами умиления и, предлагал нам с Лизой и прочим актёрам – всё бросить, оформиться труппой и отправиться с гастролями по Матушке-России:

– Да мы с такими талантами всех цыган перепляшем-переплюнем! А потом в Париж поедем, а там…

– …Полотёрами в борделях устроимся, – прервал его сладкие грёзы, – ибо места таксистов, швейцаров и сутенёров – уже заняты «их благородиями» с георгиевскими и прочими крестами.

После этого, как бы ещё не с месяц, он приставал ко мне – упрекая за «зарытый талант» и, других «актёров» подбивал – чтоб они на меня воздействовали. Добрался до Отца Фёдора и поедом «поедал» ему плешь и, даже у Надежды Павловны его частенько стал заставать – провожая Лизу домой… Видать, решил что через «тёщу» будет вернее!

Переговоры закончились безрезультатно – не считая того, что нам с Лизой не сразу стали открывать двери.

Но, это к делу уже не относится.

После новогодних праздников, от желающих научиться танцевать «Пролетарочку» – отбоя не было и, пришлось открыть ещё и танцевальную студию. Занятия взяли на себя в основном Лиза, её мама и вездесущий Мишка-Барон, а я стал там появляться всё реже и реже…

Теперь про мой «костюмчик»…

Мне с первого же взгляда не понравилось та одежда, в которую одеваются хроноаборигены и, которую – волей-неволей приходилось носить мне. Сам стиль жутко не понравился – ни военной формы, ни цивильного платья – прямо отстой и анахронизм какой-то. Даже модная одежда из Европы, что уже видел на преуспевающих нэпманах или чаще всего – в нижегородских магазинах, не вызывало абсолютно никакого энтузиазма её носить.

Нет, не моё это!

Тем более, на мой взгляд – одежда местных неудобная, нефункциональная: ходить «руки в брюки» – ещё туда-сюда, но работать в ней…

Не, а!

Если что-то не нравится – попробуй это изменить под себя и, я всё чаще и чаще стал задумываться, как это сделать.

Ещё когда только начал ремонтировать анисимовский «Бразье», познакомился с нэпманшей Анной Ивановной Паршиной – владелицей швейного предприятия с весьма незатейливым названием «Игла».

Конечно, «предприятие» это громко сказано!

Третьеразрядное ателье, да и то – с большой натяжкой. С пяток швейных машинок «Зингер» Подольского завода, да с десяток работниц… Кстати, по советскому законодательству больше двадцати наёмных работников, частнику иметь нельзя… Какой-то дикий перекос – в то время как кругом кишмя кишит безработными, да?!

Да и тот «десяток» на работу ходит нерегулярно – из-за недостатка заказов. От натурального хозяйства мы недалеко ушли и большинство населения предпочитает одежду шить да сапоги тачать самостоятельно… Если есть из чего, конечно.

К Анне Ивановне я зачастил с заказами: мне нужны были рабочие рукавицы – ибо мои ладони и пальцы хоть и, окрепли после ежедневных упорных «физкультзанятий» – но ещё не огрубели до такой степени, чтоб без боязни за их кожу можно было работать с железом. Позже, такие же проблемы возникли у Лизы и Брата-Кондрата, да и прочим моим помощникам не каждый раз хотелось марать руки в «мазуте», который потом очень плохо отмывается подручными средствами…

Ведь, даже обычное хозяйственное мыло – здесь пока роскошь!

Из обрезков ткани, из всякой уже ненужной ветоши (у Отца Фёдора весь чердак «зачистил» с его разрешения), в «Игле» мне шили рабочие рукавицы, причём – довольно качественно и сравнительно недорого. На втором этапе ремонта «француза» я заказал у Анны Ивановне обивку сидений… Так, что в «Игле» я был желанный и постоянный клиент.

Сразу заметил: среди персонала «предприятия» встречаются разные, но основной костяк – довольно добросовестные, вполне профессиональные закройщицы и швеи. Опять же – пришлые: народ в лихое время ломился в провинцию – в поисках куска хлеба. И эти тогда же в Ульяновку «прибились» – хотя в тонкости биографий не вникал.